Изнутри по ту сторону двери

Вместо вступления

– Надень это! Теперь я твой хозяин, а ты – моя персональная рабыня…

Девушка обняла руками колени, сгруппировалась, как будто собралась под водой делать фигуру «поплавок». Боязливо посмотрела на поданное ей ожерелье. Протянула молча дрожащую руку.

Тёплый металл лёг на её ладонь.

Мужчина, и без того огромный, теперь казался ещё выше и шире. Она искала сочувствие в его взгляде. Но увидела лишь насмешку.

Пролог

Глава 1, в которой мы попадаем в милый домик

Это, и в самом деле, премилый домик.

Редкий приезжий, который забирался в эту часть городка, лежащую за пределами туристических троп, обязательно фотографировался на его фоне.

Открывает каменную дорожку, ведущую через изумрудный газон, арка, увитая пассифлорой. Огромные звёзды лианы украшают столбы, свисая со свода на зелёных нитях. Запирает арку невысокая резная калитка из красного дерева. Возможно, и не из красного, но цвет у неё насыщенный коричневый, граничащий с бордовым. Простой крючок не даёт дверцам распахнуться. Он может служить преградой лишь одному ветру-шалуну.

Давайте откроем калитку и пройдём по дорожке по обе стороны которой, сменяя друг друга, растут кусты лаванды и низкорослых роз всевозможных расцветок. У всех роз одно общее достоинство – они благоухают, ещё будучи закрытыми в своих бутонах.

Дорожка делит газон на две разные по ухоженности половины. Левая похожа на цветущий дикий луг: красные маки, белые ромашки, голубые васильки, люпины… каких только представителей степной цветочной флоры здесь не встретишь. Эта пёстрая поляна жужжит, порхает, стрекочет. Истинный рай для насекомого братства.

Правая – настоящая аристократка: аккуратный монотонно-стриженный зелёный ковёр. По окраинам газона высажены растянутые на распорках яблони и груши. Под их кронами согнулись под тяжестью прозрачных ягод кусты красной и белой смородины, смешанные для разнообразия с чёрной и крыжовником. В углу раскинула свои ветви, украшенные тёмно-синими круглыми плодами, ирга. Лежащий в тени дерева рыжий кот охраняет её от птиц. Или делает вид, что охраняет, ибо птицы давно уже не обращают внимание на этого толстобока.

Дверь домика сделана столь искусно, что, когда на неё попадают лучи света, она переливается как бриллиант чистой воды.

Сам же домик с виду небольшой, ладный, из красного кирпича. Весь такой опрятный и аккуратненький. Словом, ну очень премилый.

А теперь откроем «бриллиантовую» дверь и войдём в помещение, хоть нас туда никто и не приглашал. Внутри, вопреки ожиданиям, полутень. Большая зала разделена обеденным массивным столом на кухню и зону отдыха. В первой вдоль стен расположены шкафы, оформленные под дерево, с инкрустированными ручками. Здесь же встроенная плита и холодильник. Мойка примостилась около узкого окна. Прямо под оным растут пахучие травы в расписных глиняных горшках.

В зоне отдыха находится полукруглый диван, невысокий прозрачный столик на циновке, камин и большой телевизор, который висит на одной из стен.

Огромные раздвижные стеклянные двери ведут в сад, разбитый с задней части дома. Он скрыт от любопытных глаз. По ту сторону стекла на площадке, выполненной наполовину из полированного дерева, наполовину из мраморной плиты стоит аппарат для барбекю. На деревянной части – плетёное низкое глубокое кресло.

В кресле сидит девица лет девятнадцати – двадцати. Каштановые волосы на затылке небрежно собраны в пучок. На коленях у девушки лежит раскрытый ноутбук. На небольшом стеклянном столике разложены книжка и блокнот с карандашом, здесь же стоит стакан с апельсиновым соком.

Она что-то читает на экране компьютера и хмурится. Наконец, встаёт, ставит на пол ноутбук и заходит в комнату. В руках у неё смартфон.

– Добрый день, это Мелисса Смит. Я могу услышать господина Шмидта? Да, будьте так любезны. – голос девушки приятный.

Мелисса выходит обратно в сад, где растянутый над креслом навес, создаёт тень, опускается в кресло. Прижимая плечом телефонную трубку, поднимает с пола ноутбук и ставит себе на колени.

– Добрый день, господин Шмидт. Я сейчас просматриваю счета. В данных какая-то ошибка: за последнюю неделю списана очень большая сумма, на счёт поставлено ограничение. Я не могу оплатить коммунальные расходы… – девушка густо покраснела, как будто собеседник её видел.

– Уважаемая Мелисса, – раздалось ей в ухо, – в понедельник от некоего господина Трайтена пришёл поверенный. У него в руках была заверенная нотариусом расписка вашего брата, что он обязуется выплатить этому самому господину по его требованию триста тысяч. Этот господин потребовал в течение этой недели несколько траншей на общую сумму сто пятьдесят тысяч. Вы знаете, что по банковскому законодательству мы не имеем право обнулять счёт. В случае если его владелец превысит лимит, мы обязаны поставить ограничение и назначить финансового управляющего, что нами и было сделано. Я собирался вам позвонить, чтобы пригласить вас с братом в понедельник на знакомство с управляющим.

– Это какая-то ошибка!– воскликнула Мелисса.

Триста тысяч. Это почти всё, что у них есть из годовой ренты. Из неё им предстояло оплатить коммунальные расходы, страховку за дом и машину, а также кушать и одеваться. Мелисса и её брат Анатоль ещё не работали, они были студентами.

– Не переживайте, госпожа Смит, мы сейчас проводим внутреннее расследование. Но вы же знаете, что мы не имеем право отказывать в траншах, если нам поступил официальный запрос. Перед первым траншем мы связались с нотариусом, который заверял подпись вашего брата. Со слов нотариуса Анатоль был один и в адекватном состоянии, когда оформлял расписку. Она оформлялась на предъявителя с правом переуступки долга. Нам известно, что некий Трайтен выкупил долговую расписку, выданную вашим братом. Но кому она была выдана, пока не выяснили. У вашего брата очень большой карточный долг.

– Спасибо… Во сколько нам надо быть в понедельник? – упавшим голосом спросила девушка. Выслушав ответ, отсоединилась.

Отложила ноутбук, вышла в сад, села на траву и задумалась. Она попробует уговорить банк открыть кредит и сделать транш в компанию, обслуживающую их территорию. Необходимо перевести авансом оплату за три месяца, чтобы коммунальщики не трогали пока их.

Коммунальные платежи являлись самыми неприятными. За задержку начислялись пени, которые росли с такой скоростью, что людям приходилось закладывать жильё или переезжать в более дешёвое, чтобы расплатиться по набегавшим долгам. За три месяца она что-нибудь придумает. Например, найдёт какую-нибудь работу, чтобы перекрывать необходимые текущие расходы. О том, чтобы восстановить счёт в этом году, и речи не шло, если только не чудо… Чудом, по мнению Мелиссы, могло стать то обстоятельство, что брата под страхом смертной казни заставили выдать эту расписку. Ну и что, что он был один у нотариуса и добровольно составлял. Его так запугали, что он не посмел рассказать всю правду. Вдруг ему угрожали, что разделаются с ней? И брат, переживая за жизнь сёстры, решил откупиться от бандитов.

Мелисса улеглась на траву, подложила руки под голову и, сама того не замечая, предалась мечтам, как она разоблачает преступника. Вот она бросается под дуло пистолета и спасает своего брата от долговой ямы. Потом в памяти всплыло, что всю неделю Анатоль приходил под утро хорошо выпивший. На все её просьбы перестать пить отмахивался, что он уже большой мальчик и в её опеке не нуждается. А вчера заявился счастливый и объявил, что они скоро станут очень богатыми…

– Сестрёнка… – пьяный голос брата вернул её в действительность.

Девушка села, повернула голову. Рядом с безобразно выглядевшим родственником стоял высокий молодой человек. Он поддерживал Анатоля. И Мелисса подозревала, что, если бы не этот парень, братец просто свалился бы на пол бревном.

– Сестрёнка, я тебе говорил, что у нас будет великое счастье. Вот оно! – и он нетвёрдой рукой показал на спутника.

– Ну что ж, великое счастье, отпустите уже эту великую пьянь и можете быть свободны. Простите, что не предлагаю вам пройти и выпить чаю, но мне сейчас не до этого, – она подошла к брату, подхватила его под руку и сделала попытку увести к лежаку, который стоял здесь же в саду.

Девушка рассуждала просто: скоро его начнёт тошнить, и пусть уж лучше на траву, чем на обивку дивана и циновку. Молодой человек молча разжал руки, посмотрел некоторое время на её потуги стравиться с отяжелевшим пьяным телом, потом подошёл, подхватил упитого и переволок к лежанке.

– Спасибо. Можете быть свободны. – девушке было стыдно за брата перед гостем.

Незнакомец усмехнулся. Молча кивнул, как бы принимая благодарность, потом фамильярно, без приглашения прошёл в сад. Его взгляд был цинично оценивающий.

– Молодой человек, спасибо, что вы доставили моего брата домой, но сейчас я попрошу вас оставить нас. – Мелисса постаралась придать голосу как можно больше жёсткости. – У меня проблемы и мне надо их решить. При других обстоятельствах я бы с радостью предложила вам кофе или чай, но не сейчас.

Видя, что парень не отреагировал на её слова, она вернулась в кресло. Не драться же с ним. Незнакомец её не раздражал, как ни странно. В это время на столике зазвучала мелодия. Несколько помедлив (ей сейчас совсем не хотелось общаться ни с кем), Мелисса всё же взяла трубку.

– Привет, Ванесса! Спасибо за приглашение, приходи лучше ты, я не могу оставить дом, – и она с выражением посмотрела на незваного гостя, который уселся на траву и с наглой бесцеремонностью разглядывал хозяйку дома. – У меня гость непрошенный… Не уходит, пыталась. Полицию… Идея, конечно, хорошая, но он привёл брата, который набрался в стельку. Может этот перец тоже пьяный, просто по нему не видно, он здоровый лось… Ничего не говорит, мычит как немой… Кто его знает, что ему надо… Ну, скажешь тоже. Ладно, приходи.

Мелисса встала, пошла заваривать чай. Возвращаться в сад и попасть под обстрел оценивающего, как на аукционе, взгляда не хотелось. Вскоре раздалась нежная трель дверного звонка и в комнату впорхнула хрупкая яркая брюнетка.

Чмоки, чмоки в обе щёки, и Мелисса подала Ванессе две кружки и заварник. Сама взяла чайник и сахарницу.

Когда они вышли на веранду, то молодой человек уже перенёс из-под навеса три стула к столу, стоящему тут же поблизости. На один из стульев он по-хозяйски уселся сам. Мелисса сделала вид, что не заметила наглой выходки чужака. Не успела Ванесса разлить по чашкам чай, как мужская рука протянулась за одной из кружек.

– А вам не кажется, что это наглость? – спросила хозяйка, но чашку вырывать не стала, боясь обжечься кипятком.

Молодой человек усмехнулся и молча отрицательно покачал головой, показывая, что это не наглость.

– Ванесса, ты бы не смогла мне занять немного денег до…– Мелисса задумалась. Впервые в жизни она не знала, до какого дня она может занимать. Если у них будет финансовый управляющий, то надеяться на деньги в банке не приходится. Ещё не известно, сколько таких расписок раздал её братец.

– Много?– спросила Ванесса.

– Да нет, всего лишь триста тысяч. – девушки повернули головы в сторону говорящего.

Голос парня оказался приятным с лёгкой хрипотцой.

– Кто ты? И что тебе надо?– Мелисса начала догадываться, что это и есть тот загадочный кредитор.

– Твой брат задолжал мне как раз эту сумму и полдома. Завтра утром, когда он протрезвеет, мы пойдём к нотариусу и оформим долг. Так что, я теперь у себя. Соседями будем, – он в очередной раз усмехнулся.

– Слушай, сосед. Моего разрешения никто не спрашивал. Я его не давала. Брат не может заложить половину дома без моего согласия. Сначала он должен предложить его мне.

– Покупай, если сможешь, – он опять усмехнулся, – Держать брата дома надо было, а не в казино отпускать.

Вместо ответа девушка вызвала полицию: «У меня в доме вымогатель. Сидит напротив. Хорошо…Да, я не буду отключать телефон, чтобы ничего не случилось. Нет, он пока спокойно сидит… Куда-то пошёл…» – полиция, видимо, держала её на линии, чтобы контролировать ситуацию.

Теперь уже она наблюдала с усмешкой, как полицейские скрутили кредитора, надели на него наручники, хотя он не оказывал никакого сопротивления.

Эту ночь Мелисса спала плохо. Она выходила в сад, смотрела на тёмно-синее бархатное небо с золотым вкраплением.

Брат мирно похрапывал на лежанке в саду. Ночь стояла тёплая. В воздухе плыл медовый аромат цветов. Зелёные огоньки светлячков то вспыхивали, то гасли.

Ванесса осталась для поддержки. Она подошла к подружке, накинула на плечи плед, обняла.

– Что делать будешь?

– Не знаю. Если он действительно имеет на руках расписку брата, значит, явится сюда утром. Из полиции его, скорее всего, отпустят. Не знаю. Анатоль, Анатоль, что же ты наделал…

Мелисса и Анатоль жили вдвоём. Их мать не собиралась обзаводиться потомством. А отец не настаивал. Да и что может быть печальней, чем нежеланный ребёнок? Так беззаботно и прожили бы всю жизнь, если бы однажды женщина не узнала о своей беременности. Да ещё и двойней. Узнала поздно, на 4м месяце, наивно до этого полагая, что наступил климакс. Так в возрасте пятидесяти двух лет пожилая дама впервые обзавелась детьми. Отец в то время разменял седьмой десяток. Он умер, когда детям исполнилось по двенадцать лет. Через восемь лет скончалась и мать, оставив потомкам этот маленький симпатичный домик и небольшой капитал. Ежегодная рента составляла триста тысяч. Этого вполне достаточно, если разумно распоряжаться деньгами.

Глава 2, в которой Мелисса узнаёт, что ей найден муж

Утром Анатоль проснулся с больной головой. Он ровным счётом ничего не помнил. Нет, он помнил, как из Казино поехал с новым другом, которого постоянно называл собачьей кличкой «Джек», в какое-то кафе. Угощал Джек, потому что у Анатоля не было ни копейки. Этот друг, во-первых, заплатил за напитки и ужин в Казино, ибо там хотели вызвать полицию. Во-вторых, пообещал не передавать дело в судебный отдел. «Понимаешь, он благородный. Он спас меня от позора…» – Анатоль рыскал по дому в поисках спиртного, дабы облегчить страдания дрожащего нутра.

 «От позора спас…», – Мелисса еле сдержалась, чтобы не выплеснуть ярость на не до конца протрезвевшего брата. Накачал он его, а не от позора спас. Нет, так дело не пойдёт.

Когда-то отец ей дал совет: «Если у тебя неприятности, встань под душ. Пусть их смоет вода».

К сожалению, вода не всегда смывала проблемы, и они не разрешались сами собой, но, однозначно, становилось легче. Вот и сейчас она, недослушав стенания родственничка, развернулась и рванула в ванную комнату.

Она не слышала звонка и не видела гостя.

Обмотав полотенцем влажные волосы, накинув халатик, спустилась в зал.

Неприятности не ходят в одиночку.

Сквозь стекло она заметила мужской силуэт, явно принадлежащий новому знакомому. Первая пришедшая в голову мысль: срочно переодеть халат на более приличную одежду. Но, немного поразмыслив, пришла к выводу: это её дом, а он – непрошеный гость.

Молодой человек стоял в саду, спиной к веранде, и лицом к гортензиям. Руки, скорее всего, засунуты в передние карманы джинсов. Красивая фигура, ничего не скажешь. Слишком твёрдо стоит на расставленных ногах. Наверняка под одеждой спрятано не тело, а груда каменных мышц. И сердца нет. Не может человек с сердцем пользоваться слабостью другого.

Гортензии вели свой молчаливый разговор с лёгким ветерком, покачивая огромными шарами. Разноцветной изгородью почти в человеческий рост они отделяли их территорию от соседской.

Угадав или услышав, что за спиной появилась девушка, Джек повернулся.

– Сегодня ты ещё красивее, чем вчера. Я хочу каждое утро видеть тебя в этом халате с мокрыми волосами, – сказал он вместо приветствия. – Не надо прятать их под полотенцем. На воздухе они высохнут быстрее. Можешь мне верить. Я никогда не обманываю.

Парень забавлялся, видя, как девушка начинает заводиться. Её глаза засверкали, кисти сжались в кулачки, нижняя губа закушена. Какая прелестная крошка!

– Убирайся,– процедила Мелисса сквозь зубы, – Или я опять вызову полицию.

– Напугала, – усмехнулся он, – Вызывай. Возможно, сегодня они приедут ещё раз, но поверь, вряд ли будут подрываться в третий раз. Ты знаешь, им вчера пришлось передо мной извиняться. Мне даже предлагали написать заявление за ложный донос. Но я пожалел тебя. Я понимаю, такой шок… – сарказм так и сочился из каждого вылетавшего звука.

– Ну надо же, какое благородство. – она в долгу не оставалась.

– Ты готов?– парень обратился к кому-то, кто был позади Мелиссы. Она повернула голову и увидела брата. Тот успел переодеться в чистое. Волосы были влажные. По всему, он их намочил и пригладил. От него разило одеколоном, как будто вылил на себя полфлакона. – Да… – протянул гость. – Ну и видок у тебя. Надеюсь, ты не успел опохмелиться…

Анатоль как-то виновато кивнул.

– Что ж, придётся мне пожить у вас ещё немного, пока твой братец полностью протрезвеет. Не могу же я везти к нотариусу подвыпившего заявителя… – не дав девушке открыть рот, он продолжил, – Ты не переживай, я не прихотлив. Кстати, ты уже завтракала? Нет? Я тоже. Давай-ка, закажем булочки. Кофе, надеюсь, у тебя найдётся, – и парень достал телефон.

Обстановку разрядила выплывшая из зала Ванесса. Она широко улыбнулась, кокетливо качнула бёдрами, подошла к подружке.

– Милый человек. Не беси уже. – проворковала тем издевательским тоном, на который способны уверенные в себе дамы. – Мы не прочь угоститься булочками. Кто предлагает, тот и платит… – давая понять, что инициатива наказуема.

Булочки хрустящие, свежие, ещё горячие привезли очень быстро. Ни девушки, ни, тем более, Анатоль, не сделали ни единого движения навстречу курьеру. Джек, как заправский хозяин, принял заказ.

Стол на четыре персоны накрыли прямо в саду. Пузатый расписной чайник, четыре чашки ему под стать. На большом блюде выпечка. А рядом порхают бабочки, заливаются на все голоса птицы.

Ванесса не скрывала заинтересованного взгляда. Молодой человек слишком хорош и слишком наглый. Чем больше она его разглядывала, тем больше он ей нравился. И где-то в глубине души она сожалела, что он ввалился не к ней, а в дом её подруги.

– Мелисса, дашь после завтрака счёт куда перевести тебе коммуналку, – вдруг вспомнила Ванесса.

– Не надо, я уже оплатил, – не дал ответить Мелиссе парень, – Кстати, меня зовут Джек, если Анатоль меня ещё вам не представил. Так как я тоже теперь здесь живу, то решил внести свою лепту. Думаю, мы с тобой договоримся, кто и что будет оплачивать и чем расплачиваться, – последние слова были произнесены несколько в замедленном ритме, как будто он на них делал акцент.

– Спасибо, дай мне твой счёт, я тебе верну деньги.

–Его приплюсовать к долгу брата или на тебя новый открыть? Можешь сразу заложить мне вторую половину дома и жить спокойно, пока не исчерпаешь лимит.

– А ты – наглец,– не выдержала Мелисса. Её трясло от гнева. – Убирайся, иначе я оболью тебя водой из шланга и вытолкаю на улицу.

– Умерь свой гнев, девочка, и включи голову. Если ты обольёшь меня из шланга, то в мокрой одежде я точно никуда не пойду. Мне придётся раздеться и развесить свои подштанники для просушки. Хотя я уверен, ты получишь эстетическое наслаждение от лицезрения такого обнажённого мужчины, как я.

Анатоль заржал, хлопая в ладоши и приговаривая: «Во, сделал! Я бы так не сумел! А ты молодец!»

Но Джек не обратил на него никакого внимания. Он продолжил, не прекращая ёрничать:

– Мне очень хочется посмотреть, как ты будешь меня выталкивать. Весовые категории разные. Анатоль,– молодой человек обращался теперь к брату, который наелся и собирался прикорнуть, – Может быть, ты, для начала разъяснишь сестре, кто я такой и на каких правах здесь. – слова «кто я» и «на каких правах» он выделил голосом.

Анатоль подошёл к сестре, облокотился на спинку её стула и, дыхнув перегаром в лицо, с придыханием торжественно произнёс: «Мелисса, это твоё великое счастье! Я нашёл тебе хозяина. Вот он, – и он указал рукой на пришельца, – Джек мне простит долг и ещё даст столько же только за то, чтобы ты стала его женщиной… Он даже готов жениться на тебе, если ты его удовлетворишь».

– Ты, с ума сошёл, братец?– воскликнула Мелисса, – Ты, что же, продал меня? Очень оригинально.

– Ну, почему же продал? – Джек оценивающе смотрел на девушку,– Заложил пока что, ну, или передал в пользование, если быть точным. Вдруг он чудесным образом найдёт деньги и выплатит долг до того дня, как… – его веселило, как Мелисса одновременно пыталась умерить ярость и найти какое-нибудь решение, – Нет, если ты против, я тебя не буду принуждать. Но вот в чём вопрос: что тогда делать с твоим братом и тобой? Завтра я истребую полный транш и перепишу на себя половину дома и ещё чуть-чуть. Твой дорогой братец мне должен очень, ну очень, просто неприлично как много. Со следующего месяца начнут набегать новые проценты. У тебя будет один выход из положения: продать мне свою половину, а если точнее – что от неё осталось, и переехать в более скромное жильё, или же начать на меня работать.

Он вовремя успел увернуться от летящего в его сторону стакана, который просвистел над лужайкой и зарылся в цветущих кустах.

– Ну вот, когда наши внуки будут перекапывать сад, они найдут этот стакан и скажут: «С него начиналась семейная жизнь наших бабушки и дедушки». Ладно, остынь, а то всю посуду повыбрасываешь. Из чего будем чай пить? Имей в виду, если я начну вредничать, то под раздел попадут даже ложки. В общем, не буду тебя пока больше раздражать. Хочу напомнить, что завтра жду вас обоих у нотариуса. Не дай братцу напиться. Или мне остаться?

– А если мы не придём? Тебе надо, ты и иди, – Мелисса повернулась спиной к Джеку, скрестила руки на груди. Сейчас единственным её желанием было схватить тряпку и отшлёпать ею наглеца.

Он тихонько подошёл к ней, положил руки на плечи и прошептал на ухо: «Тише, ты не дёргайся. – видя, что он пытается сбросить его руку и плечом заехать ему в нос, – Я хочу просто предупредить, что я-то буду у нотариуса. Многочисленные расписки твоего брата, на которых стоят подписи свидетелей, у меня на руках. Прийти к нотариусу в твоих интересах, если хочешь побороться за дом и за себя. Хотя… А ты ничего. И я могу освободить тебя от долга за некоторые услуги. Анатолю, увы, уже ничего не поможет. Я не интересуюсь мальчиками».