– Папочка, ты плыви, плыви, не бойся, я тебя крепко держу, ты не утонешь.
Папа начал кашлять сквозь смех. Я еще крепче обхватила шею. Тогда папа попросил, чтобы я не очень зажимала шею: «Я ж не Нептун, мне воздух нужен».
– А если я расслаблю руки, ты не утонешь?
– Нет, ты ж меня держишь.
Кругом столько воды! Папа уже по грудь в воде.
А я почувствовала, что, наконец, ноги мои намочились.
Спину мне нагревало солнце… Через какое-то время у меня устали руки и я стала их попеременно расслаблять и болтать ногами: «А я уже плаваю сама». Как хорошо уметь плавать! И море уже не кажется таким большим и страшным. «Надо папу крепче держать, а то утонет, если я расслаблю руки» – подумала я и снова обхватила шею папы. Тогда папа предложил плыть к берегу, хотя, по-моему, он шел по дну. На обратном пути солнце светило в лицо. А я очки солнцезащитные оставила на берегу! Солнце слепит глаза, все кажется солнечным, ничего толком не видно. Но вот вода стала теплее, чем когда в море вошли. Даже вылезать не хочется из моря. Если бы еще солнце не слепило глаза!
Когда мы вышли из воды, мама спросила «как море?». Папа еле дышал и, глядя, в мою сторону откашливался. А я посмотрела на свои мокрые ноги и сухое тело и заявила: «По колено, как лягушонку из мультика»
– Еще будешь плавать? – спросила меня вдогонку мама.
– Конечно, кто же папу будет держать?
Развалились в Развале
Когда есть выбор, поплавать или постоять в воде, я, конечно, выберу первое. Но мама предложила сходить туда, где нырнуть не получится. Там вода, как «в мертвом море» о-о-очень соленая. Мало того, что поплавать нельзя, так и ходить не получится, дно усеяно камнями. Спасают пятки коралловые туфли. К счастью, там были не долго. Но успели покрыться белым соленым налетом. Было бы это ночью, поиграли в привидений, и простыней не надо.
– Папа-а-а, у-у-у-у, ты меня не боишься? Я теперь соляная фея, отдай мне всю соль, что вобрал ты на себя, иначе я тебя не выпущу из своей пучины! – начала я размахивать белой рукой, пытаясь хоть как-то развеселиться и попутно стряхнуть слой соли с себя
Стоять в соленой, пусть даже ооочень полезной воде со множеством минералов и не плавать – сущее наказание.
– О, моя великая соляная фея, хочешь вернуть свои богатства?
Догонишь верну, – сказал папа и направился к берегу.
Только я рванула за ним, почувствовала, что нога моя встряла.
– Не убежишь от меня, соль моя тебя не отпустит
– Твоя соль дает ускорение, я уже на берегу, – помахал папа, – ты скоро, или решила охранять свои залежи? – подшутил папа – Я не могу ногу вытащить, помоги мне, – взмолилась я Папа подумал, что я шучу и пытаюсь вернуть его в воду.
– У меня что—то с ногой!
– Иду, иду, посмотрим, что у тебя… – папа нащупал в воде мою ногу.
– Мне щекотно, что ты там ищешь?
Тут папа резко выдернул мою ногу:
– Шагай к берегу, владычица соляная, – улыбнулся мой спаситель
– Ой, кажется у меня нет подошвы, я по камням иду
– Расплатилась своей подошвой за соляную шубку
– Да уж, больше никогда не приду на это озеро, не зря его Развалом назвали, – буркнула я и пошла к машине искать замену своим коралловым туфлям.
Сто рублей кучка
Лето, отдых, солнце – что может быть лучше? А еще теплая вода, в которой можно плавать сколько хочешь… Только я стала мечтать о своем, о девичьем, как услышала: «Пончики горячие! 10 рублей штучка, сто рублей кучка, подходите, покупайте!». Сразу представила аппетитные с пылу с жару пончики. Сказала об этом маме, которая поддержала идею подкрепиться горяченькими пончиками. Накинув полотенца, мы пошли к ларьку.
– Нам половинку, – сказал папа и начал искать мелочь в кошельке, чтобы оплатить без сдачи. – Если можно, пудры побольше сверху.
– Дарагой, я половинками не торгую, кто же купит вторую?
– Но нам половины хватит, – не унимался папа.
– Как же хватит, вон у тебя ребенок, жена. Они, что, смотреть будут, как ты ешь? Бери больше!
– Я как раз для них и беру, сам я пончики не ем, – без эмоций произнес папа
– Им тоже половинка будет мало, недорого ведь, бери больше! – пытался уговорить продавец, вытирая пот со лба салфеткой.
Тут- то до меня дошло, что и у папы, и у продавца своя «половинка».
– Папа, ты скажи, что нам пять штук, – шепнула я тихонечко.
– Я ж так и прошу, не кучку, а половинку, – смекнул папа в чем дело и подмигнул мне.
Но у меня уже терпения лопалось, а желудок требовал порцию горячих пончиков. Зря что ли я вылезла из воды в такую жару.
– Нам пять штук, – сказала я, заметив, что и продавец, и его жена стали все злее смотреть на нас.
– Так бы сразу, дарагой, а то половинку да половинку, – обрадовался продавец, накладывая пончики в тарелку и посыпая сахарной пудрой, – ешьте на здоровье!
– Я и просил пять штук, 100 рублей – кучка, а мне половину, – улыбнулся папа.
– Ай, дарагой, что ж ты сразу не объяснил. Приходите еще, пудры не пожалею, много насыплю. Только ты говори сколько штук, а не дели кучки, хорошо?
Таких вкусных пончиков я ни разу не ела! Когда мы уже уходили, нам вслед донесся бодрый голос продавца:
– Пончики горячие! Десять рублей штучка, сто рублей… – тут он запнулся, но быстро нашелся: – Десять штучка! Подходите, покупайте!
Яблоки
– Ну, теперь тебя мамка точно прибьет… – заключил Петя, уперев руки в бока. Радик насторожился.
– С чего бы?
– Ну, как… – притворно вздохнул Петька. – Ты ж яблоки соседские дернул. Вон, целых три штуки!
– Так ты сам их вечно с ребятами крадешь. А я в одиночку, между прочим, смог. С тобой на спор, вы все свидетели. И не поймали!
