Королева молча разглядывала пленника, положив точёный подбородок на изящно изогнутую тонкую руку. Она недовольно нахмурилась, и на её белоснежном челе между бровей темнела морщинка.
– Ты ведь гоблин, который зовёт себя От-Росы-Блик, верно? Ты и твоё племя долгое время пользовались покровительством моего двора. Но до меня дошли вести, что вы подняли мятеж. Отказываетесь подчиняться моим приказам. И прежде чем я передам тебя моим стражам на… забаву, расскажи мне, что происходит.
Она вложила в каждое слово немало волшебной силы, но гоблин и ухом не повёл. Он должен был уже валяться перед ней на коленях под властью королевских чар и молить о прощении, но он стоял себе как ни в чём не бывало и ухмылялся ей. Ухмылялся самой Королеве!
– Слышь, Королевка, дело такое. Гоблины теперь полноправные граждане в человечьем мире. Люди говорят, гоблины приносят пользу. Гоблинам нравится пользу приносить. Нам платят за пользу, за то, что мы находим, и за вещи, которые делаем.
Прекрасное лицо Королевы мигом утратило всю красоту, и она зло уставилась на дерзкого нахала:
– Невозможно! Вы, гоблины, – грязные отбросы, все это знают!
– Ах-ха-ха! – рассмеялся гоблин. – Думаешь, ты самая умная, а, Королевка? Гоблины словили удачу за хвост! Гоблины умеют править железными конями!
При упоминании железа эльфийский двор содрогнулся, волшебное сияние померкло. Серебристая тафта королевского платья превратилась в алый, как кровь, бархат, а её белокурые локоны распрямились и почернели до цвета воронова крыла. Придворные тут же последовали её примеру: шелка и кружева нежных тонов сменились кожаными бриджами, алыми кушаками и звериными шкурами, небрежно наброшенными на татуированные плечи. Эльфы обнажили свои каменные клинки и острые зубы.
Маленький гоблин не дрогнул.
– Я не верю тебе, – сказала Королева. – В конце концов, ты ведь гоблин.
– Просто гоблин, ага, ваша королевность, – тихо сказал пленник. – Просто гоблин, который понимает в железе и стали. Сталь крутится-вертится, чух-чух-чух, и везёт людей далеко-далеко. И я гражданин Анк-Морпорка, а ты знаешь, что это значит, госпожа. Тамошний Тёмный хозяин очень не любит, когда его граждан убивают.
– Ты лжёшь! – крикнула Королева. – Лорду Витинари нет никакого дела до тебя. Все вы, гоблины, лжецы, От-Росы-Блик!
– Это больше не моё имя. Теперь меня зовут От Фрезы Шлам, – с гордостью заявил гоблин.
– Шлам, – повторила Королева. – Что это?
– Крохотульные частички железа, вот что это, Королевка. От Фрезы Шлам не лжец. Поговори ещё так со мной, твоя величавость, и я выверну карманы. Вот тогда и увидишь, что такое шлам!
Королева отпрянула, не в силах отвести взгляд от рук гоблина, которые тот держал возле карманов своей тёмно-синей куртки, застёгнутой на тощей груди на деревянные пуговицы-палочки.
– Ты смеешь угрожать мне, червяк? – возмутилась она. – Угрожать мне в моём собственном королевстве? Здесь, где я могу одним только словом сдавить сердце в твоей груди? Или сделать так, что ты упадёшь, где стоишь? – Она показала на стражей, которые держали пленника под прицелом арбалетов.
– Я тебе не червяк, Королевка. У меня есть шлам. Мелкая железная пыль, ею можно весь воздух заполнить. Но я здесь, чтобы сообщить тебе новость. Предостережение. От Фрезы Шлам тоскует по старым временам. Я хочу увидеть, как люди корчатся. Хочу, чтобы вы устроили там хорошую встряску, вот что. Кой-кто из гоблинов со мной согласен, но теперь нас мало таких. Многие гоблины уже и не гоблины вовсе. Почти что люди. Мне оно не по нутру, но они говорят, идут новые времена. Хорошая штука деньги, слышь, Королевка?
– Деньги? – переспросила Королева. – Но я даю вам золото, ты, чер…
Она осеклась, потому что рука гоблина нырнула в карман. Неужели он и правда умудрился принести в её мир железо? Для сказочного народа нет ничего ужаснее железа. Оно ослепляет, оглушает и заставляет эльфов чувствовать себя куда более одинокими, чем человек способен вообразить.
Королева стиснула зубы и выговорила:
– …черезвычайно достойный гоблин.
– Золото, которое тает с первыми лучами солнца, – усмехнулся пленник. – У них… у нас теперь водятся настоящие деньжата. Я хочу только, чтоб гоблины оставались гоблинами. И чтоб их уважали. А не пинали ваши и прочие всякие! – Он с ненавистью глянул на Душистого Горошка, который вдруг появился возле трона.
– Я не верю тебе, – повторила Королева.
– Твоё дело, Королевка, – сказал гоблин. – Не хочешь – не верь. Валяй, иди сквозь врата. Теперь, когда старой ведьмы больше нет, вы пройдёте без труда. Глянь сама, как оно. Мир изменился, Коро-левка.
И Королева подумала: «Да, он и правда изменился». Она чувствовала поступь чего-то важного, но не могла разобрать, что же грядёт. Значит, ведьма умерла. Теперь, когда старая карга им больше не помеха, эльфы могут вновь вторгнуться в этот мир во славе и великолепии. Но тут блеск в глазах Королевы потух. Если бы только не этот шлам. Если бы не железо.
– Свяжите этому ничтожеству руки за спиной, – велела она страже, указав на гоблина. – Я хочу посмотреть, правду ли он говорит. – Королева улыбнулась. – Мы возьмём его с собой. И если окажется, что он солгал, вырвем ему язык.
На следующее утро Тиффани проснулась рано. Она была одна в матушкином – нет, теперь уже её собственном доме – и чувствовала, что её мир изменился. Эй следила за ней, как коршун.
Тиффани вздохнула. День обещал быть хлопотным. Ей доводилось бывать во многих домах, куда заходил Смерть, и всегда хозяйка – если, конечно, в доме была хозяйка – натирала до блеска всё, что могло блестеть, и вычищала всё, что можно вычистить. Поэтому Тиффани Болен вооружилась тряпками и вычистила всё, что и так было предельно чистым. Это было словно безмолвное заклинание: пришла беда, но зато хотя бы каминная решётка сияет чистотой и можно разводить огонь.
Эй тем временем сидела неподвижно, как статуэтка, но взгляд её следовал за Тиффани. «Интересно, кошки знают, что такое смерть? – думала Тиффани. – А если кошка всю жизнь прожила в доме ведьмы? Да ещё и не просто ведьмы, а самой матушки Ветровоск?»
Тиффани отложила эти вопросы на потом и приступила к уборке кухни. Она тёрла и полировала всё, что можно было отполировать, до блеска. И оно блестело.
В доме и так царила идеальная чистота, но непреложные законы оплакивания требовали приложить силы, чтобы выскрести смерть из дома. И не важно, чистое оно или грязное, отдраить надо всё.
Она навела на кухне и в кладовке такую чистоту, что глазам смотреть стало больно, и тогда Тиффани ничего не оставалось, кроме как подняться наверх.
Запасшись ведром с водой, щёткой, тряпками и рваньём – то есть рвением, конечно, – Тиффани встала на колени и принялась мыть. Она мыла и мыла, пока руки у неё не покраснели. Зато осталась довольна.
Но и это было ещё не всё. У матушки имелся маленький шкаф для одежды, где висело несколько поношенных, но ещё годных платьев, а также плащ. Всё, разумеется, чёрное. На полке лежал завёрнутый в бумагу плащ «Дыхание ночи» из лавки Закзака Рукисилы, который Тиффани сама подарила матушке. Похоже, матушка его так ни разу и не надела, но хранила бережно, как драгоценность. У Тиффани защипало в глазах…
Возле кровати стояли матушкины башмаки. Это были добротные крепкие башмаки, они бы могли ещё послужить кому-то… И матушка не любила, когда что-то полезное пропадало зря. Но Тиффани и помыслить не могла носить её башмаки. Ей и без них-то наверняка вскоре придётся узнать, как непросто идти по стопам матушки. Она сглотнула. И решила, что найдёт башмакам новую хозяйку. А пока аккуратно задвинула их под кровать, с глаз долой.
Ещё оставался огород и грядки с травами. Тиффани отыскала в кладовке пару толстых перчаток – не стоит соваться к матушкиным травам с голыми руками, если вы с ними не знакомы. Матушка доставала, выменивала и получала в подарок растения со всего мира. У неё в саду росли и винтошпинат, и щелковица, и Джинни Бигудь, и завихрён, и хохотук, и перекрот, и отравалериана, и ромашка-неваляшка, и львиный зад. Здесь был кустик клюкалки по соседству с Джеком-из-сеней и очень деятельная девичья отложка. Тиффани понятия не имела, как действуют эти травы. Надо будет спросить нянюшку Ягг. Или Маграт Чесногк, которая, как и её муж, король Веренс, пылко верила в силу трав[26 - Маграт и Веренс искренне считали, что если средство содержит травы, значит, оно действует благотворно. В случае с некоторыми травами из сада матушки Ветровоск полагать так было бы большой ошибкой. По крайней мере, первоначальный эффект мог оказаться не слишком приятным. И пациенту лучше бы не отходить далеко от уборной.]
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
