Хождение за Асфальтовую пустошь

Шрам

У пришельца не было шанса затеряться среди местных.

Неизвестно, что чужак возомнил о себе, в одиночку отправляясь в Деревню, что заставило его думать, будто его не заметят, а если заметят, то примут радушно и угостят лепёшками с общего стола, – однако его ждало горькое разочарование. И теперь Вождь задумчиво смотрел на безжизненное тело пришельца, подвешенное между двумя деревьями.

– Повтори‑ка ещё раз, Жрец, что сказал чужак перед смертью, – обратился Вождь к стоящему за его спиной мастеру пыток.

– Я не до конца понял, – признался Жрец. – Он плёл что‑то про другое время, про перемещение, про гу‑ма‑ни‑тар‑ны‑е исследования, – предпоследнее слово далось ему с трудом. – Вроде как он к нам из «будущего» пришёл…

– Из «будущего», значит, – задумчиво протянул Вождь.

Он перевёл взгляд на вещь, которую всё это время держал в руке.

Казалось, ничего примечательного в ней не было: небольшая коробочка и две кнопки, возле каждой начертано что‑то. Какой в ней может быть прок?

На совете мнения разделились. Многие из старейшин, самых древних и уважаемых, требовали немедленно уничтожить вещь, рассудив, что та принадлежит кому‑то из богов подземного мира. Однако сам Вождь, как и некоторые его сторонники, считал себя человеком, далёким от предрассудков, и потому не пожелал расстаться с приобретением так просто. Сперва предстояло выяснить, какую пользу из него можно извлечь.

Разумеется, испытывать коробочку на себе он не собирался – это могло оказаться опасно. Вождь, конечно, должен быть храбрым, но храбрость и безрассудство – не одно и то же. Тем более что желающих принести пользу Деревне имелось в достатке.

– Позови ко мне Вулока, – велел Вождь Жрецу. – Ему сегодня предстоит пройти свою инициацию.

Вулок был худощавым юношей, детство которого ещё не вполне окончилось. Стоя перед Вождём, он всеми силами старался скрыть возбуждение: его позвали сюда, чтобы он стал мужчиной, так что и встретить испытание он должен, как мужчина.

– Твоя инициация пройдёт не так, как у других, – сказал Вождь. – Это не будет ни поединок с врагом, ни военный поход, ни даже бичевание. А вдруг, как знать, – Вождь ухмыльнулся, – будет всем сразу.

Вулок сглотнул.

– В действительности никто не знает, что тебя ждёт, – продолжал Вождь. – И что ты встретишь в месте, которое пришелец назвал «будущее».

– Но как же я попаду туда? – спросил Вулок.

– Если мои догадки верны, – Вождь извлёк трофей из складок плаща, – то тебе поможет вот это, – и он передал коробочку Вулоку.

Тот взял её очень аккуратно и жадно впился в дар глазами. Казалось, это сущая безделица – такой даже череп оленю, наверное, не получится раскроить. Но всё же что‑то необычное в ней было: материал, не похожий ни на дерево, ни на камень, идеально ровный цвет, никак не сочетающийся с привычными глазу Вулока переливами, вкраплениями и полутонами. А ещё эти знаки, совершенно непонятные знаки…

– Чтобы узнать, не лгал ли человек, которого мы поймали, ты должен нажать на кнопку, – прервал Вождь его размышления.

На кнопку? Какую кнопку?

Мало того, что Вулок и слова‑то такого раньше не знал (как, впрочем, и Вождь – ему сказал Жрец, а тот узнал от пленника), так и было этих «кнопок» на коробочке целых две.

Но Вулока воспитывали как воина, а воины не привыкли задавать лишние вопросы. Он нажал на ту, что была слева…

…И ничего не произошло.

Все остались стоять там, где стояли. Вокруг тоже ничего не поменялось.

Вулок удивлённо посмотрел на Вождя.

– Ну, чего ты ждёшь?! – нетерпеливо бросил Вождь. – Попробуй другую!

Не желая гневить Вождя, Вулок поспешил исполнить приказ.

Мир вокруг обратился в сплошную белизну, обжигающую глаза и даже более чистую, чем перья цапли. Поначалу Вулок испугался, что Вождь или боги сыграли с ним злую шутку, лишив его зрения, но это продлилось недолго. Вскоре вокруг вновь начали проступать краски, очертания, а затем появились и звуки.

Их – звуков – было необычайно много. Всё пространство, казалось, заполнили гудение, стрёкот, жужжание…

Нет, разумеется, дождевой лес, окружавший Вулока с детства, тоже никогда не безмолвствовал, однако все его звуки: голоса птиц, жужжание насекомых и шелест листвы – были хорошо знакомы. Они имели смысл и потому не сбивали Вулока с толку. Здесь же единственным, за что мог зацепиться разум, оказались голоса людей, изредка пробивавшиеся через шум и гам.

Вид, открывшийся глазам Вулока, поразил его ещё больше, чем звуки.

Лес исчез. На его месте выросла бесконечная череда уходящих в небо гор причудливой, необычайно правильной формы. В некоторых имелись ровные ряды выбоин, поблёскивавших, словно вода, а некоторые горы как будто состояли из неё целиком – что, конечно, было невозможно, ведь Вулок знал, что вода не может застыть вот так – без единого всполоха или ряби.

Однако самым удивительным оказалось не это. Когда Вулок опустил голову, оторвавшись от созерцания сверкающих на солнце исполинов, то понял, что звуки, обилие которых поразило его, исходили от совершенно немыслимых существ. Более всего они напоминали огромных, больше оленя, безусых жуков всех возможных расцветок, которые с бешеной скоростью неслись куда‑то стройными рядами, при этом невыносимо гудя и… воняя.

Похоже, обоняние проснулось последним из чувств Вулока – он только теперь понял, как ужасно пахнет в этом безумном месте. У него даже голова закружилась от отвращения.

«Может, “будущее” – это мир посмертных мук?» – подумал он, пытаясь сохранить равновесие.

– Эй, косплеер! Осторожнее!

Кто‑то подхватил его, и Вулок мигом пришёл в себя. Рука молниеносно скользнула к ножу, что висел на шее.

Он ждал схватки с противником и готов был проявить себя, чтобы потом рассказать о своей смелости Вождю, но, подняв глаза, остановил руку, не успевшую дотянуться до ножа. Перед ним был парень не многим старше, чем он сам. И в его взгляде читалась скорее озабоченность, чем враждебность.

– Всё нормально? – спросил он у Вулока.

Боги, нет! Конечно же нет…

– Да, – ответил Вулок как можно более уверенно. – Всё нормально.

Парень в ответ кивнул и пошёл прочь – кажется, он уже забыл о том, что Вулок существовал. Что ж, оно и к лучшему.

Вулок вновь огляделся. Сколь бы ни был ему неприятен этот мир со всеми его звуками и запахами, это не освобождало его от задания, что дал Вождь. Приказ был коротким: принести из «будущего» ценность. Но вот какую ценность? Об этом Вождь не сказал ни слова, и лишь теперь, теряясь в круговороте непривычных ему предметов и красок, Вулок осознал, насколько это трудная задача. Он совершенно не представлял, как выглядят ценности этого мира и где хозяева прячут их.

Однако выбора не было, и потому Вулок решил двигаться – просто идти, неважно куда. Если повезёт, провидение приведёт его к той самой ценности.

Он сразу обратил внимание на то, что хотя открытого пространства вокруг было полно – куда больше, чем в привычном ему лесу или даже в родной Деревне, – бóльшую его часть отвели гигантским жукам, и люди там не ходили. Они жались к отвесным склонам гор, будто бы именно жуки были хозяевами здесь, а сами люди являлись лишь случайными гостями. Усилием воли подавив удивление, Вулок последовал их примеру.

Очень скоро он понял, что горы вокруг – это вовсе не горы, а нечто вроде исполинских хижин. В каждой из них имелись двери, в которые ежеминутно входили и выходили люди. И если есть в «будущем» ценность, достойная Вождя, то она там, в одной из этих хижин. Ведь все разумные люди хранят ценности в хижинах.

Вот только в которой из них?

Однако те, кто построил эту странную деревню – если она вообще могла быть рукотворной, – явно хотели сказать вновь прибывшему больше, чем казалось на первый взгляд. Куда бы Вулок ни посмотрел, повсюду его взор встречал необычайно яркие и приметные изображения: лиц людей как с боевой раскраской, так и без, посуды, гигантских жуков, украшений, цветов и ещё множества вещей, которым он не мог подобрать названия.

Подойдя ближе к изображению на одной из хижин, Вулок увидел, что на нём были, главным образом, миниатюрные прозрачные кувшины самых разных форм и размеров. Стена рядом, состоящая из всё той же застывшей без ряби воды, оказалась прозрачной, а за ней в помещении горел свет. Было видно, как люди внутри бродят между уставленными чем‑то полками. Приглядевшись, Вулок понял, что на полках стоит то же, что на изображении.

Могли ли эти пузырьки быть той самой ценностью, которую он искал? Вдруг там отвары из трав необычайной целебной силы, а то и вовсе магические зелья?

Нет. Трав в его Деревне и своих хватает, а с магией шутки плохи – он и так уже прибег поневоле к её помощи, оказавшись здесь. Лучше поискать что‑нибудь иное.

Примерно поняв нехитрый принцип устройства этого мира – «следуй за изображениями», – Вулок принялся изучать хижину за хижиной. Так он узнал, что во многих из них предлагали еду. Ещё чаще – одежду. Единожды он набрёл на хижину, где держали что‑то, больше всего напоминавшее музыкальные инструменты. Было удивительно увидеть рядом с ними нескольких девушек: в Деревне, где вырос Вулок, женщинам разрешалось только слушать музыку, но не играть самим.

Содержимое некоторых хижин вовсе оставляло его в недоумении: к примеру, совершенно непонятны для него оказались ряды ящиков самого разного размера, показывавших движущиеся картинки. На его глазах одна семья вынесла оттуда такой ящик (зачем‑то упрятанный в ещё один) и, забравшись вместе с ней внутрь гигантского жука, укатила восвояси. И хотя Вулок видел, как эти люди были счастливы и горды своим приобретением, он так и не смог понять, какой им прок от движущихся картинок. Вероятно, эти люди были очень глупы.

Его же ценность была определённо в другом месте. Он продолжил поиски.

Упорства Вулоку было не занимать. Он искал и искал, однако ничего стоящего так и не увидел. Единственный раз, когда он усомнился в этом, случился у хижины, битком набитой украшениями из металла тончайшей работы и искусно огранёнными каменьями. Вулок невольно застыл возле этой хижины, любуясь переливами света на гладких гранях, и хотел уже было зайти внутрь, но сам себя остановил.

«Думать, что я был отправлен в “будущее” ради блестящей безделицы – значит усомниться в мудрости Вождя», – сказал он себе и продолжил путь. С тех пор прошло, должно быть, уже много времени.

Боевой дух, с которым Вулок шагнул в неизвестность, потихоньку начал угасать. Мир, во власти которого он очутился, казался таким изобильным, но на самом деле всё разнообразие, что было вокруг, совершенно ничего не могло ему дать. То, что здесь почиталось ценным, в глазах Вулока выглядело пустым, как стебель бамбука после того, как оттуда по трубке стечёт вода.

Разуверившись в том, что у него получится найти что‑то стоящее здесь, где гудящим жукам отведено места больше, чем людям, Вулок свернул в узкий (по сравнению с прочими) проход между двумя исполинскими хижинами. Быть может, то, что он ищет, находится где‑нибудь там, вдали от посторонних глаз.

Пейзаж, открывшийся ему по ту сторону хижины‑скалы, разительно отличался от места, по которому Вулок бродил до этого. Можно было даже подумать, будто он попал в совершенно иное поселение – переместился подобно тому, как перенесла его таинственная коробочка, данная Вождём.

Во‑первых, здесь было гораздо тише. Во‑вторых, намного меньше диковинных ездовых жуков – да и те, что имелись, по большей части не двигались, а стояли смирно по краям дороги, будто бы их покинула жизнь. В‑третьих, здесь отсутствовали стены из застывшей воды – зато было множество заполненных ею брешей, которые, подобно входам муравейника, рядами пробили в хижинах до самого верха.

Самые нижние бреши располагались так, что смотреть в них было не слишком удобно. И всё же Вулоку удалось разглядеть за одним из них стол, уставленный непривычной глазу блестящей посудой, ряд ровных шкафов вдоль стен, а между ними – уже знакомую ему чёрную коробку, только в этот раз она не показывала картинок.

Он заглянул поочерёдно ещё в несколько брешей. Каждый раз его взору открывалось что‑то новое: он видел то изысканно застеленные ложа небывалой величины, то яркие комнаты, заваленные затейливыми игрушками, то помещения, больше напоминающие мастерские. Но каждая картина лишь подкрепляла в нём уверенность в том, что он и так понял с самого начала: здесь люди живут. Не просто приходят поглазеть или унести что‑то ненужное с собой, а спят, едят, ссорятся и любят.

А раз так, значит, здесь точно есть что‑то ценное. Осталось лишь попасть внутрь и взять это.

Вулок огляделся. То, что ему было нужно, он увидел сразу: большую чёрную дверь. Сам её вид будто бы говорил, что чужакам здесь не рады и что лучше бы ему убраться восвояси. Но этого было недостаточно для того, чтобы сломить решимость будущего воина.

Вулок подошёл к двери. Взял за ручку, потянул, и…

Она даже не шелохнулась.

«Неужели заперта?!» – в ужасе подумал Вулок.

Он дёрнул ещё раз. Другой. Третий.

Дверь была невозможно тяжела, однако от рывков будто бы начала ходить ходуном, а значит, появился шанс, что она вот‑вот откроется. Сдаваться Вулок по‑прежнему не собирался.

Он только хотел дёрнуть ещё раз, как сзади раздался свист, а затем крик.

– Слышь, ты чо творишь, а?!

Вулок резко обернулся. Неподалёку стоял невысокий мужчина, на вид старше Вождя, но моложе большинства старейшин Деревни. Одежда на нём была тёмная, её украшали многочисленные знаки, смысла которых Вулок не понимал, однако едва он заметил висящую у мужчины на поясе чёрную дубинку, то сразу же всё стало ясно: перед ним был воин. Пусть немолодой и изрядно обрюзгший, но всё же воин.

Однако Вулок был готов встретиться с ним в честном бою. Для этого, в конце концов, его и готовили!

– Я пришёл, чтобы заполучить нечто по‑настоящему ценное для моего Вождя! – гордо провозгласил Вулок. – И тебе не удастся свернуть меня с пути!

Вопреки его ожиданиям, мужчина скорее развеселился, чем разозлился или испугался.

– У‑у‑у, – насмешливо протянул он. – И откуда же ты у нас такой весёлый? Вроде бы сегодня в городе никаких фестивалей, чтобы там…

Но Вулоку не было дела до пустых разговоров. Не желая терять время, он обнажил нож, что перешёл к нему от отца. Лицо пожилого воина изменилось, когда он увидел оружие.

– Эй, малец! – предупреждающе крикнул он, берясь за дубинку. – Ножичек‑то убери, пока не наделал дел!

Вулок не позволил себе показать эмоций, но внутри возликовал: наконец‑то его восприняли всерьёз!

Однако не успел он кинуться на врага, как дверь, которую Вулок до этого безуспешно пытался открыть, шарахнула его по спине. Не ожидавший от неё такого вероломства, он потерял равновесие и распластался на земле. А самое ужасное – выронил при этом нож.

Воин, определённо довольный сложившейся ситуацией, заспешил к нему.

– Ну, сосунок, вот ты и…

Но Вулок не просто так тренировался с самого детства. Он знал, что для победы над этим человеком ему вовсе не обязательно иметь в руке оружие.

Вулок метнулся навстречу врагу и со всей мочи врезал ему под дых. Когда тот, захрипев, согнулся, Вулок подсёк его под ногу, и вот уже не он, а старик оказался опрокинут на землю.

Сзади раздался пронзительный визг – видимо, женщина, что до этого толкнула Вулока дверью, пришла в ужас от увиденного.

Времени обращать на неё внимание не было: как раз теперь Вулок намеревался вернуть себе нож. С его помощью он планировал вытянуть из поверженного незаменимые сведения о ценностях, которые можно найти в этом мире. А если вдруг не получится – то довершить расправу.

– Тоха, что тут за …?!

Мужчина, только что появившийся из‑за поворота, осёкся на середине фразы. Должно быть, вид его товарища, распростёртого на земле, и стоящего над ним растрёпанного юноши в необычном наряде оказался красноречивее любых слов.

Одеждой и оружием вновь прибывший не отличался от первого воина, однако был выше, моложе и худее. От этого исходила опасность. Сам того не желая, Вулок поддался панике. Он решил, что не успеет достаточно быстро найти свой нож, а о том, чтобы справиться с новым противником голыми руками, не могло быть и речи. Поэтому он побежал.

Крик молодого воина «Стой!» смешался с очередным воплем женщины «Держи его!», но Вулок не разобрал ни одного из них. Его разум был всецело занят поиском дороги между гигантскими жуками, деревьями и многочисленными миниатюрными хижинами и лестницами – украшениями двора.

В этот момент он не позволял себе отчаиваться и считать задание проваленным. Вполне возможно, он ещё сможет найти ценность, которая будет достойна Вождя, если, конечно, сумеет убежать.

Молодой воин, однако, оказался на редкость настойчив: вот уже несколько раз Вулок сворачивал за очередную исполинскую хижину, надеясь сбить врага со следа, но тот никак не хотел бросать погоню.

Вечно так продолжаться не могло, и Вулок уже подумывал о том, чтобы остановиться и принять бой, пока у него ещё остались силы, но тут он увидел то, что в корне изменило его планы.

Посередине площади между хижинами мать играла с ребёнком. Он был ещё очень мал, но уже уверенно лазал по тем самым лесенкам, которые Вулок ранее счёл украшением, а мать лишь подбадривала его и немного страховала. Она была молода – старше, чем сам Вулок, но вряд ли намного, – и он невольно залюбовался ею. Глядя на румяные щёки и светящееся от гордости лицо, он внезапно понял, какую ценность всё время искал. Действительно, может ли что‑то быть более ценным, чем здоровая мать, способная дать жизнь сильным детям?

Не колеблясь ни секунды, Вулок побежал прямиком к женщине. Кажется, преследовавший его воин вновь прокричал что‑то, но Вулоку было всё равно: он видел свою цель чётко, как никогда раньше.

За секунду до того, как сгрести свою ценность в охапку, Вулок на бегу достал из плетёной сумки чёрную коробочку, дар Вождя. Когда он обхватил женщину обеими руками, её лицо исказилось от удивления и испуга. Она уже почти открыла рот, хотела что‑то сказать, но не успела – Вулок нажал на кнопку и белизна поглотила их обоих.

Когда он со своей добычей вернулся в дом Вождя, то понял, что времени прошло всего ничего: тот не успел даже покинуть место, на котором стоял, отдавая Вулоку указания.

Вождь был очень удивлён, увидев с ним женщину, одетую иначе, чем было принято в Деревне и окрестных поселениях. Вулоку понадобилось всё его красноречие, чтобы рассказать, что он видел в полном шума и тайн «будущем» и почему из всех ценностей того мира выбрал именно эту. Было видно, что Вождь не вполне доволен его выбором и предпочёл бы получить нечто другое, однако он был вынужден согласиться с Вулоком в том, что от ящика, показывающего картинки, Деревне не будет никакой пользы.

Так как у Вождя уже была жена, да и негоже было ему брать женщину, у которой уже имелся ребёнок от другого мужчины (пускай оба они – и мужчина, и ребёнок – остались в далёком «будущем»), женщину‑трофей отдали в жёны Вулоку. Это произошло в тот же самый день, когда его торжественно нарекли мужчиной и воином, объявив, что он прошёл свою инициацию.