– Главное, наша дочь не имеет перед ним никаких обязательств! – с нотками гордости заметила Нелли Арнольдовна. – Надоест он ей, разведутся.
– Как у тебя всё просто.
– Ну, а что? Если он начнёт к ней плохо относиться, пинка ему под зад и всё. Им же нечего делить. Он гол, как сокол. У него только фигура и мордашка. «Неужели она действительно считает его красивым?» – подумал о жене Максим Дмитриевич. – «Обычный мужик. Да и никто на нём не вешался. Даже к Чижовой-то он сам всё подкатывал и, думаю, неспроста».
– Да, он гол. Только бы не подвёл с работой.
– С какой работой? – настороженно спросила Нелли Арнольдовна.
– Да это наши институтские дела…
***
Работу Чижовой Елизаветы по задумке директора надо было представить как работу Марианны. Заведующий отделом, знавший о том, сомневался, что Марианна сможет представить работу комиссии, а потому предложил представлять работу в соавторстве с самой Чижовой.
– Да вы что, Александр Германович! Это недопустимо. Забудьте про Чижову. Никто, – тут директор поднял голос, глаза его злобно сверкнули, – вы поняли? Никто не должен знать, что Чижова имеет к этой работе какое-то отношение. Она сама отказалась от авторства, хотя, конечно, она внесла определённый вклад в эту работу. «Ничего себе!» – мысленно возмутился заведующий отделом, и, желая скрыть своё возмущение, нарочито закашлялся и отвернулся. «Отказалась от авторства?», – размышлял Александр Германович, – «Да быть этого не может». Любопытство взяло верх, и он решился задать вопрос:
– Она сама вам это сказала?
– Ну не выдумал же я это! Вот, смотрите, она даже подписала отказную. Максим Дмитриевич полез в ящик своего стола. «Речь велась об отказной от гранта и поездки в Германию, но об отказе от работы он (о директоре) не говорил. От своей работы Елизавета не могла отказаться. Неужели он подкупил её? Не может быть! Скорее всего, это воровство. Жалко, жалко девчонку (о Елизавете)», – думал Александр Германович в ожидании того, когда ему директор представит отказную.
– Вот, смотрите, Александр Германович, это она подписала сама. Директор подсунул чуть ли не под нос заведующему отделом лист, тот хотел принять его в руки, но директор не выпустил бумагу и предложил:
– Оденьте очки. Заведующий отделом достал из внутреннего нагрудного кармана очечник, из него – очки, надел их и, чуть отстранив от себя руку директора, стал читать текст отказной. В тексте было сказано, что Чижова Елизавета Петровна, оказавшая содействие Юценко Марианне Максимовне в изыскательских работах по теме (тема работы была названа так, как и значилась у Елизаветы), а именно (были названы две лабораторные работы, якобы выполненные при участии Лизы), ни на соавторство, ни на какое либо вознаграждение не претендует, претензий к автору работы Юценко Марианне Максимовне не имеет. Под документом стояла подпись Лизы.
Максим Дмитриевич внимательно следил за реакцией Александра Германовича. Заведующий отделом снова не удержался и спросил:
– Ну, как? Как вам удалось уломать её?
– Да ну что вы, она сама признала автором Марианну и сама поставила свою подпись.
– Думаю, если дело дойдёт до суда, Чижова сможет доказать, что… действовала, к примеру, в состоянии аффекта.
– Наша с вами задача, дорогой Александр Германович, не допустить, чтоб дело дошло до суда. Нам надо срочно создать комиссию и утвердить работу Марианны. Вы должны заняться этим. Думаю, комиссию лучше назначить на субботу. Вот список, примите, – Максим Дмитриевич протянул Александру Германовичу небольшой лист. – Этих лиц Вам надо пригласить, и намекните всем, что по окончании защиты работы я приглашаю всех в … – директор назвал самый дорогой ресторан.
– Суббота… Это не совсем удобно, как к этому отнесутся… А вдруг кто-то не согласится? – с растерянностью в голосе спросил заведующий отделом. «Никто не откажется, каждому уже оплачено», – подумал директор, а вслух сказал:
– Не думаю, что кто-то откажется. Вы же скажете всем, что будет рассматриваться работа Марианны Максимовны.
– А Чижова?
– Что Чижова?
– Она… От неё не будет никаких неожиданностей?
– Она ничего не должна знать о созыве комиссии! – приказным тоном ответил директор. – Ни она, ни кто-либо другой! Ваша задача как раз и состоит в том, чтоб обеспечить полную конфиденциальность. Уверен, вы справитесь.
– Я-то что, но не подведут ли нас члены комиссии? Ведь наверняка кто-то кому-то проболтается. Я могу всех предупреждать о конфиденциальности?
– Вряд ли это нужно…
– Будут спрашивать, почему в субботний день, с чем связана такая конфиденциальность.
– Не будут! – жёстко ответил директор, которому поднадоели вопросы заведующего отделом. – Ваша задача пригласить всех. Секунды через три он добавил:
– Без объяснений! «Значит, у него (о директоре) всё схвачено», – подумал заведующий отделом. – «А ведь в списке значится и Репликов, неужели и он прогнулся. Интересно, сколько он им дал?»
***
– Максим Дмитриевич, – заговорил вошедший в кабинет директора заведующий отделом, обхватив одной ладонью другую, что выдавало его большое волнение, – мы будем сообщать Чижовой, что… комиссия по её работе уже состоялась?
– Нет, её работы мы ещё не имеем. Комиссия состоялась по работе Юценко Марианны Максимовны, но знать об этом Чижовой незачем. Хотя, когда она вас спросит о комиссии, вы, разумеется, скажите, что работа рассмотрена, одобрена. И дайте ей тут же понять, что автор этой работы не она, а Юценко Марианна. Вы, кстати, оформили документы на Юценко (Марианна на случай по совету родителей оставила свою фамилию) и Платонова?
– Да, всё оформлено. Александр Германович не решился применить глагол в первом лице, так как оформлением документов занимался не он.
– Хорошо. Теперь ваша задача не допустить шума вокруг этого. Заведующий отделом понял, о чём говорит директор, но сделал вид, что не понял.
– Какой шум может быть? Мы отправляем в Германию наших лучших учёных.
– Так-то оно так, но Чижова не устроит шумиху?
– Не думаю.
– Надо сделать так, чтоб не устроила, и чтоб никто не возникал. Вы вот что, Александр Германович, вы сами сообщите ей, что работа рассмотрена и одобрена. Что автор работы Юценко Марианна, а она (о Чижовой), пусть продолжает свои изыскания и, тогда, возможно, будет рассмотрено в дальнейшем их соавторство. Ведь, если я не ошибаюсь, до цели ещё идти и идти. Что там, в итоге должно получиться? Предстоит синтезировать или как правильнее выразиться, создать робот-вирусолов. Марианне будет трудно справиться с этим одной, а вдвоём они справятся.
– Так мне сообщить Чижовой, что… работа, над которой она работала, была рассмотрена на учё…
– Зачем? – раздражённо выкрикнул директор, мотнув головой в знак негодования. – Зачем это «над которой она работала»? У работы что, нет названия? Так прямо и говорите: работа такая-то Юценко Марианны Максимовны! Александр Германович, не мне вас учить! За столько лет соседства мы должны уж друг друга понимать с полуслова. – Директор намекал на то, что когда-то он помог заведующему отделом купить рядом с собой дачный участок. – Вы, сами-то не лезьте, а когда она вас снова спросит о комиссии, скажите ей это. И дайте ей понять, если она заупрямится, ей у нас не место. И, пожалуйста, после разговора с ней доложите мне, что да как.
– Вас понял, – сказал Александр Германович и стал разворачиваться к выходу, но директор его остановил:
– И вот ещё что… Дождавшись, когда Александр Германович вновь развернулся к нему, он продолжил:
– Давайте-ка мы с вами и сыну вашему прикупим участок в Дубках. А что? Надо окружать себя своими людьми. Я уже присмотрел там один участок. С домом. Ну, при желании дом можно будет или снести или надстроить.
«„Мы прикупим участок“ – что он имеет в виду? Может, хочет отделаться лишь тем, что „присмотрел один участок“», – успел подумать Александр Германович и тут же задал вопрос:
– Вы готовы помочь деньгами?
– А что не помочь хорошему человеку? Тем более, что вы помогаете моей дочери. Я тоже хочу помочь вашему сыну.
– В Дубках большие цены.
– Я помогу. Неужто, мы вместе не осилим?
– Ну, разве только с вашей помощью, Максим Дмитриевич.
– Ну, а я о чём?
