Но так было только до этого вечера. Подсознание на этот раз, очевидно, не сработало, когда я посадил к себе в машину трёх крепких молодых парней, голосовавших на обочине. Может из-за усталости, может по другой причине, кто знает?
Как только они оказались в салоне моей машины, у меня засосало где-то под ложечкой. От них исходила опасность и угроза, и я это сразу почувствовал.
К тому же весь их вид и манера поведения не внушали ничего хорошего. Их голоса были грубыми, с акцентом, и, не церемонясь, они начали повелевать.
Парни сразу дали мне понять, кто хозяин в машине. А потом велели притормозить у обочины и приставили к горлу блеснувший в руках одного из них нож, угрожали использовать его, если я хотя бы пошевелюсь.
– Ладно, ладно, буду смирным, – старался я их успокоить.
Парни обчистили мои карманы, отобрали деньги, документы, и пересадили меня в пассажирское кресло на переднем сидении.
Один из нападавших уселся за руль.
Они катались по ночному городу, явно кого-то или что-то высматривая, негромко переругиваясь между собой.
А вокруг, как обычно, мелькала праздничная иллюминация в витринах магазинов. Блестели светом ларьки. Проносились с горящими фарами автомобили, в том числе зеленоглазые со светящимися шашечками и без них такси. Спешили домой «весёлые» и счастливые пешеходы.
В салоне машины было душно, накурено. Остервенело стучало сердце. Я думал о своей семье: жене, ребенке, как они будут без меня, если со мной что-то нехорошее произойдёт.
Знакомые рассказывали мне о подобных случаях. Но это было не со мной, а с другими, с чужими мне людьми. Я даже представить себе не мог, что подобное может случиться со мной.
«Закрой ему глаза», – вдруг услышал за спиной хриплый с акцентом голос.
Я сразу понял, что терять мне больше нечего. Я тут же рванул от себя ручку дверей и выпрыгнул из машины на ходу, сильно ударившись об асфальт, моментально почувствовал дикую боль в руке, отчего у меня на миг перехватило дыхание и посыпались из глаз искры.
А потом, несмотря на боль, резво вскочил, и, держа раненую руку другой, бросился бежать со всех ног к пожарной части, находившейся неподалёку.
Меня не преследовали, а дали по «газам» и были таковы, растворившись в потоке машин, в том числе таких же, как и у меня, такси.
Итогом ночной поездки стали потеря денег и документов, двойной перелом руки и найденная лишь утром с «покоцаным» кузовом, без капли бензина и полностью разряженным аккумулятором моя машина. Её бросили, не выключив света.
Хорошо, что угонщики хоть ни на кого из пешеходов не наехали, а то мне за это, возможно, пришлось бы ответить. Поди потом докажи в полиции, что ты не верблюд, и что это не ты совершил наезд, а твои обидчики, которые отобрали у тебя машину, а ты еле спасся от них, а не наехал на пешехода и поэтому где-то сам бросил машину, чтобы обвинить в этом других…
Через несколько дней после ремонта я опять выехал таксовать на своей машине, несмотря на поломанную руку, которая была в гипсе. «А что делать, кушать ведь хочется», – объяснял я свой поступок таким же, как и я водителям, занимающимся частным извозом.
Глава 3 Умный пёс и автоподстава
Однажды под вечер меня попросили перевезти на своей старой видавшей виды машине «ВАЗ» большого лохматого пса в другой город.
Я тогда, как многие мои друзья, и хорошие знакомые, не работал – предприятие разорилось и приказало всем нам долго жить. Я занимался тем, что много и постоянно таксовал по своему городу, возил в своей машине пассажиров днём и ночью. Доход был не очень большой, но на жизнь, в целом, как и на хлеб с маслом хватало.
Я в тот день как обычно стоял на стоянке такси, находился на окраине нашего города, где недалеко проживал, ожидая пассажиров. Сзади за мной выстроились такие же таксисты, как я. Как вдруг ко мне подошёл молодой мужчина с большим псом, которого он держал на коротком поводке. Пес, кстати, был без намордника.
– Здравствуйте, сказал он, такси свободно, до М. нас довезешь?
Я посмотрел на мужчину и его большого четвероного друга, даже не зная в первые секунды, что ему на это сказать.
Я не знаю наверняка, какой пёс был породы. Скорее всего, это было что-то среднее между кавказской овчаркой и московской сторожевой, но я могу и ошибаться. Пес выглядел довольно внушительно. У него была большая голова с бело-серой и рыжей шерстью и толстые широкие лапы. А весил он килограммов 60, на мой взгляд, а может и больше.
– Такси свободно, – ответил я, и, помолчав немного, задал ему вопрос: – А вы вообще как себе представляете нашу поездку с собакой без намордника в машине?
– Да я уже езжу так не в первый раз, – сказал мужик. – Проблем ни разу не было. Спроси вон у ребят, если мне не веришь, других таксистов, они меня тут все хорошо знают.
К нам неожиданно подошёл Сашка, такой же молодой таксист, как я. Только он находился за мной в очереди на поездку с клиентом.
– Вовчик, если ты не хочешь ехать с собакой, то уступай мне свою очередь, я их отвезу, – предложил он мне.
– Я подумаю, – сказал я, чтобы назойливый Сашка от меня отстал. Но он не уходил, а продолжал стоять возле меня в ожидании моего решения.
А я тем временем лихорадочно соображал, что мне делать, браться за перевозку пса или отказаться от этого сомнительного занятия.
Кстати, город, куда надо было ехать, находился примерно в двадцати километрах от моего посёлка. За 20 минут можно было оказаться на месте. Конечно, в зависимости от загруженности трассы. Я вспомнил услышанные когда-то от одного мудрого человека слова о том, что никогда не стоит отказываться от любой работы, потому что завтра ее может не быть вообще. А я был уже научен горьким опытом, когда из-за закрытия фабрики, которая была градообразующей в нашем поселке, лишился работы. К тому же хозяин пса предложил за его перевозку хороший гонорар. А кушать между тем хочется каждый день. И не только мне, но и моим родным и близким.
В общем, взвесив все за и против, я не стал отказываться от этого нового для меня дела.
– Мой пёс спокойный, и очень умный. Он зря никогда не лает, не кусается вообще, и никого просто так не трогает, если его не раздражают или ему не надоедают, – сказал хозяин собаки мне перед посадкой в мою машину.
Я тогда не понял последнюю его фразу. А переспрашивать не стал, что хозяин хотел этим сказать. Но он, видно, знал, что говорил, и я в этом очень скоро убедился сам.
– Хорошо, – ответил я ему. – Поехали. А там посмотрим. Только постели на сиденье какое-нибудь покрывало, чтобы уберечь его от шерсти собаки…
Итак, мы поехали. Пёс находился в машине на заднем сиденье у меня за спиной. Всю дорогу он вёл себя спокойно – рядом с ним на заднем сиденье был его хозяин. Я помнил, что мне нельзя резко тормозить. Потому что в этом случае голова пса оказалась бы на моей голове. В моей старой машине тогда не было подголовников на передние сиденья. Я их перед этим как нарочно снял с сидений. Я, конечно, понимал, чем это чревато в случае аварии, но все равно рисковал. А пасть у собаки была такой большой, что я серьезно опасался, что он, возможно, даже может откусить мне голову, если только очень захочет, и широко откроет рот. И уже жалел, что пустил пса в салон машины без намордника.
У нас в квартире жили одно время пес породы боксёр тигрового цвета с огромной слюнявой пастью с загнутыми назад острыми клыками, и серая обыкновенная кошка по кличке Сонька. Мы всегда кормили их в одно время и вместе, конечно, из разных мисок. А ставили их недалеко друг от друга, на кухне. Кошка первой съедала все, что было в её миске. Затем она сидела в пару метрах от пса, облизывалась, и пристально наблюдала, как тот быстро ел, глотал кашу либо грыз кости. А потом не выдерживала и начинала медленно подвигаться к чужой миске, в надежде поживиться чем-нибудь из неё. Но разве можно отобрать у собаки еду, тем более, когда она ест? «Боксер» этого стерпеть, конечно, не мог. И делиться с кошкой своим обедом не собирался. Он косился на неё и сначала рычал. Но эти меры кошку не останавливали. Она продолжала медленно приближаться к миске пса с едой. Тогда он со злобой бросался на неё. Он делал это с такой яростью, что мы думали, что он сейчас её разорвет. Но пес хватал её за голову, целиком погружая её в свою пасть, и она полностью оказывалась у него во рту. Затем он грозно рычал, слегка прижимал зубами шею кошки, и отпускал её голову на свободу. Предупреждал так, мол, не лезь в мою миску, а то тебе не поздоровится. И кошка всегда после этого поворачивалась и просто уходила подальше от собаки, и больше не пыталась подойти к чужой миске с едой. Но если бы он сжал челюсти крепче, шея кошки хрустнула бы, как тонкая ветка, а её голова осталась бы у него во рту.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
