– Тебе обязательно нужно выписаться из этой твоей гостиницы и поселиться у меня. Надолго ты приехала? На неделю? Отлично! Мы с мужем уезжаем в Эмираты отдыхать только в начале апреля. По мелочам, – она кивнула на кучку пакетов, – я уже все, что надо, купила и могу покатать тебя по городу, показать все самое интересное и невероятное, что есть в Питере. И ты деньги сэкономишь, и мне будет интересно с тобой пообщаться, а муж нам с тобой билеты в Мариинку достанет. У него там знакомых – куча. Культурную программу составим у меня, – тарахтела Василиса. – Я тебе все расскажу – что сейчас работает, куда вообще тут можно сходить и что посмотреть. Согласна? – И, видя мою нерешительность, просяще-жалобно протянула: – Ну, Танечка, давай соглашайся. Расскажешь про свою работу…
– А муж твой не будет возражать против вторжения незваной гостьи? – с подозрением спросила я.
– Ой, ну что ты. Конечно же, нет! Он только рад будет, что я не одна. Да и вообще, он у меня знаешь, какой добрый! Да и ты не незваная гостья. Я же тебя сама к нам позвала.
Я задумалась, прикидывая выгоду этого предложения. Единственное, что меня смущало – это ее просьба рассказать про работу. Ей-то эти все сыскные дела в новинку, романтика и все такое, а я-то ведь вроде как в Питер отдыхать от своих суровых будней приехала.
– Ладно, – решилась я. – Но только с двумя условиями. Первое: про работу не буду рассказывать и второе: если я вас не стесню и буду давать деньги на свой прокорм.
Василиса чуть не в ладоши захлопала от радости.
– Все, все, условия принимаются! Квартира у нас большая. Ты не пожалеешь, да и мне так хочется пообщаться с кем-нибудь из старых знакомых. Отец к нам переезжать не захотел, работа, говорит, да и привык уже один жить. А с одноклассниками я давно связь потеряла. Муж все время в работе – или в студии, или в Академии, не ходит со мной никуда. Подруг я так и не завела. Характер, наверное, не тот, не питерский. – И Василиса смущенно замолчала. – В общем, i’m still a stranger here, что в переводе означает: «я все еще здесь чужая».
Глава 2
Из гостиницы я выписывалась с боем. Когда я попросила девушку на ресепшене меня рассчитать, она сделала стеклянные глаза и заявила, что если я готова оплатить номер за всю ту неделю, что я должна была там проживать, то она готова сделать это с радостью.
Я впала в ступор от такой наглости и, едва сдерживаясь, чтобы не нагрубить, поинтересовалась:
– Интересно, когда это правило начало действовать в вашем отеле? Я что-то не помню, где это прописано. Может, покажете документ?
Дежурная посмотрела на меня как на ненормальную, которая пытается спорить с лечащим доктором, что только еще больше меня взбесило.
– Вы зарезервировали номер на неделю. Так? – спросила она тоном преподавателя, поясняющего теорему Пифагора. – Мы отказывали в заселении в наш отель другим желающим, потому что номер был уже занят. Если вы сейчас выпишетесь, то мы понесем убытки. Поэтому или вы выплачиваете всю сумму полностью, или остаетесь на срок, который указан в заявке на бронирование, – заученно отчеканила девушка, снова посмотрела на меня своим фирменным взглядом и тяжко вздохнула: мол, ездят тут к нам всякие и правила нарушают.
– Что-то я не увидела у вас тут кучу туристов, желающих поселиться, – съехидничала я, озираясь по сторонам. – Можно подумать, что мой номер – единственный во всем отеле.
– Когда вы въезжали, вам давали подписывать правила нахождения на территории нашего отеля. И в них вот тут, – она сунула мне под нос бумажку и показала на мелко напечатанные буковки, – написано, что, съезжая от нас раньше оговоренного срока бронирования номера, постоялец обязан оплатить отелю полную стоимость проживания за дни, не использованные им, если причина его отъезда не является уважительной.
Я задумалась над трактовкой и хотела было уже резко ответить девушке в духе моего любимого героя Остапа Бендера – фразу про ключ от квартиры, где деньги лежат, но тут в фойе вошла Василиса и направилась ко мне.
– У тебя какие-то проблемы? – спросила она озабоченно, но потом посмотрела вниз и улыбнулась.
Я проследила за ее взглядом. Возле стойки ресепшена стоял тот самый черный лохматый кот, который встретился мне утром на выходе из номера и ласково терся о ее ноги.
И вдруг меня осенило.
– Девушка, – воскликнула я возмущенно, – у вас на сайте почему-то не указано, что в вашем отеле есть животные, которые расхаживают по нему, как у себя дома!
– Какие животные? – взвилась администратор.
– Вот, – указала я на кота. – Он сегодня валялся прямо на пороге моего номера. А у меня на кошек аллергия! Так что причина съехать у меня очень даже положительная. Давайте оформляйте, а я за вещами пошла.
Подмигнув растерянной администраторше, я быстро развернулась и отправилась в номер за вещами и документами, надеясь, что, пока девушка соображает, что ответить, я уже буду ехать в лифте на свой этаж.
На улице, когда мы садились в симпатичный голубенький «Фольксваген-жук» Василисы, она немного виноватым голосом спросила у меня:
– Тань, а у тебя что, и правда аллергия на кошек? Просто…
– У меня, Васька, аллергия на хамство, наглость и жадность, – не дала я ей договорить. – А котик вполне себе милый, мы с ним утром даже подружились.
– Уф! – Василиса вздохнула с облегчением. – Понимаешь, просто у нас дома два кота. Вернее, кот и кошка. Но Плюшку, которая у нас не так давно стала мамой трех котят, мы вчера вместе со всем ее выводком на время отдали маме Алика. – Увидев мой удивленный взгляд, она смутилась: – Это я мужа так зову. В общем, его мама сейчас за город поехала жить, и ей там скучно одной, а Плюшка так просто обожает свободу и природу. Не в пример Перси. Тот у нас избалован мужем донельзя, разъелся и, вообще, большой любитель на диване поваляться.
– Как и многие мужчины в этом подлунном мире, – вставила я. – Послушай, а Алик твой что рисует? – Уловив ее непонимающий взгляд, я пояснила: – Ну, портреты, там, натюрморты или… – Я неопределенно помахала рукой, давая понять, что, может, он, вообще, абстракционист.
– Ой, Танька, – рассмеялась Василиса, – ты что, и вправду не слышала про художника Александра Вишневского? Да его вся Россия и зарубежье знают как кошатника!
– Он что, кошек разводит? Заводчик? – опешила я.
– Да не разводит, а рисует. Петербург и кошки – это же… синонимы! – нашла, наконец, удачное слово Василиса. – Его картины такие классные! Он кошек так обожает, что прямо жить без них не может! А как люди картины его покупают, ты бы знала! В общем, мы уже скоро приедем, и ты сама все увидишь. Вон, видишь наш дом, – она указала на красивую многоэтажку, – а квартира на самом верхнем этаже. Там и студия у Алика.
Ух, так много всего, а прошло ведь только два часа, как я проснулась! У меня даже голова начала кружиться от такой свободы и есть вдруг сильно захотелось.
– Слушай, Василиса, а может, мы в какой-нибудь ресторанчик неподалеку заглянем? – спросила я с надеждой в голосе. – Я ведь как прилетела, так только кофе и успела выпить.
– Никаких ресторанов! – категоричным голосом заявила Василиса. – У меня дома есть ризотто с морепродуктами и бутылочка вина. – Она вдруг оборвала себя на полуслове и задумалась. – Слушай, а ты белое вино пьешь? Если нет, то мы сейчас по дороге заскочим в маркет. Тут рядом…
– Не переживай ты так, – успокоила ее я. – Я и белое пью, и красное, лишь бы компания была правильная. А ты, Василиска, правильная компания.
Я обняла ее и неожиданно для себя чмокнула в щечку. Васька даже слегка смутилась от такого моего дружественного тона. Хм, обычно такие нежности не в моих правилах, но, наверное, это ее обещание накормить меня в скором времени ризотто так подействовало.
Настроение, немного подпорченное перепалкой в отеле, резко подскочило вверх, и я вышла из машины в предвкушении скорого обеда и отлично проведенного отпуска в целом. Погода обещала быть солнечной, и это только добавляло оптимизма.
Выгрузив из машины все многочисленные пакеты и пакетики, которые Василиса свалила в кучу на заднем сиденье, и мои сумки, мы отправились к дому.
М-да, это вам не волжский городок Тарасов, где выше девятиэтажек только одна-единственная на весь город шестнадцатиэтажка. Дом, где жила Василиса, был двадцатичетырехэтажным, и потому мне казалось, что едем мы в лифте целую вечность. Но вот кабинка остановилась, и я увидела, что на площадке всего две двери.
– А кто у вас соседи? – поинтересовалась я. – Тоже какие-нибудь музыканты-художники?
– Да нет у нас никаких соседей на площадке, – ответила Василиса, пытаясь достать из сумочки ключи и все время что-то роняя. – Вот ведь беда! Таня, подержи. – И она сунула мне в руки еще пару пакетов. – Вторая дверь ведет в художественную мастерскую Алика и его кабинет, – пояснила она. – Мы просто соединили две квартиры в одну и две комнаты одной из квартир, – она опять махнула рукой в сторону второй двери, – оборудовали под нужды Алика. У многих художников в Питере студии находятся отдельно от квартир. Порой бывает, что квартира и студия даже в разных концах города. Но мы решили сделать так, чтобы он чаще бывал дома и я была у него всегда под рукой – чай ему принести или перекусить. Он, когда работает, про все на свете забывает. В жилые комнаты ведет свой отдельный вход, но муж всегда принимает заказчиков прямо в своем кабинете и запускает посетителей именно через эту дверь. Так удобней, – улыбнулась Василиса, наконец-то открыла квартиру, облегченно вздохнула и пригласила: – Входи и будь как дома. Думаю, тебе у нас понравится.
Глава 3
Да, квартирка у Василисы была, доложу вам, та еще! Нет, в ней не было никаких сверхвычурных отделок, и на музей она не походила, но что деньги в нее вложили, и немалые, было видно сразу. Я, конечно, в разных там интерьерных стилях не очень разбираюсь, у меня в моей однушечке в Тарасове все просто и незатейливо. Квартира же, в которую я вошла, была словно с обложки новомодного журнала – просторная, светлая, окна большие, мебели – в меру, зато посредине зала стояло что-то вроде огромного стеклянного камина, а на дальней стене висел телевизор с большим экраном. Я такие огромные «плазмы» только по телику в рекламе видела.
Заметив, что я встала, как вкопанная, на пороге, Василиса немного нервно, как мне показалось, рассмеялась и сказала:
– Это хай-тек. В смысле, стиль такой. Я, когда училась еще на заочном, познакомилась с одним парнем, который учился на дизайнерском. Мы с ним очень подружились и до сих пор общаемся. Так это, – она обвела рукой пространство вокруг, – его дипломная работа.
Потом она, словно спохватившись, кинулась ко мне и взяла у меня часть пакетов.
– Тань, ты проходи. Пакеты на диван кинь, а сумку… в общем, пойдем, я тебе твою комнату покажу. Там у нас Валентина Яковлевна живет. Алика мама, – пояснила она. – Но я уже говорила, что она сейчас за городом, и комната пустует. Так что можешь располагаться там, как тебе удобно.
Я пошла к большому дивану из белой кожи, который стоял где-то в глубине всего этого огромного пространства, чтобы сложить туда пакеты, и тут прямо мне под ноги бросилось нечто большое, оранжевое и круглое.
От неожиданности я даже подскочила, попыталась увернуться и, поскользнувшись на светлом и блестящем, как стекло, полу, плюхнулась на пятую точку.
Василиса, которая уже стояла в дверях одной из комнат, оглянулась, услышав шум за спиной, и удивленно посмотрела на меня. Я же, в свою очередь, с удивлением смотрела на круглый шерстяной комок, который спокойно сидел и с любопытством рассматривал меня своими удивительно яркими голубыми глазищами.
