И зачем неясно
Ты идёшь, ходок —
Всё равно погаснет
Жизни огонёк,
Всё равно не станет
Твоего пути,
И тебе, мой странник,
Незачем идти.
Это был стишок из последнего школьного года, а новой осенью – «студенческой» – всё оказалось сложнее. Денис Першин, вероятно, лучший мой товарищ с первого курса, стоял как и я – осень, зиму и весну – весь учебный год – «на вылет». Он ко всему происходящему относился спокойнее и не боялся попасть в ВС или в ВМФ, когда в итоге вылетит с этой учёбы. Чем он мог мне помочь, хоть чем-то отвлечь меня от моей депрессии, – так это игрой в шахматы, в шашки и в «точки».
В шашки побеждал он, в шахматы я.
Я посвятил ему куплет:
Денис
Першин!
Женись
на миллионерше!
По «точкам» мы с ним играли «матч на первенство мира» из 24 партий. Одна партия могла длиться долго – до нескольких недель – мы не спешили делать ходы, комфортно думали над ними часами; и скучнейшие лекции проходили незаметно, грусть отступала. При счёте 5:5 не сдавший летней сессии Дениска ушёл в армию. Контакт с ним с тех пор поддерживал Дима Романов – душа и стержень нашего потока, курса, всего факультета.
«Все поэты немного сумасшедшие», – так утверждал Олег Пащенко, поэт, прозаик и художник. Про себя он любил говорить примерно так:
У Олега
у Пащенко
Три побега
из Кащенко.
Олег тогда был очень талантливый, но ещё более мрачный и зловещий.
У Олега Пащенко были друзья-старшекурсники – авангардные художники и «рок-музыканты». Я совсем не умел рисовать, терпеть не мог «рок-музыку» и «попсу», а в знак протеста слушал «Ласковый май». Но любых старше первого курса студентов я уважал, смотрел на них во все глаза и слушал их с открытым ртом.
В особенности я уважал и любил Диму Гуськова – очень милого, спокойного, скромного и доброго человека… художника и поэта. Дима Гуськов и Олег Пащенко родились в декабре с разницей в один год и один день.
От Сологуба (боявшегося декабрей и пугавшего декабрём) я старался перенять высокую стихослагательную технику, и это было сложно; зато я легче лёгкого усвоил для себя его убийственное мировоззрение, совсем не подходящее 16—17летнему юноше. От «попсы» и «рока» меня тошнило, от Сологуба я погибал; а от «Ласкового мая» грустил – благодаря этой грусти я в итоге выжил.
Каждое утро я слушал по радио новости спорта, погоды, а также популярную музыку. Эта музыка была просто безобразна, поэты-песенники оказывались куда слабее символистов! Так я думал тогда и не знал, что в 1960—70х годах ситуация была иной: песенники писали прекрасные тексты песен, и я ведь помнил впечатления из своего ещё недавнего детства о таких чудных песнях, но не очень-то своей доброй памяти доверял!
Нынче (20, и ещё 10, и ещё много лет спустя) я стал забывать про Серёгу Кошеверова, а ведь это мой друг и одноклассник; однажды он убегал от нас на пару лет в спецшколу. В этой повести мы с ним однокурсники, он больше моего водит компанию с Олегом Пащенко и Димой Гуськовым. Ничего, ничего… скоро уже я сбегу от них!
Я завёл себе щенка дога, он прилично «гадил», и пришлось написать про него так:
Моя собака в квартире
Какает.
Живу как в сортире,
Зато с собакою.
Дедушка Боря приехал к нам в гости и оценил это как «подражание классику».
В том октябре-ноябре я придумывал примерно вот такие стихотворения:
***
Ты родился на свет,
То есть вышел из вечной Вселенной
На одну из планет,
На холодную, нищую Землю.
С самых первых часов,
Как твое путешествие длится,
Не поймешь, для чего
Был ты вынужден здесь очутиться.
Проклинаешь злой рок,
Что так мучает бедную душу.
Ты совсем одинок
И не знаешь, чего тебе нужно.
Плюнь. Все это пройдёт,
Ты покинешь проклятую Землю
И продолжишь полёт
По бескрайним просторам Вселенной.
(Этот текст я вложил в письмо дальней-предальней родственнице в далёкую-предалёкую Америку; этой «культовой» тётке-бабушке было под 80 лет – и в моём понимании уж она-то должна была воспринять «культуру символизма»! )
Получается, я вовсю размышлял о «смысле жизни», и порою отрицал его полностью. Входил в мой «репертуар» и жанр частушек на те же «упаднические» темы:
На горе стоит «морковка»
Со звездой как у Кремля,
На звезде висит верёвка,
А на ней болтаюсь я…
Это про ГЗ МГУ, уж не помню кто сравнил его шпиль с «морковкой».
«Зачем ты подражаешь мрачным декадентам? Бессмысленна не жизнь, бессмысленны эти дураки. Ведь были в том же начале века и хорошие поэты, настоящие, всенародные! – „монарх“ Дима Романов хотел перенастроить меня на весёлый лад, – Такие как Сергей Есенин, Владимир Маяковский…» Мы с Денисом Першиным удивлённо переглянулись, и Дима Романов понял, что его «позитивный» пример для нас – скептиков неудачнен.
Сам Дима читал «Приключения Шерлока Холмса» на английском языке (чего мы с Денисом Першиным тогда не умели, «оптимистично» со средним успехом изучая – повторюсь – язык немецкий).
19 декабря я сидел на лекции по линейной алгебре доцента Панфёрова. Это был мой любимый день в году, и я сочинил 2 стишка:
***
Темнота. Вдруг на рельсы упал
Луч сверхмощного зверя-прожектора,
Обнажив на дорожке из шпал
Труп несчастного, пьяного лектора.
