– Не переживай, – успокоил её Ватанабе, – уж в чём-чём, а в искусстве причинять боль я профессионал!
Шоуко пристально посмотрела на него как будто стремясь проникнуть взглядом в его душу.
– Слишком милый! – пробормотала она, чмокнула Ватанабе в щёку и убежала.
Такаши опустился на корточки прислонившись спиной к стене. Он всё ещё ощущал нежное дыхание Шоуко на своей обезображенной родимым пятном щеке. Такаши прикоснулся рукой к своему уродливому лицу.
– Слишком милый!
Это было впервые, когда девушка поцеловала его. Пусть даже в щёку, но всё равно. Шоуко поцеловала его в обезображенную половину лица, Ватанабе понимал, что она сделала это специально, но всё же не мог перестать чувствовать себя счастливым. Ему вспомнилась фраза о том, что манипуляция действует даже тогда, когда манипулируемый знает, что его используют! Похоже, это был как раз его случай!
Такаши опять взглянул на фото. Ниже значилось расписание Аоя. Старшая Шиба, престижная школа и дорогая к тому же!
– Он занимается кэндо с младших классов! Он очень сильный! – сказала Шоуко с тревогой.
– Вот и посмотрим, насколько он силён! – сказал себе Ватанабе.
Сегодня занятия у брата Шоуко заканчивались поздно. Такаши прокрутил в голове возможный маршрут этого человека. Было несколько возможных вариантов. Ватанабе вспомнил все возможные пути до станции. Как обычно ходят эти мажоры? Он поднялся на ноги. «Нельзя его упустить!» – решил он. Почему Ватанабе решил действовать незамедлительно он и сам не мог себе объяснить. Ему пришло в голову, что нельзя допустить чтобы другой мужчина прикасался к его девушке. Размышляя о том, что про себя он уже называет Шоуко своей девушкой. Ватанабе проехал две остановки и сошёл на той станции, где находилась частная школа Шибамару. Каким бы путём не пошёл Аой этой платформы ему не миновать. Ватанабе спрятал лицо за чёрной медицинской маской, практически полностью скрывавшей уродливое родимое пятно, и приготовился ждать. Постепенно сгущались сумерки, но платформа сияла огнями и Такаши не боялся, что пропустит Аоя. Голова Ватанабе была холодной, как ни странно, он совершенно не нервничал. «Даже если меня поймают, мне светит максимум пара лет в колонии! По сравнению с тем через что прошла Канабэ-сан, это просто детский сад!» – думал он. Но, конечно, лучше было не попадаться. Такаши уже начал скучать, когда заметил высокого красавца с бокэном в чехле за спиной и ученической сумкой в руках. Подошёл поезд, Ватанабе отделился от стены прислонившись к которой стоял и не спуская глаз с Аоя шагнул вслед за ним в вагон. Они доехали до станции, на которой жила семья Канабэ. И тут Такаши повезло. Аой решил срезать путь и направился напрямик через дворы. Камер там точно не было, упускать такой шанс было нельзя. Ватанабе следовал за ним на некотором расстоянии. Аой достал телефон и Такаши впервые услышал его голос.
– Я уже иду сестрёнка! Мой член скучает по тебе шлюшка! Готовься мокрощёлка! Скоро буду! Сегодня я порву твою детскую киску!
Странно, Ватанабе даже не мог сказать, насколько противный голос у брата Шоуко. Он разложил телескопическую дубинку, и ускорил шаги догоняя Аоя. Тот обернулся, услышав приближающегося незнакомца. Ватанабе увидел его недовольный взгляд, презрительно поджатые губы и в следующую секунду обрушил удар металлического прута на голову Аоя.
Шоуко смотрела на ненавистный телефон. Аой любил звонить ей вот так извещая о своём приближении. Шоуко понимала, что он хочет заставить её страдать ещё больше. Но разве это возможно? Канабэ подумала о том, что было бы если она уступила его первым настойчивым домогательствам. Может быть, у них были бы тогда нормальные отношения? Она живо представила себе лицо Аоя перекошенное, злое, его острый колючий взгляд, его движения, когда он внутри её тела, резкие грубые, как будто он стремится разорвать Шоуко внутренние органы, причинить ей как можно больше боли. И ведь подумать только, что Аой очень понравился ей при первой встрече. Она подумала, что может даже влюбиться в него. Как же она была глупа! Сегодня всё повторится снова, Шоуко каждый раз боялась, что он порвёт что-то у неё внутри или просто задушит. Последнее время Аою стало нравиться душить её во время полового акта. Иногда Шоуко хотелось, чтобы он довёл своё дело до конца, и она наконец-то стала свободной. Слабо теплившаяся надежда на Ватанабе угасла. Шоуко подумала, что слухи о нем, конечно, всё врут. Он обычный школьник, просто с некрасивым родимым пятном на лице и больше ничего. Надеяться на него было глупо. Даже если бы он и решился подраться с Аоем её сводный брат просто избил бы его. Никто ей не поможет. Остаётся только один выход. Канабэ взглянула на свои украшенные шрамами запястья. Когда она в первый раз порезала вены мачеха даже не стала вызывать врача. А Аой в тот же вечер опять изнасиловал её, плачущую, полностью обессиленную. Он смеялся над ней.
– Ты никогда от меня не избавишься!
Эти слова звучали у Шоуко в ушах. Она поискала таблетки на туалетном столике. Ей стало противно от того, что она готовится к очередному надругательству над своим телом. Никто ей не поможет. Всем на неё плевать. Шоуко лежала в темноте считая минуты, у неё не было сил встать. Однако Аой уже давно должен был вернуться. Обычно он звонил ей за десять минут до своего появления дома. Шоуко услышала, как на первом этаже о чём-то встревожено говорит мачеха. Потом она куда-то звонила. Шоуко взглянула на часы. После звонка Аоя прошёл уже почти час. Голос мачехи, доносившийся из гостиной, приобрёл жалобные, истерические нотки. Кажется, отец пытался её успокоить, но его голос было почти не слышно. Шоуко приподнялась на кровати напряженно прислушиваясь. В тишине комнаты она слышала только бешеный стук своего сердца. «Наверное, он зашёл с друзьями в кафе по дороге!» – подумала Шоуко. Ей тут же пришло в голову, что тогда он вряд ли стал бы звонить ей. Хотя от Аоя всего можно было ожидать! Возможно, это его очередная шутка. И всё же в сердце Шоуко поселилась надежда. «Может быть, его сбила машина!» – подумалось ей. Нет, она не должна слишком надеяться! Тем сильнее будет разочарование! Но всё же Шоуко не могла успокоиться, сидя в темноте на своей кровати она кусала губы, напряжённо прислушиваясь к звукам, доносившимся с первого этажа. Трель телефонного звонка взорвала напряжение, скопившееся в доме Канабэ. Шоуко услышала торопливые шаги мачехи, почти бегущей к телефонному аппарату. Новая жена отца взяла трубку и почти сразу вслед за этим издала нечеловеческий звериный вопль.
– Нет! Нет! Аой! Мой мальчик! Что вы с ним сделали! – вопила мачеха.
Шоуко вскочила с постели, её била дрожь. Стараясь быть незаметной, она выскользнула в коридор и спустилась до середины лестницы бесшумно ступая подошвами босых ног по деревянным ступеням. Мачеха билась в истерике, отец тщетно пытался успокоить её.
– Я поеду к нему! – на весь дом кричала она.
– Тебя не пустят. Он в реанимации…
– Отпусти меня! Подонок! Ты и твоя шлюха дочь, всегда ненавидели моего мальчика!
Шоуко вернулась в свою комнату. Достала учебник и принялась делать уроки. Однако сосредоточится она не могла, иероглифы плыли у неё перед глазами. Очень скоро Канабэ отложила книгу, так как читая не могла понять её содержание. Шоуко опять залезла с ногами на кровать и прислушалась. Внизу стало тише. Мачеха плакала иногда подвывая, словно заблудившаяся псина. Потом стало совсем тихо. Шоуко осторожно спустилась вниз. Отец сидел за столом лицо у него было задумчивым.
– Что случилось? – спросила Шоуко с трудом справившись с волнением. Отец поднял голову и посмотрел на дочь.
– Аой попал в больницу, – проговорил он странным голосом.
– Его избили хулиганы. Ему сломали нос, челюсть, выбили несколько зубов, оторвали толи всё ухо, толи его часть. И ещё…, – отец замялся.
– Его… ну как бы сказать кастрировали что ли, – прошептал он, боязливо оглядываясь на дверь спальни.
– Твоя мать была в истерике. Она только недавно смогла успокоиться. Мне пришлось дать ей снотворное, – продолжал он уже обычным тоном.
«Она мне не мать!» – подумала Шоуко, она достала из холодильника сок и налила себе полный стакан. Отпив примерно половину, она поставила его на стол и вытерла губы тыльной стороной ладони.
– Будешь ужинать папа? – спросила она.
Отец посмотрел на неё с удивлением и даже как ей показалось с осуждением.
– Нет, я пойду спать, – он тяжело поднялся, – завтра мы поедем в больницу к Аою. Хочешь с нами?
– Если она не будет возражать, – Шоуко кивнула в сторону спальни.
Отец поморщился и ничего не ответил. Шоуко разогрела себе мясо и стала есть, удивляясь своему аппетиту. Она поймала себя на том, что напевает громко, не боясь, что отец услышит её. Вернувшись в свою комнату, Шоуко заперлась. Теперь она могла это делать, не боясь быть наутро зверски избитой. Контакты Ватанабе у неё были, ей безумно хотелось ему позвонить, но Шоуко понимала, что это слишком рискованно. «Что, если они потом запросят распечатку разговоров!» – подумала Канабэ. Под они она подразумевала полицию. Шоуко поняла, что беспокоится о Ватанабе. «Интересно всё ли с ним в порядке? Досталось ли ему? Я ведь теперь его девушка!» – думала Шоуко.
Ватанабе попытался отмыть ботинки в мужском туалете в парке. Получилось неважно. «Да – подумал он ботинки лучше выбросить. Но не здесь, конечно,». Такаши посмотрел на себя в зеркало, крови на одежде вроде не было. Он прикинул, где могли быть камеры, под объективы которых он мог бы попасть. Когда он уходил из переулка, где оставил Аоя, то был, кажется, немного на взводе и мог непроизвольно свернуть с ранее намеченного маршрута. Впрочем, переживать об этом теперь было уже поздно. "Веди себя естественно!" – сказал он сам себе. Резкие движения в попытке отвести от себя подозрения могли только ухудшить его положение. Ватанабе ещё проанализировал всю ситуацию. Она была в принципе не такой уж плохой. Ему пришло в голову, что привычка постоянно быть настороже и полагаться только на себя выработала у него эту способность к спокойному анализу любой самой тяжёлой ситуации. "Сам себя не похвалишь, никто тебя не похвалит!" – решил Такаши. Его возбуждение прошло, он подумал не перестарался ли он. Этот Аой поразил его. Рыдая как девчонка он ползал у него в ногах умоляя пощадить его. Когда Ватанабе раздавил ногой его яйца, бывший красавчик потерял сознание. «Канабэ будет довольна!» – подумал Такаши. Он твёрдо решил не связывать девушку никакими обязательствами. «Это глупо если она будет встречаться со мной против своей воли!» – думал Ватанабе. Но всё же на одно свидание он рассчитывал. «Ведь ей же это не будет слишком тяжело!» – думал он. Ватанабе вспомнил, как Канабэ Шоуко назвала его милым. Когда он вернулся домой было уже совсем поздно. Дом его деда был построен ещё до войны в старом японском стиле. Такаши сдвинул в сторону дверь и прислушался. Было тихо, дед спал. Ватанабе снял ботинки и на цыпочках прокрался на задний двор. Здесь стояла печь для сжигания мусора. Ватанабе разжёг её, и когда печь загудела, а решётка раскалилась до красна, закинул в неё ботинки и захлопнул задвижку. Печь загудела ещё веселее. Ватанабе присел на скамейку, поставленную здесь дедом, и пошевелил босыми пальцами ног. Настроение у него было хорошее. Впервые он избил человека не ради себя, а ради кого-то другого. «Помогать это прикольно. Наверное» – подумал Ватанабе. Он отпер задвижку и пошевелил уголья кочергой. От его движения они рассыпались в прах. Такаши подождал ещё немного, потом затушил печку и вернулся в дом. Сегодня он должен был закончить чертежи для деда. Он включил компьютер и погрузился в работу. Когда Ватанабе закончил было уже очень поздно. Он прикинул, что спать ему осталось пять часов и поспешил улечься на свой футон. Сдвижная перегородка в комнату, где спал дед была приоткрыта. Не успел Такаши повернуться на бок, как услышал скрипучий старческий голос своего опекуна.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
