– Никогда не слышал, – удивленно посмотрел он на меня, и я прикусила язык – нашла, кому русские народные поговорки цитировать!
– А во-вторых? – постаралась я отвлечь милорда Верда.
– Во-вторых, всегда надо уметь защитить то, что тебе дорого. К сожалению, наш мир не совершенен, и это может сделать только сильный. Причем я имею в виду не только силу тела. Но и силу духа. Кстати, вы умеете ездить верхом?
– Нет. – Я удивленно посмотрела на милорда Верда, не понимая, откуда такой переход с темы на тему.
– Экипаж будет весьма и весьма приметен. А мне бы не хотелось афишировать свой интерес и свое присутствие. Сударыня, нам придется пойти на серьезное нарушение приличий.
Честно говоря, я подумала, что он иронизирует. Посмотрела прямо ему в глаза: нет – серьезен. И прямо-таки огорчен мыслью об этикете. Что же мне придется сделать?
– Милорд, я всецело доверяюсь вам. – Постаралась, чтобы и мой тон не нарушал патетичность момента.
– Мне придется посадить вас в седло перед собой.
– Хорошо, – кивнула я.
Мы договорились, что я буду его ждать за воротами поместья – там неподалеку от них среди дубов лежал огромный камень – практически кусок скалы, – заросший мхом. Вот около него мне и приказали быть в восемь вечера.
– Я возьму вас, если вы будете спокойны, – сказал мне напоследок милорд Верд. – Если я увижу хоть какие-то признаки истерики, нервического припадка и чего-нибудь дамского, я выдам вам нюхательные соли и оставлю дома.
Ну что на это скажешь? Я коротко поклонилась и вышла. На этот раз дверь сразу распахнулась.
До восьми вечера я всячески пыталась себя занять – чтобы действительно не скатиться в истерику. Терять самообладание сейчас было нельзя. Я взяла книгу расходов – и стала составлять списки покупок на следующую неделю. Потом сходила к Каталине и обсудила меню. От меня, наверное, шла такая энергетика, что ни подколок, ни возражений я не услышала. Запланировала генеральную уборку на понедельник, отправила Вилли сообщить поденщицам, что мы их ждем. Определилась, кто сколько получает в неделю. Подумала, как хорошо, что милорд Верд без моих просьб решил платить Вилли – очень хотелось помочь мальчику.
И хотя от выматывающего тиканья в голове я не избавилась, да это было бы и невозможно, в руках я себя держала.
Я прибежала к камню рано – сил ждать уже не было. Понарезала круги вокруг деревьев. Еще раз запретила себе думать о плохом. Напряженно застыла, вслушиваясь, когда же раздастся стук копыт.
– Вы забыли шляпку и перчатки, – поприветствовал меня милорд Верд, подъехавший со стороны, противоположной от дома. – Постарайтесь впредь так не делать.
– Хорошо. – Не говорить же ему, что головных уборов я даже нашей питерской зимой не ношу.
Он возвышался надо мной. Его конь нетерпеливо перебирал ногами, поглядывая с истинно аристократическим высокомерием на букашку в моем лице, что возникла на его пути.
– Не отправлю вас домой только лишь потому, что намерен накинуть на нас личину невидимости. Я думаю, вы согласитесь, что никому не стоит знать о том, что мы с вами ездили наблюдать за ходом дуэли.
Я лишь кивнула – говорить не хотелось. Да и боялась, что голос будет дрожать. Господи, как же я боялась! Милорд Верд изучающее меня разглядывал.
– Все-таки зря я все это затеял. Надо было попросту промолчать, – сказал он, как мне показалось, себе самому.
– Пожалуйста. Поедемте. Я обещаю не вмешиваться. Но оставить меня в поместье – это жестоко.
Тяжелый вздох. Потом слова:
– Подойдите ко мне. Слева. Это право. Слева – это с другой стороны. Хорошо. Вставайте на кончик сапога и протягивайте мне обе руки. Не бойтесь.
Ощущая себя неуклюжей собакой на заборе, я утрамбовалась перед ним. Мы тронулись. Шагом, потом быстрее. Высоко-то ка-а-ак!!!!
– Расслабьтесь, – послышалась команда. – Вы так нервничаете, что Гром тоже дергается.
Я побоялась сказать, что мне нестерпимо страшно, – понимала, что милорд попросту ссадит меня с коня и велит идти домой. Поэтому я выдохнула – и заставила себя расслабиться. По крайней мере, попыталась.
– Ваши сыновья держатся в седле намного лучше. – Теперь в голосе звучала явная насмешка.
– Они занимались, – пробормотала я.
– А вы – нет?
– Не думала, что мне это пригодится.
– Зато завтрак вы мне организовали просто изумительный, – теперь в голосе послышались бархатные нотки. – Свершилось то, о чем я так долго мечтал.
– Я вот все равно не пойму, милорд…
– Что именно, госпожа Лиззард?
– Вы же командовали солдатами. Армиями. Теперь учениками и преподавателями…
– И вас интересует, почему я позволил прислуге сесть мне на голову?
– Именно.
– Вам известно, что делают с солдатом или офицером, не выполнившим приказ?
– В военное или в мирное время? – не могла не уточнить я.
Надо мной раздался довольный хмык.
– Значит – известно… От гауптвахты – до казни… В зависимости от ситуации. Это там, где мне все понятно. А дома, я могу или гневаться – но повод нелепый, – или уволить всех… И тогда искать еще кого-то. Экономок, кстати, за год я сменил семерых.
– А что так?
– Все никак не мог объяснить, что обо мне нельзя сплетничать. Особенно с посторонними. И не надо сливать информацию обо мне в газеты. Тем более явно выдуманную. И не стоит устраиваться на работу, чтобы получить допуск в мой дом и попытаться пристроить свою девственную титулованную родственницу в мои жены…
– Серьезно? – рассмеялась я.
– Этим как раз пыталась заниматься предпоследняя экономка.
Я уже хохотала в голос.
– Вот вам смешно, а если бы у меня была хоть мало-мальски приличная репутация, эта история ее бы уничтожила.
– А я всегда считала, что вопросами репутации больше озабочены дамы.
– Не без этого, но, согласитесь, когда все тебя обсуждают и хмыкают у тебя за спиной – в лицо мне это делать никто не рискует… – приятного мало.
– Согласна… Противно.
