Брели отарою овечьей.
И шел заснеженный киоск,
И старый мост под ручку с речкой.
А после сквер, а дальше бор,
Собачий лай, кошачий плач.
Потом сугробы и забор
Покинутых до лета дач.
А там леса, луга, поля:
И холодел мой крест нательный!..
…Так город покидал меня.
И скрылся в темноте метельной.
В лето господне…
Не таял снег на губах
Покойницы, а за гробом
Женщины в черных платках
Шли на погост по сугробам.
К разрушенной колокольне
Тянулись ветви деревьев.
Метель заносила поле
И лес, и погост, и деревню.
Вспомнилось «В лето господне…»,
Но пробирал озноб.
Каменно мерзлые комья
Загрохотали о гроб.
Снег, снег невинный все скрыл
Крыльями белого цвета.
«Умер-то кто?» – я спросил
И не дождался ответа.
Поминальные свечи
Белые зимние дни.
Синеморозные ночи.
Белая маска луны,
Маска для всех одиночеств.
Право же, слава Творцу!
Он да пребудет в нас вечно!
И да горят по всему
Звезд поминальные свечи.
Свет их и таинство слов
Мы унесем понемногу
В белую заметь снегов
Белою в поле дорогой.
Танец балерин
В ярких блестках пелерины —
С музыкой на «ты»
Маленькие балерины,
Как небесные цветы.
Грациозны, словно лани,
Вьется серпантин…
Так торжественен, так странен
Танец балерин.
