– Покончить жизнь самоубийством была его идея. Я отговаривала Нестора. Но в конце концов он меня убедил. Сказал, что все равно покончит с собой, но хотел бы напоследок отомстить мне. И этот довод меня убедил. Я согласилась, что за две разрушенные жизни – его и мою – ты должен поплатиться своей жизнью. Это справедливо, по-моему.
– Алла, – промычал я, – неужели ты впрямь считаешь, что я погубил твою жизнь? Я давал тебе такие роли, прославил тебя на всю страну.
– Мне это не нужно было, – отмахнулась она. – Ты же знаешь, слава меня никогда не интересовала. Я отношусь к своим ролям просто как к работе, которая не хуже и не лучше, чем любая другая. Притом что даже работать с тобой было тяжело. А уж жить с тобой…
– Так почему же ты давным-давно не ушла от меня?! – еле сдерживая гнев, спросил я. – Если в твоей жизни все было так плохо, не надо было ни сниматься у меня, ни тем более жить со мной!
Алла покачала головой:
– Все эти годы я себя уговаривала… Заставляла себя поверить, что у меня есть к тебе чувства, что я тебе нужна.
– Это правда, – перебил я. – Ты была мне нужна. До того момента, как предала, была нужна.
– Нет, – продолжала она качать головой, – тебе никто не нужен. Ты абсолютный эгоист. Нестор открыл мне на тебя глаза.
– Он тебя как будто загипнотизировал, этот кретин. Почему ты так охотно поддалась его влиянию? Тем более тогда, когда он уже, видите ли, был полностью сломлен?!
– Потому что я поумнела, – тотчас ответила Алла. – Наконец-то я доросла до Нестора.
– И продолжала жить со мной, чтобы иметь возможность осуществить подлый план мести, рожденный в его больном сознании…
– Подло поступил ты! – отрезала она. – А Нестор, я считаю, поступил даже милостиво. Он подарил тебе десять лет спокойной, беззаботной жизни. Фактически он подарил тебе и меня.
– Какое великодушие! – с омерзением выговорил я. – Подарить, чтобы через десять лет отнять. Почему он именно в этом году-то сюда перебрался?
– Он остался совсем один, – с сожалением сказала Алла. – Все родственники умерли. У него осталась только я, вернее, воспоминание обо мне. Несмотря на все происшедшее, мой образ, как Нестор мне сказал, остался нетронутым в его сердце. По зову этого сердца он ко мне и приехал.
Меня уже начало тошнить от всей той пошлости, что наговорила мне Алла. Я хотел что-нибудь съязвить по этому поводу, но вдруг вспомнил о Фигуркине.
– А как же Фигуркин?! – воскликнул я. – Его-то ты как уговорила пойти на обман? Или и он был твоим любовником?
– Он тебя тоже не переносил – в этом все дело, – сухо сказала Алла.
– Да что ты! И он тоже?! Я готов допустить, что ему, как и тебе, не нужна была слава. Но работа ему в любом случае нужна! А без меня он бы уже давно не работал на «Мосфильме».
– Тебе, как вижу, даже в голову не приходило, что твое покровительство его тяготит, мучает. Ты бы видел себя со стороны – ты отвратительно обращаешься с окружающими! Особенно с теми, кто хоть немного от тебя зависит.
– Неужели я и с тобой обращался отвратительно?
– Конечно, – подтвердила Алла. – И даже не замечал этого. Ты уже давно не замечаешь, каким неприятным и отталкивающим стал.
– Стал?! Или был всегда?
– В общем, с самого начала было заметно, какой ты. А с каждым годом ты становился только хуже.
– Почему же ты никогда не говорила мне об этом?
– Говорила. Ты просто не помнишь. Ты всегда отмахивался и не желал поддерживать разговоры на эту тему.
– В любом случае Фигуркин сам бы не додумался назвать меня Носовым, да еще и перед следователем. Это ведь ты его уговорила?
– Уговаривать долго не пришлось, – усмехнулась Алла.
– Но как ты вообще узнала, что его сюда вызовут?
Она пожала плечами:
– Просто заранее знала, что его ты позовешь в первую очередь. Вот заблаговременно и сказала твоему Фигуркину, как себя вести, если к нему обратится следователь.
– И ты была так уверена, что он тебя послушает?
– Да, у меня даже сомнений не было, – спокойно ответила Алла.
Меня ее слова разозлили.
– С какой стати такая уверенность? Ты с ним вообще никогда не общалась, а тут вдруг…
– Очередное твое заблуждение, – покачала Алла головой. – Ты всегда замечал только тех, кто тебе нужен, а таких, как Фигуркин, за людей никогда не считал.
– То есть ты с ним дружишь? – удивленно спросил я.
– Не так чтобы близко, но общаюсь.
– «Не так чтобы близко» – это как? – фыркнул я. – Тоже спишь с ним, но при этом переезжать к нему не планируешь?
– Твои оскорбления нисколько меня не задевают, – с нарочитым равнодушием произнесла Алла.
– А тебя вообще хоть что-то во мне задевает?
– Сейчас нет. Давно уже нет.
– Зачем же ты пришла ко мне? И рассказала все это? Ведь, получается, пожалела…
– Напротив, – в глазах Аллы снова вспыхнули искры ненависти. – Я хотела, чтобы ты хоть теперь понял, какой ты мерзкий тип, как неправильно и антиобщественно ты жил все это время.
– И только поэтому себя разоблачила? Чтобы, так сказать, раскрыть мне глаза?
– Что значит «разоблачила»? – поморщилась Алла. – Я изначально не думала от тебя скрывать правду. Рассказать тебе, что с тобой произошло, – это последняя стадия нашей с Нестором мести.
– А не боишься, что я передам наш разговор следователю?
– Кто же тебе поверит, – усмехнулась она.
Какая же она самоуверенная… Просто до неправдоподобия. Впрочем, и все, что она рассказала, звучит более чем неправдоподобно. Но вместе с тем я понимаю, что невозможно даже придумать никакого другого объяснения ее подлой клевете на меня.
Вместе с тем я подумал, что лучше пока не подавать вида, что я поверил, – и посмотреть, как она на это отреагирует. Важно ли Алле, чтобы я ей верил? Ведь зачем-то она сюда пришла, исповедалась передо мной.
– И все-таки я тебе не верю, – произнес я со всей убежденностью, которую смог изобразить. – У тебя нет никаких доказательств того, что дело обстояло именно так.
