Я смотрел на него с открытым ртом, потому что все то, что он сказал мне, вызывало во мне интерес, и какое-то время я не мог выдавить ни слова, продолжая смотреть на этого мужчину заплаканными глазами. Наконец, он отпустил мое лицо и отошел назад, по-прежнему продолжая улыбаться. Я же сделал шаг вперед. Конечно я не мог просто так ему поверить.
–Откуда… откуда вы все это знаете?
–Я был на твоем месте. Я знаю, о чем говорю.
И последний вопрос, который волновал меня не меньше предыдущего.
–Простите, но кто вы такой? – И не дав ему ответить, я продолжил. – Мне кажется, я вас знаю. Ощущение, будто где-то видел, мне знакомы ваш голос, ваша внешность… Мы могли где-то видеться?
Человек усмехнулся.
–Конечно, мы виделись.
–Но где? Я не могу вспомнить…
–Чтобы понять, ты должен кое-что сделать прямо сейчас.
–Что? Что мне нужно сделать?
И он произнес свою просьбу. Слова, что навсегда изменили мою жизнь. Слова, которые произвели внутри взрыв, освобождая свет, что был во мне, что ждал освобождения. Слова, что заставили меня пошатнуться и отступить назад. Слова, что встряхнули меня, взяли за плечи, перевернули, хорошенько растрясли и поставили на место, производя атомный взрыв, спектр эмоций, непонятных ощущений, который разливались по мне, как алкоголь разливается по крови; как сильнейшей чувство, парализующее, цепенящее, заставляющее твое сердце делать пируэты внутри, сначала замедляться, а потом снова продолжать биться с новой силой.
–Прямо сейчас зайди в дом и посмотри в зеркало. Смотри внимательно, рассмотри каждый сантиметр своего лица, пристально посмотри в глаза. Ты увидишь меня там. Увидишь меня, как себя, через много лет. Именно поэтому я знаю тебя лучше всего. Именно поэтому я знаю, что говорю. Потому что Я – это Ты. И мы имеем значение.
Послезавтра был вторник.
-Ты ничтожество!
Я перевернулась на другой бок.
–Ты тупая, ты никто!
–Какая же ты жалкая!
Нет, это бесполезно. Я перевернулась на спину и уставилась в потолок. Со мной такое случается часто, когда я просыпаюсь от криков в своей голове, криков прошлого, криков собственного подсознания, криков чужих людей внутри, которые кричат каждый раз одно и то же. На часах было несколько часов после полуночи. Я встала и прошла в кухню, чтобы выпить воды.
В квартире было тихо. Лишь тиканье настенных часов, да сопение моего пса нарушал тишину этой ночи. Я не стала включать свет, мне хотелось побыть в темноте. Темнота внешняя перекликалась с темнотой внутренней. Мне нравится находиться в темноте, нравится, когда на улице темнеет. Как сейчас, когда я стояла на кухне с бокалом воды в руке, чувствуя спокойствие, растворяясь в нем, ощущая, как все находится на своих местах. Как в первый раз за сутки я перестаю чувствовать себя тем самым ничтожеством, о котором так яростно кричат голоса внутри меня.
–Что? Танцы? Елена, дорогая, твоя комплекция не позволит тебе нормально танцевать, к тому же, ты совсем не пластична, – говорила мама, подливая вина себе в бокал. Она смотрела на меня своим тяжелым холодным взглядом, отрывая его лишь на то, чтобы взглянуть на свой бокал с алкоголем. Только позже я поняла, что ее глаза были полны какого-то вечного раздражения, будто я была в чем-то виновата. Сама не зная в чем, я винила себя, я тоже чувствовала себя виноватой, ведь мама мною не довольна. Она никогда мною не была довольна.
–Гитара? Елена, дочка, посмотри на свои пальцы, они же у тебя полные, как сардельки, для занятия музыкой нужны пальцы утонченные, как у твоей матери, смотри…, – говорил мне папа, тоже подливая себе в бокал и беря мою мать за руку. Они оба пытались выглядеть утонченными, благородными, но на деле лишь были высокомерны, в частности со мной, с их дочерью.
В детстве я была полновата. И сейчас не стройняшка, но обычно родители списывают телосложение своих детей на возраст. Ведь дети не должны сидеть на диете. Не должны же? А я сидела. Мои родители не давали мне ужин и чаще всего прятали меня в комнате, когда к ним приходили гости. Ссылались на то, что я делала уроки, хотя я просто лежала и плакала, а уроки давно были сделаны. Они стыдились меня.
–Какая же она тупая, – девочки в моем классе не пытались даже понизить голос, напротив, они хотели, чтобы я услышала их.
–Перестаньте сейчас же, чтобы больше я этих слов не слышала! – говорила моя учительница.
–Скажите, я и правда тупая? – вопрошала я, когда понимала, что остаюсь после уроков лишь одна я.
Раздраженно бросив на стол очки, моя учительница поднимала на меня глаза и, натянув улыбку, говорила:
–Конечно нет, Елена. Просто у всех разные способности.
А я тогда не понимала, как человек может улыбаться и при этом испытывать к тебе неприязнь. Я не могла это объяснить, но могла почувствовать.
–Елена, пожалуйста, будь побыстрее, – говорила мне другая учительница, нетерпеливо вздыхая за моей спиной, когда я последняя дописывала контрольную работу.
Помню, как к ней зашла другая учительница, и они начали перешептываться. А подняв голову, я увидела, что две пары глаз, смотревшие все это время на меня, вдруг начинают нервно переглядываться, а шепот прекращается.
–Мы собираемся на вечеринку сегодня всем потоком, приглашены все, – объявляла старшекурсница, приходя в нашу аудиторию после лекции. Тогда я обрадовалась, потому что только поступила в университет и надеялась, наконец, изменить свою жизнь. – В течении сегодняшнего дня вы все получите приглашения на руки, без приглашения никто не приходит, это традиция. А поскольку вы все первокурсники, вы должны традиции уважать.
В тот день я ждала приглашения целый день. К вечеру, когда пары уже заканчивались, я подошла к старшекурснице и спросила про приглашение. Она же, окинув меня оценивающим взглядом с головы до ног, как-то странно улыбнулась и произнесла:
–Да, приглашение будет, нужно подождать.
Я сидела около аудитории еще несколько часов, практически до самого вечера, но так ничего и не дождалась. Но на тот момент я уже очень хорошо понимала, что могут означать подобные улыбки.
–Елена, идешь на корпоратив? – однажды спросила меня коллега на работе.
Из универа я давно выпустилась и уже работала журналистом. В писательстве я находила уединение и спокойствие, когда нигде больше найти их не могла.
–Эмм, наверное, я не думала об этом…, – это был канун Нового Года, я дописывала свою статью и должна была успеть сдать ее в печать.
–Давай скорее заканчивай и пойдем вместе.
У меня были странные чувства. С одной стороны я привыкла всегда быть одна, с другой – это первый в жизни корпоратив, более того, первая в жизни вечеринка. Я не знала как реагировать и как себя вести.
В тот вечер мы собрались в каком-то помещении, странно напоминавшим чью-то гостиную. Я стояла в углу с бокалом коктейля в руке и смотрела на веселившихся людей, на целующиеся парочки, на диджея, который делал движения головой под звучавший ритм. Внутри меня что-то трепетало, когда я смотрела на парочки, обнимавшиеся в танце. Как они трогали друг друга, как обнимали и целовали.
–Ты какая-то скучная и неинтересная, – сказал мне мой единственный парень, повстречавшись со мной несколько недель. – Елена, пойми меня правильно. Думаю, я жду от девушки что-то другое.
На вопрос “что?” он пожал плечами.
В тот вечер на вечеринке я так и простояла в углу, а затем просто ушла домой. Та коллега, что позвала меня так ко мне и не подошла. Внутри я понимала, что она мне не нянька и ничем не обязана, но я не смогла побороть тот барьер, что вдруг встал внутри меня, тот, что не позволял мне подойти к людям самой.
Я слышала много примеров подобного уклада жизни, как у меня. Подобного склада характера, подобного уровня застенчивости или самоуничижения, назвать можно по-разному. Есть много примеров в сериалах, фильмах и книгах, когда девушка, будучи этаким гадким утенком, продолжает верить в себя, продолжает добиваться от жизни всего, чего хочет; продолжает оставаться на позитиве. И я была такой, но из всего перечисленного для меня правдивым являлась лишь строчка про гадкого утенка.
Однако странно, что такой я была не всегда. Ну, то есть не была такой внутри. Людям виднее, какая ты снаружи, но внутри я никогда не чувствовала себя ничтожеством или гадким утенком. Я чувствовала просто, что я другая, но мне было абсолютно комфортно с самой собой. Только по прошествии какого-то времени, я начала верить в то, что говорят люди. Видимо, собственной уверенности оказалось недостаточно в противовес с людским убеждением.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
