Минный дрейф

Глава 1

– Мама! Мамочка, а почему этот дядя не купается?

Шестилетний малыш ткнул пухлым пальчиком в сторону мужчины, который, в отличие от остальных питерцев, в этот жаркий августовский день не купался, не наслаждался ни песчаным пляжем, ни видами контрфорсов Петропавловской крепости, а уже довольно продолжительное время торчал почти по самые плечи в воде, медленно передвигаясь вдоль берега.

– Не знаю, Степочка. Наверное, не умеет плавать, – ответила мама первой пришедшей в ее голову отговоркой.

Мужчина и в самом деле вел себя несколько странно. В то время когда многочисленная санкт-петербургская публика, разомлевшая под необыкновенной десятидневной жарой, устремилась к водоемам, с раннего утра до позднего вечера оглашая стены Cеверной столицы диким мужским ревом, визгом детишек, полуобнаженных девиц и обеспокоенных мам, среди сотен голов, барахтающихся рук, ног и мириада брызг, фигура человека, который медленно сновал по грудь в воде среди резвящейся публики, вызывала любопытство.

– Мамочка, – не унималось любопытное чадо, – а что этот дядя делает?

– Не знаю, – вяло откликнулась молодая мама, которую куда больше интересовали стройные пляжные юноши, чем торчащие из воды плечи чудаковатого дядечки.

– Мама, а что у него на голове?

– Наушники, – пришел на помощь маме сосед по лежаку, – у вас дома есть магнитофон?

– Есть, – кивнул головой малыш, а мама признательно улыбнулась довольно привлекательному соседу. – Так он музыку слушает? – Ребенок по обыкновению пытался добраться до самой сути.

– Нет, – мужчина лег на бок, глядя не столько на малыша, сколько на формы его матери, – он золото ищет.

– Золото? – Брови мамы удивленно поднялись из-за солнцезащитных очков: – Здесь?

– Клад! – высказал свою версию не по годам смышленый малыш.

– Нет, не клад, – мужчина сел на своем полотенце, подобрал под себя одну ногу, с нескрываемым интересом рассматривая заинтригованную соседку, – все гораздо банальнее. Хочешь фанты? – Отдыхающий протянул неугомонному мальчишке термос и пояснил, обращаясь уже не к занятому чаду, а к его привлекательной маме: – Я этого чудака здесь часто вижу. А в такие жаркие деньки, какие выдались сейчас – он здесь днюет и ночует.

– А какое золото он ищет-то? – Женщина повернулась на бок, приняв позу спящей Афродиты.

– Отдыхающих, – пожал плечами сосед, – золотые сережки, цепочки, перстни, обручальные кольца и так далее. Когда купаешься, и не заметишь, как соскользнет. Вы, кстати, свое не потеряли? – Мужчина слегка кивнул, указывая на правую руку женщины.

– Я не замужем, – ответила та.

– А вас не смутит, если вашего Степана и вас, э-э-э-э…

– Наташа, – подсказала женщина, снова застеснявшись.

– Наташа, – подхватил мужчина, – я приглашу после солнечных ванн посидеть в каком-нибудь уютном кафе-мороженом?

– Здорово! – выпалил ребятенок, не спрашивая мнения мамы. – А вас, дядя, как зовут?

Мужчина встал, не смея представляться сидя, и галантно поклонился:

– Разрешите представиться…

Однако назвать своего имени он так и не успел. Страшный грохот сотряс пляж. На месте золотоискателя вздыбился столб воды, и галантный кавалер упал возле ног женщины, поливая пляжный песок кровью из распоротого плеча.

– Пожалуй, я пойду, – разочарованно сообщил своему коллеге по рыбалке пожилой мужчина в газетной панаме. – Какая тут рыбалка в такую жарищу? – Он с сожалением глянул в небольшой бидон, где плескалось несколько небольших рыбешек. – Вся рыба на дно ушла, где попрохладнее. Ты остаешься?

– Да нет, – отозвался его приятель, – сейчас тоже иду. Ты пока сворачивайся. А может, с берега попробуем?

– Какая разница – с моста или с берега? – недовольно буркнул пенсионер. – Я тебе всегда говорил, что канал Грибоедова – это мертвое море. Сколько себя помню – одна мелочь клевала.

– Не скажи-и-и, – возразил приятелю рыбак, – Буйницкий вчера мне рассказывал, что недели три назад… Тихо! – напрягся пенсионер. – Вроде зацепил что-то!

Мужчина в газетной панаме прислонил к ограждению собранный спиннинг, перегнулся и стал внимательно рассматривать натянутую леску, уходившую под воду.

– Да давай ты быстрее! – руководил он действиями своего коллеги. – Она явно под мост затягивает!

– Крупная, должно быть, – возбужденно откликнулся второй пенсионер, с трудом вращая катушку своего спиннинга.

– Все, – разочарованно констатировал его напарник, – ушла под мост. Сейчас мы с ней намучаемся, если эта животина раньше леску не перетрет. – Он осторожно взял в руки туго натянутую капроновую нить и стал потихоньку выбирать. Его напарник умело орудовал удилищем, сантиметр за сантиметром наматывая леску на катушку спиннинга.

– Так, Коля, давай чуть влево, – направлял своего друга пенсионер в газетной панаме, – осторожненько, не рви.

– Наверное, сома зацепили, – радостно вторил ему рыбак.

– Сейчас увидим, – отозвался приятель, – немного осталось…

Однако вместо вожделенного сома за ограждением моста громыхнул взрыв, разнеся в куски верхнюю часть парапета и отбросив далеко в сторону тело незадачливого рыболова…

– Ой, Витя, смотри! Спасательный круг! – возбужденно воскликнула симпатичная девушка, указывая за спину своего кавалера.

Ее спутник перестал грести и, не выпуская из рук весел, глянул через плечо:

– Говорят, это к счастью. – Он с любовью глянул на девушку. – А ты не хотела на лодке прогуляться. Позагорать ведь успеем, верно? – Он улыбнулся своей пассажирке и стал слегка работать одним веслом, изменяя курс. – Сейчас, Леночка, мы его забагрим.

– Полный вперед, капитан! – весело откликнулась девушка, влюбленно глядя на гребца, и под умелыми и сильными взмахами весел лодка уверенно заскользила по водной глади Финского залива, среди великого множества скутеров, водных велосипедов и других таких же лодок, заполонивших в этот вечер морские просторы загородных санкт-петербургских пляжей.

– Самый малый вперед! А почему найти спасательный круг – это к счастью? – поинтересовалась девушка, поглядывая вперед.

– Не знаю, – отозвался Виктор, сбавляя темп гребли, – для моряка спасательный круг – это всегда к счастью. А вообще, говорят, что надо загадывать желание, как при падающей звезде.

– Стоп машина! – скомандовала его спутница. – Суши весла! – И Виктор послушно вынул их из уключин. Он взял в руки одно весло, повернулся и, стараясь не раскачивать узкую плоскодонку, стал осторожно перемещаться вперед, туда, где всего в нескольких метрах покачивался красно-оранжевый круг.

– И какое же желание ты загадаешь? – полюбопытствовала прикрытая бикини девушка.

Виктор обернулся, одарил девушку многозначительным взглядом, загадочно пообещал:

– Вечером ты все узнаешь, – и протянул весло вперед, пытаясь осторожно подцепить неожиданную находку.

В грохоте взрыва отдыхающие горожане не услышали ни испуганного крика девушки, ни стенаний раненого юноши. Они увидели огромный столб из пламени и воды да лодку, которая на их глазах прямо в воздухе разломилась надвое.

Глава 2

Никогда еще в новейшей истории России город на Неве не пребывал в столь встревоженном состоянии. Даже тогда, когда несколько лет назад на Каширском шоссе в Москве гремели взрывы и волна террора захлестнула, казалось, всю Россию, Северную столицу бог, что называется, миловал. Тогда Санкт-Петербург обошли стороной взрывы домов, никто не покушался на мосты, музеи, на исторические памятники архитектуры, на вокзалы и станции метро. И хоть для совершения террористических актов Санкт-Петербург привлекателен, наверное, как никакой другой город России, до сего дня эта беда обходила Северную столицу стороной.

До сего дня…

Пять взрывов, раздавшихся в городе в течение последних суток, повергли население в ужас, а руководство и силовые ведомства – в состояние тихой паники.

Жители города пересказывали друг другу леденящие истории о взрывах на пляже возле Петропавловской крепости, на мосту у канала Грибоедова, на Мойке, в Финском заливе, дополняли рассказы кровавыми подробностями. По городу поползли самые разнообразные слухи и невероятные предположения.

Пенсионеры, выкатив глаза и напустив на себя побольше страху, словно ильфо-петровские пикейные жилеты, судачили о небывалых происшествиях, справедливо связывая все в единую цепь и пытаясь понять, кто стоит за всеми этими злодеяниями. Ушаты невероятных предположений на головы и без того насмерть переполошенных горожан выливали многочисленные средства массовой информации, и самыми популярными словами в Северной столице стали: «Вы слышали?» и «Говорят…».

Разговоры шли о чеченских боевиках и десятках террористов с поясами шахидов, наводнивших город на Неве, о вымытом арсенале боеприпасов времен Великой Отечественной, о разграбленном складе артиллерийских снарядов на Бобочинском полигоне и даже о какой-то невероятной реинкарнации неугомонных и жадных до крови Басаева и Радуева.

Деловая активность в городе резко пошла вниз. На остановках общественного транспорта и на станциях метро резко поубавилось народа, равно как и в крупных торговых и развлекательных центрах. Пугливые мамы запрещали выходить детям на улицу и старались выпроводить их за город, к далеким родственникам, пляжи водоемов опустели, и на улицах появились многочисленные усиленные наряды милиции и вооруженные военные патрули. Кто мог предположить, где прогремит очередной взрыв? Жители Северной столицы предпочитали вставать пораньше, побыстрее покидать свои ставшие опасными квартиры и добираться на работу пешком, стараясь, по возможности, держаться подальше от зданий и поближе к середине улицы, а ночью люди тревожно спали, пугливо вздрагивая от каждого громкого шума.

Нашлись и горе-шутники, которые где-то раздобыли ревуны, громкоговорители, и над городом то и дело раздавался душераздирающий вой сирены, а из верхних этажей одного из домов раздавалось зловещее предупреждение: «Граждане! Во время прогулки левая сторона улицы наиболее опасна!» А кое-где такие пугающие надписи времен Второй мировой войны появились и на стенах зданий.

Обстановка в городе и в самом деле стала немного напоминать предвоенные дни. Умудренные горьким опытом пенсионеры рванули по магазинам, скупая свечи, соль, спички, крупы и муку.

Привычную суету в жизнь города привносили только вездесущие, пестро разодетые туристы, которые терзали перепуганных экскурсоводов, пытаясь затащить их в места, самые подверженные для очередной атаки террористов.

На следующий, после пяти взрывов, день в городе сработало только одно устройство, где-то в районе Аничкова моста, которое, впрочем, никому не принесло вреда, как и самому архитектурному сооружению. Однако и одного этого факта хватило, чтобы охватившая санкт-петербуржцев тревога стала медленно перерастать в панику.

Жителей не успокаивало ни огромное количество кордонов и патрулей, ни многочисленные проверки подозрительных личностей и автотранспорта, которые, по мнению горожан, никаких результатов и реальных успехов не приносили. В их глазах власть, как это обычно бывает, бездействовала.

Глава 3

Однако ни власти Санкт-Петербурга, ни тем более силовые структуры, первыми получившие сигналы о взрывах, отнюдь не бездействовали. Да и просто не могли пройти мимо этих фактов. Совсем другое дело, что все эти ведомства и организации пребывали в таком же неведении относительно череды взрывов, как и обычные граждане Северной столицы.

В Большом доме, что располагается на Литейном проспекте, в тот же вечер, после первых пяти случаев терроризма, был создан оперативный штаб по расследованию, выявлению причин и исполнителей взрывов. Почти до самого утра в небольшой комнате заседали, совещались, высказывали гипотезы и строили свои предположения специалисты и эксперты в самых разных областях – от офицеров ФСБ до экспертов-криминалистов и военных специалистов подрывного дела.

Сюда ежеминутно стекались многочисленные результаты анализов, опросы свидетелей, записи с сотен скрытых и явных видеокамер, выловленный на местах взрывов мусор, отчеты патологоанатомов и лечащих врачей о характере повреждений на телах людей, которые стали невольными жертвами бессмысленного варварства.

Штаб бурлил и работал всю ночь, систематизируя всю получаемую информацию, а с самого утра рядовых исполнителей сменило руководство в лице второго вице-мэра города на Неве Николая Георгиевича Старостина, отвечавшего за общественный порядок в городе, заместителя начальника ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области полковника Зубатова Виктора Павловича, заместителя начальника городского УВД полковника Проскурина Сергея Лазаревича, начальника штаба Балтийского флота контр-адмирала Шкловского Виктора Александровича и капитана первого ранга Васюты Юрия Сергеевича – начальника управления разведки Балтийского флота.

Ровно в девять ноль-ноль эта пятерка высших чинов, в обязанности которых входило управление и поддержание порядка в городе, области и прилежащей акватории Финского залива, собралась в кабинете оперативного штаба. Каждый получил набор документов, и спустя десять минут заседание переместилось в кабинет заместителя начальника Большого дома полковника Зубатова, где присутствовала и стенографистка. Архаичность ведения записей на собраниях столь важного уровня была продиктована многочисленными случаями копирования с электронных носителей, и в какой-то момент на самом высоком уровне было принято решение – вернуть стенографисток с их единственным протоколом заседания, написанным на обычном листе, копию с которого снять куда сложнее, чем с видеокассеты или диска.

– Буду краток, тем более что собранных фактов пока крайне недостаточно, – взял на себя роль председателя хозяин кабинета Зубатов. – Версию с «чеченским следом» и международными террористами я отвергаю.

– Почему? – поинтересовался второй вице-мэр. – По-моему, она самая правдоподобная.

– Никак нет, – строго отрапортовал полковник, – все взрывы произошли на воде и без крупных человеческих жертв, что для террористических актов нехарактерно. Кроме того, опираясь на факты, могу с уверенностью утверждать, что эти взрывы – «слепые».

– То есть? – не понял терминологию разведчика начальник штаба Балтфлота.

– То есть носят абсолютно случайный характер, – пояснил фээсбэшник, – сотрудники нашего ведомства отсмотрели записи видеокамер, установленных непосредственно в районах подрывов, и, опираясь на эти данные, могу с уверенностью утверждать, что никто никаких фугасов в этих местах не устанавливал.

– Иными словами, – вмешался в беседу коллега по морской разведке, – вы предполагаете, что эти взрывные устройства просто приплыли к назначенному месту?

– Вот именно, – подтвердил Зубатов.

– А может, это какое-нибудь роковое стечение обстоятельств? – не унимался член городской мэрии. – Там фугас вымыло, в Финском заливе – старая морская мина?

– Исключено, – разведчик отрицательно качнул головой, – по данным наших экспертов – это пластиковая взрывчатка.

Знакомый с веществами подобного рода, капитан первого ранга Васюта присвистнул – то ли от удивления, то ли от осознания всей опасности тех, с кем им придется вступить в схватку.

– Час от часу не легче, – выдохнул он и замолчал.

– Точно так, Юрий Сергеевич, – поддержал опасения своего коллеги полковник Зубатов, – пластиковая взрывчатка, замаскированная под безобидный плавучий мусор. Причем диверсанты, именно диверсанты, а не террористы, – подчеркнул заместитель начальника ФСБ, – судя по всему, прекрасно осведомлены о том, что, где, как и в каких объемах отслеживается камерами видеонаблюдения. По опросу свидетелей и после мониторинга видеосъемок я могу с уверенностью утверждать, что только в одном случае – при подрыве лодки в Финском заливе – мусор оказался плавучий. В остальных четырех случаях это были подводные взрывы.

– Как это – «подводные»? – удивился второй заместитель мэра. – Водолазы тут у нас объявились, что ли?

– Да нет, Николай Георгиевич, – взял инициативу ответа в свои руки офицер морской разведки, – все проще и сложнее одновременно.

– Я тоже не понимаю, – попросил пояснений начальник УВД.

– Ну, скажем, берется пустая пластиковая бутылка, – охотно начал Васюта, – в нее опускается герметично упакованная взрывчатка, заливается непрозрачной жидкостью – той же фантой или кока-колой – и отправляется по течению реки. Бутылка под весом жидкости и взрывчатки не кувыркается по поверхности, а плывет по течению притопленной сантиметров на семь-десять. И никакая видеокамера ее не обнаружит.

– Так точно, – поддержал своего коллегу фээсбэшник, – а подрыв может происходить как угодно – выставленный таймер, радиосигнал, простое механическое открывание крышки или просто небольшой толчок. В данном случае – мы имеем дело именно с такими взрывными устройствами.

– Более того, – полковник слегка повысил голос, – сопоставив все факты времени, скорости течения, веса взрывчатки и так далее, наши аналитики пришли к выводу, что все эти замаскированные мины были спущены в одно время и в одном месте где-то гораздо выше по течению Невы.

В наступившей тишине был слышен только шорох по бумаге авторучки, который издавала невозмутимая стенографистка. Повисла многосекундная пауза.

– Вы исходите из предположения, – голос морского разведчика прозвучал неожиданно громко, – что все эти мины – механического, а не дистанционного управления.

– Конечно, – полковник еле заметно улыбнулся, – иначе часа через три диверсанты будут обезврежены.

– Каким образом? – В глазах представителя мэрии сверкнул лучик радостной надежды.

– Взрывов было всего шесть, – пояснил полковник, – все люди, кто находился в радиусе пятисот метров от этого места, засняты, личности их установлены или устанавливаются, и, естественно, каждый будет тщательно проверен и отработан. Однако, – фээсбэшник пожал плечами, – сдается мне, что все не так просто, и нам предстоит искать иголку в стоге сена… – Полковник вздохнул с тяжелой озабоченностью и спросил: – Какие будут вопросы и предположения? Кто желает выступить?

– Разрешите? – поднялся морской разведчик и, получив молчаливое «добро», открыл свою папочку. – Для начала я бы подошел к данной проблеме несколько с другой стороны. А именно: поскольку серьезного ущерба стратегическим объектам – да что там объектам, даже набережной – эти фугасы не принесли, то возникает справедливое предположение: целью этих последовательных взрывов является краткосрочная дестабилизация обстановки в городе, запугивание населения шокирующими фактами и, как следствие, срыв одного из намеченных нами на ближайшее время мероприятий.

– Дня ВМФ? – удивился начальник штаба флота.

– Это – в ближайшей перспективе, Виктор Александрович, – кивнул головой капитан первого ранга, – в дальней – станет предтечей для срыва «Энергетического саммита»…

– Что-о-о-о? – Представитель мэрии стал медленно приподниматься со своего места. – Да вы что, Юрий Сергеевич, в своем уме? В нем должны принять участие лидеры ведущих западноевропейских стран, есть реальные наметки на заключение важнейших межправительственных соглашений, в том числе и выгоднейших экономических контрактов, и прежде всего – договор о прокладке по дну Балтийского моря «Трансбалтийского газопровода». И это вам не шутки! Это многомиллиардные инвестиции! – грохотал чиновник. – Это дело государственной важности!

– Вот именно, вот именно, – капитан первого ранга Васюта озабоченно почесал подбородок, – это меня и пугает. Тут не просто психопаты-террористы…

Вице-мэр растерянно опустился в кресло.

– Вот что, товарищи офицеры, – вице-адмирал шлепнул ладошкой по полированной поверхности стола, взяв инициативу в свои руки, – со своей стороны, то есть со стороны командования Балтийским флотом, равно как и со стороны городских властей, вам, я думаю, будет оказано всяческое содействие. Верно, Георгий Николаевич? – Чиновник с готовностью кивнул, и начальник штаба продолжал: – Поэтому вам, ФСБ, УВД и морской разведке, как говорится, и карты в руки. Просите любой помощи, любых полномочий – все, что в нашей власти, будет вам предоставлено. Организуйте полное взаимодействие своих ведомств, но чтобы через пять дней, максимум через неделю все эти вредители-диверсанты мерили казематы Матросской Тишины. Вам ясно?

– Так точно! – в один голос откликнулись силовики.

– Со всеми просьбами обращаться непосредственно ко мне или к Николаю Георгиевичу. Исполняйте приказание.

– Есть, – офицеры собрали свои документы и, подхватив папки под мышки, покинули кабинет начальника.

– Я тоже свободна? – бесцветным голосом прошелестела из угла стенографистка и, получив разрешение, вышла вслед за троицей. На выходе она столкнулась с офицерами, вежливо обошла их и отправилась регистрировать и сдавать стенограмму совещания.

– Пойдемте в курилку, – предложил своим коллегам хозяин кабинета полковник Зубатов, – подымим и вернемся. А этим, – он кивнул на дверь своего кабинета, где остались начальник штаба Балтийского флота и вице-мэр, – как раз пяти минут и хватит.

Они спустились по лестничному пролету в отделанную зеленым мрамором курительную комнату и с наслаждением затянулись. Посторонних не было, и Зубатов вернулся к прерванному разговору:

– Какие есть соображения, коллеги?

– Я могу предположить, – отозвался капитан первого ранга, – что взрывчатка, может быть, сплавляется даже не из верховьев Невы, а из одного из ее притоков.

– То есть вы хотите сказать, – вступил в полемику заместитель начальника городского УВД, – что, помимо самой Невы, нам предстоит обследовать добрых полтора десятка впадающих в нее рек и речушек?

– Очень даже может быть. – Васюта снова, как недавно в кабинете, задумчиво потер подбородок. – Вражина-то, по всему видать, нам противостоит очень хитрая.

– Нет, товарищ капитан первого ранга, – покачал головой милиционер, – я, конечно, могу добиться таких полномочий, нагнать пару полков военнослужащих внутренних войск с собаками, миноискателями, полевыми кухнями и прочей хренью, но на пользу делу это вряд ли пойдет.

– Я согласен с Сергеем Лазаревичем, – поддержал коллегу фээсбэшник, – в городе и без того состояние, близкое к истерии. Народ успокаиваем как можем, и мало того, что от этой ватаги солдат не будет почти никакой помощи, так еще и газетчики раздуют все это так, что мама моя дорогая!

– Внутренние войска тут без надобности. – Капитан первого ранга снова задумчиво потер подбородок. – Есть и другие способы… Айда к тебе в кабинет. – И он швырнул окурок в гипсовую урну, увлекая за собой собеседников, – есть тут у меня одна мыслишка. Надо ее как следует обмозговать.

Глава 4

– Итак, товарищи офицеры, сегодня вам, как боевым пловцам, я ставлю задачу повышенной трудности, которую я буду приравнивать к подвигу.

В окружающей природно-деревенской идиллии трудно было представить возможность совершения какого бы то ни было героического поступка. Неширокая, метров двадцать пять – тридцать, спокойная речка, по берегам которой раскинулись обширные заливные луга. Чуть выше по течению – русская деревушка с ее непременными атрибутами: местными мальчишками-рыболовами и стадом коров, лениво перемалывающих травяную жвачку.

Небольшая лодочная станция вовсе не портила мирного пейзажа, если бы над ней не развевался флаг ВМФ России. Впрочем, и к этому военному атрибуту можно было отнестись с пониманием: мало ли кто работал на ней? Может, это бывший моряк, коих в Ленинградской области хватало с избытком, таким образом отдавал дань трем лучшим годам своей жизни.

Но что совсем уж никак не вписывалось в этот антураж – торчащая посреди реки моторная лодка с капитаном третьего ранга на руле и двумя пловцами-водолазами по бортам. Несколько необычно для окружающей умиротворенности выглядели гидрокостюмы, баллоны с азотно-гелиевой смесью, подводные фонари, ножи и оружие для подводной стрельбы. Окончательно идиллическую картинку портил перекинутый через реку бутафорский мост с одной опорой, построенный явно для учебных целей, и несколько человек берегового охранения, которые с подозрительным видом прохаживались по обе стороны наспех возведенной переправы.

Впрочем, то, что в этом месте Ленинградской области находится один из учебных центров по подготовке легких водолазов, ни для кого секретом не являлось. А вот попасть на территорию базы, а тем более узнать, какие именно водолазы здесь тренируются и как – это было возможно только весьма узкому кругу посвященных людей. Вооружение, оснащение и, главное, методика подготовки боевых пловцов в любой стране всегда являлись тайной за семью печатями.

– Перед вами – мост условного противника, – сидящий за рулем моторки капитан третьего ранга указал на зыбкое сооружение, – по обеим сторонам которого находится охранение. В районе моста скрыт вражеский боевой пловец. Кроме того, по обеим сторонам объекта – вверх и вниз по течению – речка перегорожена прочной противодиверсионной сетью с датчиками, которые срабатывают на прикосновение, и подводными камерами видеонаблюдения…