Люблю ее, прости!

Глава 1.

Девушку, разбившую мое несчастное сердце, звали Алиса. И она была… девушкой моего лучшего друга. Да, такие вещи случаются, еще в детстве я влюбился в чужую девчонку. Она всегда была с ним, принадлежала ему. Но мы, как будто, понимали друг друга без слов и без прикосновений. Мне было важно любое ее внимание, я хотел быть с ней ближе, видеть ее, слышать ее голос, успокаивать, когда она расстроена или обижена.

За что только её любил? Почему именно о ней я так мечтал? Не знаю. Но однажды, она взяла меня за руку, и не отпускала в темноте кинозала. Аля всегда сидела между нами, и в этот день через меня пропустили электрический ток. Я понял, держа ее маленькую девичью руку, что хочу быть только с ней. Она появилась в моих снах, и я уже точно знал, что Алиса моя единственная любовь, даже если ей это совсем не важно.

Я был одним из тех, кого считали красавцем, но я в тот день решил, что лучше мне, ни с кем не встречаться, останусь только другом, и буду с ней. Я не мог смотреть с любовью ни на кого больше. Но и не позволял себе прикасаться к Алисе – это объятие рук в темноте еще целый год было единственной нашей тайной. А когда я уже почти смирился со своим неспокойным одиночеством, Алиса все изменила сама. Она подошла ко мне, при всех, прижалась всем телом и поцеловала. Она сказала, что я ей нужен.

– Мы не можем больше притворяться! Если ты тоже этого хочешь, скажи ему!

Я, в тот же день, совсем не по-мужски объяснил своему лучшему другу предательство – «Люблю ее, прости». Позволил избить себя до полусмерти, не закрываясь от ударов, и не отвечая другу на эти удары. Ведь я увел его девушку. Алиса плакала, просила его остановиться, не бить меня так сильно, и даже кричала, что она не будет ни с кем… только, чтобы мы не убивали друг друга.

Когда я уже с трудом смог подняться, бывший друг сказал: «Всё! Я тебя прощаю, но ты поймешь, что она этого не стоит!»

Я не был с ним согласен. Она была самая красивая. Миленькая, стройная, её прекрасные мягкие волосы завивались в локоны, а самая любимая улыбка на свете сводила меня с ума. Она целовала меня так, что в моей душе был восторг, и замирало сердце.

Но Алиса собралась в университет, а я в армию, потому, что всегда хотел быть таким мужчиной, как мой отец.

– Алиса, я не представляю, как я буду жить без тебя.

– Ты вернешься, – быстро ответила Аля. – Я буду очень, очень по тебе скучать, и я буду приезжать к тебе! Разлука нужна! Это будет самой хорошей проверкой. Мы же столько лет вместе, целую вечность!

Мне было жаль, что я увидел ее искреннюю радость. Алиса, как будто поняла, что выглядит слишком счастливой, изменилась в лице, пожалела меня взглядом, и поцеловала так сладко и вкусно, что я подумал: «Она меня любит! Любит! Нельзя так целовать и ничего не чувствовать».

–Ты же знаешь, что я хочу жить в большом городе! Мы с Натали снимем вместе квартиру, а когда ты сможешь вернуться, я буду жить с тобой. Она обещала и улыбалась.

Несколько раз, после нашего разговора о разлуке, я просил ее: «Выходи за меня сейчас, Алис». Но она свой выбор уже сделала, и всегда наступал момент, когда она куда–то срочно уходила, быстро прощалась, с виноватой улыбкой отводила глаза и убирала мои руки.

Спустя год суровой армейской службы, я точно знал, что она оставит меня лишь с воспоминаниями. Да, меня будут желать многие женщины, но та единственная, которую я любил всю свою жизнь, уже никогда не будет моей.

Алиса не звонила и не приезжала. Но, всегда отвечала на мои «поздравительные» звонки. Ее голос был радостный. Она смеялась сама и смешила меня. Рассказывала про подружек и учебу. О том, что она сдала на права, и уже начала чувствовать «такое удовольствие от моей любимой тачки, просто не передать словами»… Я просил ее быть осторожнее, и все еще как будто боялся, что она может не дождаться меня…

Алиса не позвонила и после смерти моей матери, и я был рад этому, потому, что все равно не мог ни с кем говорить. Но я знал, что у нее все хорошо.

И однажды я вернулся. Несколько дней держался, но, все-таки, поехал к ней, в «большой город» и снова позвонил.

– Ты в Москве??? Давай снимай номер в отеле, завтра я к тебе приеду! – весело и радостно сказала Аля, – Эти два года пролетели совсем незаметно, ты, наверное, так изменился! Я узнаю тебя?

– Алис, я безумно скучал по тебе. Мы можем встретиться сейчас?

– У нас будет еще очень, очень много времени для встреч, ты же вернулся!

Мы встретились. Аля широко открыла глаза, восторженно ахнула и прыгнула на меня, обнимая. Она радовалась мне, как игрушке, которой играла в детстве, и вновь увидела. В ее глазах было восхищение, но не было желания.

Алиса изменилась. Стала яркой, смелой. Она все-таки поцеловала меня, губы ее были осторожные и почти безвкусные. А я посмотрел ей в глаза и понял, что она уже была с другим.

Я так скучал по ней, хотя у нас и не было настоящих любовных отношений. Когда мы целовались… сколько бы мы не целовали друг друга, она всегда стеснялась, с улыбкой отводила глаза и высвобождалась от объятий.

Но ей стоит только позвать меня, и я сразу приду. Я до сих пор хочу быть с ней, хочу чувствовать её прикосновения и поцелуи, и готов даже просить и унижаться.

Глава 2.

Я решил тогда не возвращаться домой, а остаться в том же городе, что и Алиса. Надо было снять жилье и найти постоянную работу, поступить на заочное обучение. Первой же попалась квартира в удобном, хорошем районе, но снимать я ее должен был с компанией таких же «студентов». Мне доставалась одна или две комнаты из пяти, как писала хозяйка в объявлении. И это был очень хороший вариант по стоимости.

Дверь открыла высокая симпатичная женщина, в белой рубашке и аккуратных стильных джинсах. Каштановые волосы крупными завитками падали на плечи.

Я сообщил, что одна комната меня полностью устраивает по цене, понравился район.

– Собираетесь работать или только учиться? Что ж, заходите. На фото, которое вы мне прислали, выглядите более юным и веселым.

– Отвечаю на ваши вопросы! – Я улыбнулся – Поступаю в университет после армии, и сейчас уже работаю.

– Вы кажетесь очень милым и порядочным, но если я увижу в вас,… не очень хорошего человека, попрошу поискать другое жилье, так как мы все общаемся, готовим на одной кухне и зал у нас тоже общий. Пойдемте!

Она провела меня в зал, где мы сели на огромный дорогой диван так свободно, как будто я уже давно здесь с ней живу.

– Вы можете отдыхать не только в своей комнате, но и пользоваться нашим залом, кухней, любой ванной. Мы здесь не обедаем, только едим легкие закуски, суши, торт, если у кого-то день рождения. Убираем эту большую комнату по графику.

Интересно, подумал я. Красиво, чисто и даже роскошно.

– Есть опасные вещи, которым совсем не место в моем доме. Если у вас какая-то судимость или зависимость, я прошу Вас сразу признаться и уйти.

– Не волнуйтесь, отношусь к таким вещам так же, как и вы.

Я постарался улыбнуться и честно посмотрел в ее глаза.

Итак, у меня на всех две ванные и могут жить три человека в своих разных комнатах. Одна уже давно занята Аленой, она у нас будущий врач, а сейчас пока медсестра. Я могу показать вам две другие на выбор, каждая рассчитана на одного студента. Но обе комнаты с двуспальной кроватью. Вы молодой человек, я ничего не имею против встреч, если это, конечно, не будет никому мешать. Постоянное проживание тоже возможно, но с доплатой. У вас уже есть девушка?

– Да! То есть уже нет. Она живет с подругой, в другом месте, и мы вряд ли будем с ней парочкой влюбленных.

– Вы обязательно встретите кого–то. Новая жизнь, квартира…, новая любовь.

Я печально улыбнулся ей и подумал: «Нет, любовь у меня одна, как и у моего отца. Одна на всю жизнь».

– По договору у нас так: аванс за первый и последний месяц, еще я добавила залог на случай необходимой уборки комнаты после окончания нашего договора. Если все будет в порядке, я верну вам эту сумму.

Я протянул ей деньги и коробку шоколадных конфет в подарок, она же женщина.

Она посмотрела мне в глаза и улыбнулась.

– Вы еще даже не посмотрели и не выбрали комнату.

Я совсем забыл, что не увидел условия в комнате, где уже согласился жить. Но какая была разница? Мне понравилась она. И ее глаза. Я как будто был дома.

Комната была такая, что уходить вообще не хотелось – это самый лучший вариант для счастливого будущего!

Чисто и свежо, из окна вид на верхушки деревьев, так высоко и просторно – что еще может быть лучше?! А двуспальная кровать снимала вообще любые минусы.

Алисе бы здесь понравилось. Если она будет со мной, если увидит, придет, вернется ко мне…, я затосковал. Даже больше – я был в отчаянии, что мы расстались.

– Вам понравилась комната?

Я повернулся к ней.

– Хотя можете пока не отвечать. Вы скучаете по ней.

Надежда Ивановна мило улыбнулась.

– Да, не могу пока забыть.

– Я тоже не могу забыть своего мужа. Он был хорошим человеком, возглавлял отдел архитектуры. Вот почему у нас такая большая и красивая квартира. Не тоскуйте. У вас еще целая жизнь впереди. – уверенно произнесла она. – Пойдемте, еще мне осталось показать кухню, где вы будете утром завтракать. И, если вы согласны, нас ждет незаполненный договор. Не думайте о плохом, я угощу вас ароматным чаем или кофе, если вы станете моим квартирантом.

Я не стал спрашивать, где ее муж. Сомневаюсь, что такую женщину, как она, может оставить живой человек.

Женщина как будто опять почувствовала, о чем я думаю и спросила.

– Твои родные далеко живут?

– Нет, не очень. – Я назвал свой город – Я мог бы жить с отцом, и ездить на работу на электричках, но… потерял свою мать, пока был в армии и чувствую связь с этими похоронными событиями до сих пор, когда ночую дома. Тяжело оставлять отца одного, но жить постоянно я там просто не могу.

– Понимаю тебя. Не волнуйся за отца, он живет… как я сейчас. Я все еще жду своего мужа домой.

– Мне жаль…

– Страшные вещи случаются даже с очень хорошими людьми. У него просто, однажды, остановилось сердце. Мы возвращались домой после отпуска на море. Это был очень долгий ночной перелет. Забрали машину со стоянки, но нас именно в этот день остановили для проверки документов. Из-за спора о подписи на страховке, он и умер. Почти сразу, там, на дороге. Дочка наша уехала учиться в Санкт–Петербург и больше не хочет возвращаться туда, где больше нет отца. Мы даже встречаемся в кафе, когда она приезжает. Ей слишком больно. А мне здесь намного легче. Начала сдавать комнаты в квартире, всем, у кого возраст, как у моей дочери. Кроме нашей спальни, конечно.

– У вас хорошо. На самом деле, очень хорошо!

Она всмотрелась в меня пристально и внимательно, глаза у нее стали синие, как то море, с которого они возвращались с мужем.

– У тебя впереди счастливая жизнь. И настоящая любовь. Ты очень молод, чтобы в это верить, но это правда.

Я с надеждой согласился, что мне нужна моя настоящая любовь прямо сейчас, привез свои вещи и позвонил этим же вечером Алисе несколько раз. Наконец она ответила, голос был далеким и очень слабым: «Милый, я очень, очень плохо себя чувствую» – полушепотом сказала она. «Давай увидимся завтра и поговорим с тобой. Где ты будешь, напиши мне адрес и я приеду!»

Я написал свой адрес в сообщении и ждал ее весь следующий день до самого вечера. Я хотел увидеть ее глаза и понять, сможет ли она снова полюбить меня. Или, чтобы она сама сказала правду.

Алиса появилась чуть позже семи, в легкой одежде, с влажными из-за летнего дождя волосами, румяными щеками, такая свежая, яркая, веселая. Она засмеялась и прыгнула ко мне на шею. Я пронес ее в свою комнату на руках.

– Обними меня скорее, мне так было холодно! Обними меня всю! Я так рада тебя видеть, какой же ты тепленький!

Казалось, я сойду с ума от желания, мечтал поцеловать ее, целую вечность. Мое мужское существо сходило с ума и сердце колотилось. А она затихла и замолчала.

Я пытался изо всех сил держать себя в руках, потому, что уже на уровне подсознания ощущал – она сейчас не отстраняется только потому, что ей меня по-человечески жаль.

И да, Алиса как будто почувствовала, что я понимаю, посмотрела мне в глаза, улыбнулась и чуть отодвинулась от меня.

– Мы можем спокойно пообщаться с тобой? – накручивая влажный от дождя локон волос на пальчик, засмеялась она – А если зайдет твоя хозяйка квартиры? Как она тебе, молодая? Красивая? Она тебе понравилась?

– Думаешь, что я могу думать о том, какая она, рядом с тобой?

Я улыбался, но понимал, что всё, что она делает для меня сейчас – это только чтобы не чувствовать себя «плохой девочкой».

– Как ты? Тебе уже лучше? – спросил я.

– Что? Нормально. Почему ты спрашиваешь?

Она, забыла, что сказала про плохое самочувствие, обманула… Потом, видимо, вспомнила, вздохнула полной грудью и снова засмеялась.

– Прости, были планы просто поспать, я поздно приехала с работы, и очень, очень устала. Я еще работаю сейчас. … Столько всего надо делать – она посмотрела на часы, – мне бы хотелось горячий кофе или просто чай. Чем ты меня угостишь?

Я, все что хотел, окончательно понял, и решил об отношениях больше не говорить. Но личный вопрос не смог удержать на устах и, сразу же, спросил.

– С кем ты живешь?

– С Натали! Я живу до сих пор с девушкой, с Наташкой, а ты что подумал? – Алиса вымученно улыбнулась. – Она сейчас у своего отчима, и я должна забрать ее на машине, вот уже через полчаса мне нужно выезжать. Ты к отцу не собираешься? Могу отвезти тебя туда, к нему!

– Нет, Алис, только уехал от него вчера. Не собираюсь.

Я был знаком с этой ее подругой. Она, иногда, брала мобильный Алисы, когда я ей звонил.

Наверное, я всегда нравился Натали, и она часто сообщала мне, что ее нет или она спит таким извиняющимся голосом, что все было понятно – Алиса просто не хочет мне ответить.

– Мы можем увидеться позже, на выходных, да?

– Аль, я буду рад, если ты переедешь ко мне, и останешься на весь день, всю ночь и навсегда. Помни это, хорошо?

– Ты очень милый, спасибо, я подумаю над этим предложением! Принеси мне чай, пожалуйста!

После горячего чая, который она пила в полной тишине, с благодарностью хлопая ресницами, Алиса снова осторожно, незаметно, взглянула на часы, подарила открытую улыбку. Потом быстро вскочила, обняла меня, и вышла из комнаты.

В коридоре перед зеркалом, она встряхнула влажные локоны, подкрасила губки и сообщила, что дождь закончился, и ее не надо провожать, она добежит до машины сама.

– Поставила далеко, я в этом районе первый раз, и не сразу нашла куда поставить. Пока, милый, до выходных, я тебе позвоню!

Этим же вечером, она действительно позвонила мне, чтобы сообщить то, что я уже и без этого звонка знал. У нас не получится встретиться. Алиса должна будет делать свадебные фотографии подруги на природе, потому, что фотографа наняли только в ЗАГС.

– Извини, я совсем забыла об этом. Мы уезжаем в пятницу вечером, на свадьбу, и нас не будет два дня. Мы с девочками там подружки невесты. Пожалуйста, не обижайся! Когда мы с тобой будем вместе, я еще пока не могу сказать, не знаю. Я люблю тебя, прости. Целую много–много раз!

Я тоже не знал, когда мы будем вместе и еще долго умолял ее вернуться, обращаясь к звездному ночному небу. Просил, чтобы она позвонила, приехала, чтобы я встретил ее в этой жизни. Если бы я снова был ей ближе, снова стал ее другом, может она бы опять влюбилась в меня.

Но я не стал ей больше звонить. Сейчас, уже больше года прошло, как я ее видел в последний раз. В тот день, когда она была у меня уже взрослая, но, всё такая, же скромная, как девчонка пятнадцати лет.

Мне недоставало ее очень. И поэтому, на всех своих выходных я возвращался в родной город к моему отцу. Он улыбался, прижимался ко мне немного колючей щекой вместо отцовского поцелуя и всегда спрашивал: «Почему ты опять приехал один?»

Отец всегда говорил, что если я почувствую себя плохо, то обязан прийти к нему и честно сказать. Но, когда я ему, смеясь, говорил об Алисе, он очень сердился, и почти ненавидел ее. «Она не разобьет тебе сердце, сынок! Я не позволю! Смотри, как она похожа на свою мать. Разве женщина должна быть такой жесткой, такой неприятной и злой?» Он всегда старался взять на себя хотя бы часть моего горя. Мы оба лишились поддержки, любви жены и матери, и он снова и снова хотел взять на себя часть моей душевной боли.

Мы старались только улыбаться друг другу эти дни. Вспоминали маму, иногда вместе смотрели мои детские видео с ней, скрывая свои слезы. А потом уходили по своим комнатам. Ей, в последний год, каждую ночь снились страшные сны о том, что она ищет меня в темноте. Отец думал, что она просто очень сильно скучает, но оказалось, что так проявляла себя незаметная и очень тяжелая болезнь. Она у нас не пережила даже первую химиотерапию, печень была уже разрушена.

А потом мне приходило время возвращаться в Москву, и отец провожал меня по ночному воздуху до станции. Ехать было недолго, всего полтора часа, но я чувствовал, что он будет скучать.

– Приезжай, как сможешь, хотя бы на денек. – Всегда улыбаясь, веселым голосом просил отец.

– Папа, ты будешь в порядке, я точно тебе не нужен здесь?

– Пока у меня все хорошо! Не волнуйся! Мне некогда по тебе скучать! – отец смеялся.

Я понимал, что он это делает, только для того, чтобы мне было легче оставлять его одного. Если бы с нами сейчас была мама, она бы не выпускала моей руки до самого поезда и смотрела грустными глазами.

– Я люблю тебя, папа. Скоро увидимся.

Он всегда ждал, когда уедет моя электричка и, улыбаясь, разок, махал мне рукой.

К моему очередному возвращению третья комната, у которой менялись «постояльцы» весь год, снова была занята. Сняла ее грациозная, как танцовщица, румяная и длинноволосая Лиза, из колледжа искусств. Сразу расставила везде живые цветы и оставила повсюду за собой легкий весенний аромат духов.

Она еще не узнала, как меня зовут, но сразу сообщила, что я с ней иду на выставку французского импрессиониста, потому, что «Ты должен пойти со мной и увидеть это!»

Наша медсестра Алёна встречалась с «медбратом». Мы почти не пересекались, потому, что он работал по вечерним и ночным сменам. Парню было, на вид, всего лет восемнадцать, довольно приятный и спортивный, с добрыми глазами. Я был уверен, что этого мальчишку медбрата будут слушаться даже самые вредные пациентки. Слушаться, смущаться, и совать ему конфеты в карманы халата.

И да, я был счастлив вернуться из дома, чтобы видеть всех этих людей рядом. Снимать квартиру и жить одному, я точно не хотел. Потому, что слишком много счастья потерял, пока был в армии.

Глава 3.

Утром меня разбудил громкий, ритмичный стук. Я решительно вскочил, натянул джинсы, распахнул шторы и открыл дверь.

– Ты еще не готов? Так и знала!

Улыбка Лизы осветила комнату, как лучи южного солнца.

– А я уже заждалась. Не могу дома сидеть, пойдем со мной! Обещал же!

На самом деле не обещал, но и не отказался. Я быстро ответил Лизе, что мне надо пятнадцать минут, и закрылся от солнечной улыбки в комнате.

День обещает быть активным, судя игривым глазам и по копне блестящих волос, завязанных в высокий «конский хвост». Никаких чудесных локонов для свиданий девушка не завивала.

Хотя, может быть, Лиза будет вести себя как леди, ведь она одета в светло серый строгий костюмчик и белую футболку. Значит, все будет прилично, и по-дружески.

У Лизы была чистая белая кожа, яркие губы и румянец. А глаза ее светились, как у азартной молодой кошки.

Насколько я своим мужским взглядом оценил – она употребляла мало косметики и вообще не подкрашивала губы, они и так пылали.

Когда мы уже провели вместе в дороге и на выставке целых четыре часа, я понял, что Лиза красива, умна, и не считает свою внешность главным достоинством, то есть даже вообще не обращает на себя внимание.

Все, что было у нее – сияло красотой и первозданной формой. Она ни разу не достала пудру, помаду. Ни разу не поинтересовалась у меня, как она выглядит, и не искала попутно магазин с косметикой.

Она не поправила ни разу волосы, и только в конце похождений завязала хвост в аккуратный пучок балерины на репетиции.

Чем так сильно отличалась от Алисы, которая, как Мэрилин Монро, крутила юбкой, хлопала ресничками и постоянно «поправляла» свои губки, носик, глазки. Зеркальце появлялось в руках Алисы с невероятной быстротой и так же быстро исчезало, но губки вновь блестели и волосы лежали то на одну, то на другую сторону, всегда распущенные.

Я не самый опытный в плане флирта, и не нашел предлога к ней прикоснуться по-мужски. Но только, когда мы улыбались друг другу, сидя рядом и отдыхая на скамейке в парке, Лиза меня быстро «чмокнула».

По-дружески, и в то же время нежно. А потом снова рассмеялась и сказала:

– Неожиданно, но приятно, правда? У меня папа так делал, когда мы гуляли в детстве!

Лизу я искренне полюбил в эти минуты. Но, сразу же, подумал, что не хочу больше быть никому «просто другом». У меня, конечно, уже был опыт с девушками, которые сами проявляли инициативу, но не вызывали душевных эмоций. С ними было достаточно простого мужского заинтересованного взгляда и «приглашения», на одну ночь, на неделю или две, не больше.

Поэтому я повел себя, так же. Начал бросать откровенно похотливые взгляды на ее грудь, губы и ноги. Наверное, именно от этого у Лизы пропало желание улыбаться.

А затем, я, усмехаясь, и намекая на продолжение, спросил, что она делает сегодня «очень поздно вечером». Заодно назвал ее зайкой, и многообещающе подышал в шею.

Лизонька, конечно, не залепила мне пощечину, но было очень заметно, что она обиделась. Увидела во мне как будто другого человека. Не романтического молодого парня, и не друга, а похотливого, наглого самца. Она была не такая, как все.

Этим же днем, «очень поздним вечером», я вспоминал о своих правилах съема, и о том, что она рассталась со мной… несчастной.

С такой девушкой, как Лиза, хотелось быть собой.

Поэтому я решился, вышел из дома в круглосуточный супермаркет, и купил такой же круглосуточный букет.

Стучусь в комнату Лизы. Она меня впускает. Молчит.

Я кладу на кровать цветы.

– Спасибо за день, и прости, что испортил настроение.

Лиза сидит, выпрямив спину и сдвинув аккуратные красивые колени. Ее ресницы опущены, она не смотрит на меня, кажется, что все ее женское существо как будто… сжалось. Она теперь боится меня?

Мне стало ее очень жалко. Совсем еще ребенок.

Я сегодня встречался с юной девушкой, которая смотрела на меня теплым и искренним взглядом. А что бы сделала Алиса, если бы я так осматривал ее, как в борделе, так шептал «что мы делаем с тобой сегодня поздно вечером, зайка?». Наверно, бросилась бы в объятия?

Наверное. Ведь с ней был наоборот, скромный парень, влюбленный, как щенок, крутящийся вокруг хозяйки. А Алиса тогда безжалостно откладывала встречи, управляла как марионеткой, и сделала теперь более удачный выбор.

– Я сражен твоей красотой, и просто перешел границу. Больше я так не сделаю, Лиз, прости меня.

– Хорошо. Спокойной ночи!

Лиза встала, легонько погладила меня по плечу и открыла дверь, чтобы я вышел.

Уже одно ее слово, сказанное таким приятным, спокойным голосом, и это прикосновение сделало меня вновь самым счастливым.

Утром я сбежал на пробежку, потом в шумный и горячий душ. А потом, никого в квартире не встретив, поехал на работу.

День прошел незаметно, и вот я снова рассматриваю людей в толпе в надежде увидеть знакомое лицо. Алиса где–то живет тоже, а вдруг мы снова встретимся с ней лицом к лицу. Она будет… какая она сейчас? Я представлял ее все той же девчонкой, как будто чувствовал ее быстрые горячие поцелуи при встрече и «ахи», о том, как она рада меня видеть. Сегодня я подумал о ней так ясно, как будто мы расстались только вчера.

Поэтому, оказавшись дома, я снова беру мобильный, открываю заветный номер…

Хочу позвонить, очень хочу. Как всегда держу палец над значком… Предчувствие? Судьба? Что это?

Я принял входящий звонок.

Глава 4.

Прохлада окутала меня сегодня, как будто осень уже проникла в комнату и засыпала своими, влажными от дождя, ароматными листьями. Окно осталось ночью открытым. Но холод я перенесу. Я не сомневался, что готов вытерпеть все что угодно, только бы избавиться от воспоминаний об Алисе.

Они нахлынули с новой силой. Наверное, потому, что я встретил девушку, которая вызвала, наконец, во мне теплые чувства… И этот звонок.

За дверью застучали торопливые шаги. Легкие. Лиза, наверное, неслась в безупречном платье на свою работу или учебу. Или куда она там могла лететь.