Хроники Центрального Континента. Книга 1. Рубежный Турнир

© Андрей Акимов, 2021

ISBN 978-5-4483-9523-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Этим весенним вечером, когда Диск уже опускался за горизонт, окутывая багряным покрывалом редкие полупрозрачные перистые облака, Рон Сколл едва сдерживал самодовольную, горделивую улыбку. Годы обучения в храме Стеклянного Стиля закончились, и теперь он стоял среди еще нескольких выпускников на низкой трибуне овальной арены под открытым небом перед десятками застывших, словно статуи воспитанников. Три верховных мастера облаченных в сиреневые мантии, находясь перед выпускниками, поочередно читали строки из толстых книг: ритуал посвящения воспитанников в истинных бойцов.

Сколл делал вид, что слушает внимательно, но большинство фраз напутствий пропускал мимо ушей. Он воспринимал эти понятия далеко не с тем смыслом, который в них вкладывало учение Стеклянного Стиля. Те, кто сегодня выпускался вместе с ним, были доблестными и честными парнями с открытыми и искренними душами и добрыми, спокойными глазами. Про себя же Рон всегда знал правду: он не из их числа. Выйдя за ворота храма, он не станет праведным защитником несчастных и немощных. А если и станет, то определенно не за просто так.

Рон уже давно собирал скупые крупицы информации о жизни за пределами храма, подслушивая обрывки бесед верховных мастеров или беседуя с прибывающими на территорию их обители гонцами и поставщиками провианта. Посему общие принципы существования за блестящими воротами ему были уже известны. Сейчас Сколл четко представлял себе, каким образом там он сможет зарабатывать на безбедное существование. Он намеревался стать наемником, да по возможности не простым, а таким, как Чешуйчатый Призрак.

Правда, молва, принесенная из-за ворот, уверяла, что Чешуйчатый Призрак – всего лишь миф, колоритный персонаж, выдуманный жителями горного края. Однако эти выдумки сопровождались словами о том, что, мол, этот именитый наемник был ни кем иным, как выпускником Храма Стеклянного Стиля. Настоятель и верховные мастера, разумеется, с беспристрастными, как и всегда, лицами категорически отрицали возможность факта существования подобной личности. Но Сколл, во всем ищущий подвох и подозрительные детали, хотел, а главное и верил в то, что всемогущий тайный убийца существует и является выходцем именно из этого места.

Будучи одним из самых талантливых учеников храма, Рон все же не смог совладать с моральной составляющей искусства Стеклянного Стиля. Его эгоистически сложенный разум отторгал все праведные основы учений наставников и заповедей Писания Незримого, но при этом тщательно укрывал этот факт. Возможно, кто-то из мастеров и видел его расчетливую и корыстную сущность, но никогда не озвучивал этого. Теперь же он и остальные выпускники произнесли последние слова напутствий, а затем, под хоровые выкрики десятков присутствующих на церемонии воспитанников, мастера повязали на головы каждого из воинов заветные голубые ленты с древними символами Стеклянного Стиля.

Посвящение состоялось.

Поздним вечером этого торжественного дня все шестеро выпускников обязаны были покинуть храм навсегда. Выйдя за ворота, новоиспеченные бойцы, облаченные в типичные утепленные кимоно небесных тонов, оказались на старте своего нового пути. Перед ними лежала прокатанная телегой дорога, теряющаяся внизу в ущелье между нагромождениями образований Хромых Гор, на одной из вершин которых и примостился храм.

Рон сразу же пояснил остальным свою позицию. Он был намерен идти своей дорогой, никоим образом не взаимодействуя и не пересекаясь с остальными выпускниками. Добродушные и бескорыстные молодые бойцы, не осуждая и не препятствуя, попрощались со Сколлом и двинулись в путь первыми.

Дождавшись поздней ночи у разведенного недалеко от петляющего ущелья костра, выдвинулся в путь и Рон. Его одиночество не доставляло ему неудобств. Напротив, в одиночку он был хозяином своей дальнейшей судьбе, как и мечтал все эти долгие годы тяжелого, изнурительного обучения. Теперь он в совершенстве обладал знаниями и умениями одной из сильнейших на Центральном Континенте школ боевых искусств. С его нынешними навыками путь в наемники Сколлу был выстлан золотой ковровой дорожкой. И сейчас гордый боец, расправив плечи, чинно шествовал по ней к намеченной цели.

Огни погрузившегося в сон храма остались далеко позади за каменными хребтами. Голубое сияние Пятна было этой ночью чуть ярче обычного – сегодня ночное светило было полным, круглым. Звезды усыпали черное, безоблачное небо и мерцали своим холодным сиянием в такт бледной окружности Пятна. Рон вышел из ущелья к подножию гор и направился на север, куда вела его пока единственная имеющаяся дорога. По левую руку над ним все еще нависали горы – его молчаливые, заснеженные седые соседи, с которыми за последний десяток лет он обрел какую-то подсознательную связь. По правую сторону расползалось в темнеющую даль редколесье. Однотонные чахлые деревца чуть покачивались от уже не такого холодного весеннего ветра.

Где-то очень далеко впереди стало видно подрагивающую оранжевую точку. Кто-то развел костер, и было не исключено, что это его недавние спутники остановились на привал, не желая передвигаться поздней ночью. Вновь встречаться с ними совсем не входило в планы Рона, но останавливаться или петлять из-за них по бездорожью он тоже не намеревался. Но выход был прост: он просто пройдет мимо и оторвется от них на несколько часов. Однако, по мере его приближения к источнику света, становилось видно, что это действительно был привал, но далеко не воспитанников храма.

Возле затухающего костра на земле стояла дорогая летная кабина обтекаемой яйцеобразной формы, запряженная мощным ящером, фыркающим и разминающим мускулистые ноги. Он заметно нервничал, но послушно ждал, когда его хозяева соблаговолят продолжить путь. Вот только хозяев видно не было. У окончательно прогоревшего костра, превратившегося в красные тлеющие угли, никого не было. Дверь кабины была приоткрыта, и создавалось впечатление, что салон тоже пустовал. Обычно столь влиятельные и богатые господа, если и останавливались для ночлега вне таверн, то непременно закупоривали все двери и окна, опасаясь назойливых ночных насекомых. Так же в этих случаях выставлялись караульные. Но Сколл таких тонкостей знать не мог.

Единственная здравая мысль, пришедшая по поводу наблюдаемой картины, вопрошала: с чего бы таким богачам было ночевать у этой полузабытой дороги ведущей только к храму?

Этот вполне резонный вопрос слишком поздно посетил голову Сколла. По его голеням внезапно резко ударила запущенная кем-то из темноты редколесья дубина. Рон потерял равновесие и повалился на пыльную дорогу. Но рефлексы бойца мгновенно оживили его ориентацию, и, одним прыжком вскочив на ноги, Сколл принял боевую стойку, вглядываясь в плотные сумерки.

– Помогите! – прозвучал из тьмы тонкий женский голос.

Рон не мнил себя непревзойденным героем и не питал излишних иллюзий относительно своих возможностей. Он прекрасно знал, что если противников много или если они вооружены, его шансы на победу в возможной схватке не так велики. Вполне логично и правильно было бы просто миновать место ночной засады, скрывшись, ведь за его вмешательство ни кто не сулил никакого вознаграждения. Однако очередной крик девушки сделал свое дело. Рон рассудил, что спасение влиятельной особы в любом случае обяжет ее чем бы то ни было расплатиться с ним. И в этот момент на уме у Сколла закрутились отнюдь не деньги. Долгие годы пребывания в сугубо мужском коллективе за считанные секунды породили в мозгу тот вид расплаты, который могла предоставить ему спасенная девушка. О неведомых пока телесных наслаждениях он не раз слышал от прибывающих время от времени в храм посыльных и поставщиков провианта и потому был очень заинтересован во встрече с противоположным полом.

Он медленно зашагал к скоплению низких деревьев шелестящих листвой, стараясь различить помимо шелеста звуки готовящегося нападения. Тот, кто прятался в ночной мгле, не спешил. Сколл, приближаясь к деревьям, уже успел в десятки раз быстрее, чем обычно воспроизвести в сознании нужные для усиленной атаки руны и теперь только мечтал получить цель. Повязанная на голове столь желанная лента мгновенно копировала ему в голову нужные символы, изображенные на ней. Но вглядываясь в смоляную темень редколесья, он начал различать светлый силуэт девушки. Облаченная в обтягивающий белый костюм, обнажающий прямоугольные фрагменты ее миниатюрной, стройной фигуры, беловолосая девушка медленно выходила из тьмы ему навстречу. В ее руках был коломёт, направленный тремя поблескивающими дулами на Рона.

– Помогите! – еще раз блестяще изобразила жертву вооруженная юная блондинка, и коварная улыбка легла на ее красивые, тонкие черно-фиолетовые губы.

Рон растерялся всего на секунду, но этого хватило одному из сообщников знойной особы, чтобы сильно ударить чем-то тяжелым по затылку бойца сзади. Сколл упал лицом в землю к ногам белокурой красавицы. Поблескивающие в тусклом сиянии Пятна концы стальных кольев, торчащих из дул оружия, угрожающе смотрели на голову лежащего на земле человека. К Рону приблизились из темноты двое людей, внешности которых являлись далеко не привычными для обычных глаз. На голове одного из них была огромная опухоль, превращающая левую половину его лица в нечто напоминающее свисающий серый мешок, наполненный гноем. У второго правая рука в локте разделялась на два предплечья увенчанных двупалыми кистями.

Человек с опухолью пнул ногой в плечо Рона, удостоверяясь, что тот окончательно лишился сознания. Девушка отвела от головы лежащего бойца коломёт, направив его дула вверх.

– Грузите его, – коротко скомандовала она.

Уроды потащили безвольное тело к летной кабине у потухшего костра. Блондинка, изящно виляя оголенными стройными бедрами, последовала за ними.

Глава 1

Векториус Дарн с самого рассвета пребывал во взвинченном, возбужденном состоянии. Этим утром он по горячим следам наспех писал картину, мысль о которой пришла во сне. Дарн находился на своем широком балконе, когда невиданная почтовая птица принесла в столичную цитадель Южных Клочков долгожданное приглашение на турнир.

Молодой правитель множество раз представлял себе этот день и свою реакцию, но сегодня понял, что морально все-таки не был до конца готов к этому известию. И хотя его покойный отец, знавший, что наступит этот день, давно принял надлежащие меры, Векториус был объят беспокойством ровно столько, сколько и предвкушением возможности завоевания заветной Астральной Сферы. Несмотря на то, что до Срединного Дня – самой середины лета – оставалось еще целых три месяца, он знал, что будет суетиться и переживать все предшествующие громкому событию дни.

Целый день Дарн лихорадочно перемещался по территории цитадели и раздавал указания всем, кто попадался ему на глаза. Предстояло длинное путешествие (а он не очень-то любил надолго удаляться от родного королевства), приготовления к которому он спешно организовывал. Задействован был почти каждый придворный обитатель, начиная от группы ближайших советников и заканчивая вечно сонными, заплывшими жиром смотрителями на королевских складах.

Борозды правления во время отлучек Векториус оставлял своему единственному живому кровному родственнику – племяннику Рэндольфу Милгрею. Это был двадцати пяти летний парень со светлыми волосами, голубыми глазами, умной головой, а главное, чистыми помыслами. Оставляя Рэндольфа во главе королевства, Векториус всегда был спокоен о судьбе подданных. Их тесное общение в юности и небольшая разница в возрасте сделали парней хорошими и верными друзьями. Каждый из них мог рассчитывать на помощь другого в любой жизненной ситуации.

Проделав все возможные манипуляции в столице, Векториус отправился за город в Тропическую Рощу. Подаренная королем Креола великолепная летная кабина быстро несла его к тренировочному лагерю. Ящер, запряженный с помощью прочной стальной оглобли, развивал скорость почти втрое больше самого прыткого коня.

Ящеры не были большим дефицитом на Южных Клочках, их можно было легко приобрести в любом из береговых селений песчаного королевства Шайн. Вот только применение им было найти сложнее. Их пробовали приспособить для обычных фургонов и телег, но мощные рептилии по своей природе не могли долго передвигаться медленно. В подавляющем большинстве случаев ящеры невольно развивали огромные скорости, и фургоны с телегами, наскакивая на крупные кочки, попросту разбивались. Верхом на них ездить было вообще практически невозможно. Хотя на их родине в песчаном королевстве находились такие умельцы. Они укрощали рептилий и даже породили малораспространенный, но очень зрелищный вид состязаний. Наездники устраивали забеги на ящерах на скорость по полосам с препятствиями.

А вот изобретенные доминирующим ныне королевством летные кабины явились самым подходящим и распространенным прицепом для пустынных бегунов во всех концах света. Черная кабина Векториуса Дарна очертаниями контура немного напоминала округлившуюся наковальню. Внутри было довольно просторно, имелись два удобных багровых дивана, расположенных друг напротив друга. Стенки были обтянуты красным бархатом. От рулевого отделения его отгораживала звуконепроницаемая перегородка с запирающимся окошком. От вделанного в днище кабины массивного диска из магических кристаллов пассажира отделял толстый слой древесины и металлические листы.

Кристаллический диск, заряженный чародеями от Астральной Сферы в Креоле, имел свойство удерживать кабину на весу над более или менее твердой поверхностью. Для летных кабин маги Креола расстарались сделать кристаллы, которые могли функционировать вне пределов зоны влияния могущественного артефакта. Кабины являлись очень ценным товаром и прекрасным подарком в сферах высоких чинов.

Высоту нахождения кабины над землей регулировал рулевой рычагами, контролирующими несколько заслонок под диском. В данный момент три из пяти заслонок были открыты, и кабина висела в двух футах над землей, плавно повторяя и скрадывая в воздухе неровности почвы.

Особый вид кристаллов, способных впитывать и трансформировать энергию Астральной Сферы, выращивали именитые придворные чародеи столицы Креола. Структурные схемы создания этих кристаллов находились лишь в засекреченном хранилище доминирующего королевства и в умах магов, разработавших эти схемы. Те же, кто пытался взломать и копировать выведенные креольскими чародеями кристаллы, приходили к выводу, что без заветной Астральной Сферы вырастить их невозможно. Потому немногочисленные маги иных королевств могли лишь смиренно надеяться и ждать, что когда-то великий артефакт попадет в их земли.

До Тропической рощи Дарн добрался довольно быстро. Близ ее восточной окраины находилось большое сооружение, похожее на гигантский панцирь из необтесанных серых камней. Перед неровной каменной полусферой располагалась прилегающая к ней, огороженная высоким частоколом территория. Снизивший скорость ящер затащил парящую кабину в распахнутые ворота, створки которых поспешили закрыться за проникшим внутрь экипажем. Огрызающаяся рептилия по велению рулевого описала по огороженной зеленой площадке полукруг и остановилась у входа в каменное сооружение. Рулевой медленно задвинул рычагами заслонки днища одну за другой, и кабина плавно села на землю.

Правитель королевства Южных Клочков, одетый в самый обычный серый камзол и брюки свободного покроя, вышел на улицу и размял затекшую шею несколькими резкими движениями головы. Почти одновременно с этим он выудил из нагрудного кармана своего бурого кителя узорчатый платок и поочередно приложил его к дальним от переносицы уголкам глаз. Глаза стали слезиться все чаще и уже не только от ветра. Дарн уже начал терять надежду, что докопается до причин досаждающего недуга, и, постепенно смиряясь с ним, начал носить с собой по несколько платков.

Прибывшего короля уже спешил приветствовать облаченный в белую тогу лысый, пожилой мужчина с узким морщинистым лицом:

– Господин Векториус Дарн! Мое почтение! – он сделал легкий поклон.

– Здравствуй, Муэрто, – отрешенно ответил правитель. – Как мои бойцы?

– Как и всегда, ваше величество, заняты тренировкой.

Собранное гладко выбритое лицо Векториуса на миг посетила довольная улыбка, а ярко-зеленые глаза сверкнули задорным блеском, после чего выражение вновь сделалось сосредоточенным.

– Хорошо, веди меня к ним!

– Само собой, господин Векториус Дарн.

Они вошли внутрь каменного панциря, который изнутри представлял собой огромный тренировочный комплекс с множеством всевозможных снарядов, манекенов и специальных отсеков. Всюду стоял неисчезающий, а лишь меняющий контраст запах пота и сырых тряпок. Следуя за Муэрто, Векториус в течение некоторого времени петлял между пыхтящими на турниках и прочих снарядах мужчинами. Это были будущие солдаты специальных усиленных войск королевства Южных Клочков.

Наконец, они вышли к середине комплекса, где посреди круглой арены, углубленной ниже уровня пола приблизительно в полтора человеческих роста и окаймленной деревянными перилами для наблюдающих, находились два очень похожих друг на друга непомерно высоких, мускулистых бойца с побритыми наголо головами. Из одежды на них были только светлые просторные штаны. Бойцы близнецы были очень, даже чересчур габаритными и потому медленно перемещались по периметру и примерялись, вылавливая момент для атаки.

Нападение одного из них было столь внезапным, что облокотившийся на перила правитель невольно отпрянул от них от неожиданности. Удары одного здоровяка обрушивались на другого с такой скоростью и силой, что были видны колебания воздуха. Второй боец, однако, успешно отражал атаки нападавшего и даже иногда умудрялся проводить контратаки, которые, в свою очередь, блокировал его противник. В результате длительной серии ударов один из здоровяков был оттеснен к стене. Во время очередной атаки он ловко увернулся от стремительного удара, и кулак соперника врубился в стену арены. Векториус почувствовал вибрацию пола под ногами, а на месте удара в стене осталась паутина из трещин. Присмотревшись, можно было увидеть, что вся закругленная плоскость стены углубленной арены была покрыта такими отметинами.

Правитель поднял руку вверх и громко обратился к бойцам:

– Я приветствую вас, Дрог и Корг Лемерсы!

Братья, прекратив поединок, взглянули на Векториуса и ограничились молчаливыми, но почтительными кивками.

– Я вижу, – продолжил Векториус Дарн, – ваши успехи с каждым месяцем превосходят все ожидания! Но сегодня я хочу, чтобы вы показали максимум своих возможностей.

Дарн развернулся и громко обратился ко всем присутствующим в комплексе:

– Прошу всех собраться у арены! Всех без исключения!

Муэрто поспешил несколько раз громко продублировать приказание правителя, поторапливая отвлекшихся от тренировки будущих солдат специальных войск. Озадаченные мужчины робко начали собираться в центральной части комплекса. Слух о том, что здесь находится сам правитель Южных Клочков, уже распространился среди присутствующих, и потому ни кто не осмелился проигнорировать призыв. Муэрто, поняв что сейчас будет, на ходу сортировал бойцов, отправляя тех, кто поменьше и послабее обратно к снарядам. Так вокруг арены собралось около четырех десятков крупных мускулистых мужчин.

– Все вы должны стать отличными бойцами, непревзойденными воинами, – обратился к собравшимся Векториус. – Каждый из вас не случайно очутился здесь, и сейчас мне нужно убедиться в этом. По моей команде все спускаются на арену, разумеется, таким количеством, чтобы не мешать друг другу, и вступают в бой с Лемерсами. Тот или те, кто победит их, получит по небольшому поместью на окраине столицы! Условия ясны?

Невнятный рокот пробежал по толпе, и Дарн воспринял его, как согласие.

– Тогда вперед! – скомандовал правитель.

По кислым лицам будущих солдат было видно, что, несмотря на обладание немалой силой, никто не жаждал схлестнуться с братьями богатырями, и, соответственно, мало кто надеялся стать обладателем дармового жилища. Тем не менее, мужчины один за другим начали спрыгивать на арену. Первые несколько человек группой, позволяющей не стеснять друг друга, оказались внутри бетонного кольца и бросились на двух громадных бойцов со всех сторон. Братья, казалось, не повели и бровью. Нападающие начали отлетать от Лемерсов, врезаясь в стену арены и друг в друга. Так первый десяток будущих солдат был раскидан братьями, буквально, шутя.

Следующая волна нападающих была определенно покрепче. Отчаянные мужчины с воинственными криками налетали на Дрога и Корга, но гиганты блокировали удары, обращая большинство из них в эффективные контратаки, сбивающие противников с ног, либо отбрасывающие к краям арены. Очередная команда, дождавшись, пока на арене будет достаточно места, спустилась и бросилась в атаку. На этот раз будущих солдат насчитывалось более двух десятков. Бойцы близнецы перешли к кардинальным мерам. Дрог проделал круговое вращение вокруг своей оси, разметав в стороны вытянутыми руками сразу шестерых будущих воинов. Корг в это время резко рванул от одного края стены к другому, сбивая прижатой к груди головой нападавших мужчин, словно кегли.

На ногах осталось около полутора десятков человек. Кто-то устоял, кто-то умудрился подняться. Все они на секунду замерли, смотря, как их товарищи в синяках и кровавых ссадинах расползаются к краям арены и пытаются выбраться наверх. Братья сблизились друг с другом и, тяжело дыша больше от возбуждения, чем от усталости, невозмутимо смотрели на оставшихся претендентов на дармовые поместья. Один из нападавших закричал, поднимая свой боевой дух. Его тут же поддержали криками остальные и бросились на близнецов. Будущие солдаты в который раз решили взять братьев в кольцо. Но Дрог быстро преградил отчаянным мужчинам путь для захода себе и брату за спину. Он схватил одного из нападавших и швырнул в набегающих двоих его соратников, сбив их с ног.

Корг тем временем совершил низкий, но мощный прыжок прямо в гущу оставшихся воинов. От его приземления дрогнул пол, а от раскинутых в стороны каменных рук несколько человек разлетелись в стороны, как брызги от брошенного в воду булыжника. У края арены осталось только трое мужчин стоящих на ногах и способных на дальнейшую схватку, исход которой был уже очевиден. Дрог подошел к брату на середину арены и осмотрел раненных, медленно расползающихся мужчин. Затем взгляды обоих гигантов упали на оставшуюся троицу претендентов на победу, которые уже были бы рады вжаться в стену или поколотить друг друга вместо того, чтобы отведать ударов каменных бойцов.

– Достаточно! – прозвучал сверху довольный голос Векториуса Дарна.

Трое оставшихся на ногах мужчин облегченно вздохнули: «Слава Незримому!» Они поспешили прочь с арены.

– Всем, кто пытался заполучить победу в этом нелегком бою, – продолжил правитель, – я объявляю мое одобрение и предоставляю завтра выходной!

В рядах избитых людей прозвучал непродолжительный гул, в котором без труда можно было различить довольные ноты.

– А вы, мои славные бойцы, – обратился он к близнецам, все еще стоящим в центре забрызганной каплями крови арены, – вылезайте оттуда и приведите себя в порядок. Я буду ждать вас во дворе.

С этими словами Векториус развернулся и зашагал к выходу. Муэрто жестами показал суровой парочке гигантов поторапливаться и засеменил вслед за правителем. Хромающие и утирающиеся будущие солдаты медленно поковыляли, вновь занимая свои места у тренировочных снарядов. Но приступать к упражнениям ни кто не спешил: сперва каждый принялся растирать ушибы и считать недостающие зубы. Близнецы тоже получили повреждения, некоторые удары атакующих все же достигали цели, да и продолжительный бой без сомнения отобрал некоторую часть сил. Но их каменные лица, никоим образом не выдавали, ни присутствия усталости, ни боли.

Через четверть часа братья уже вышли из под покрова каменного панциря во двор под усыпанное звездами небо. После застоявшегося внутри запаха потных тел свежесть ночного тропического ветерка слегка пьянила голову. Территория двора была освещена горящими факелами, прикрепленными на ограде по всему периметру. Недалеко от ворот стояла летная кабина Векториуса, и нервничающий ящер топтался и издавал негодующие рыки. Дарн стоял посреди дворовой территории спиной к бойцам и, сцепив сзади руки и чуть запрокинув голову, разглядывал Пятно, голубоватый свет которого мерцал в чернеющем небосводе. Муэрто встретил близнецов у входа и велел им подождать, а сам направился к правителю. Пожилой смотритель каменного комплекса аккуратно доложил правителю о прибытии Лемерсов.

Векториус развернулся к братьям и направился к ним. На его лице, мигающем желтыми цветами от огненных факелов, висящих по периметру двора, можно было разглядеть удовлетворение но, одновременно, и тревогу.