– А папенька, а маменька?
– Все глаза просмотрели, волнуются.
Белла, подобрав длинную юбку свадебного платья, решительно ступила вперед.
– Ваш букет!
Белла с ненавистью взяла в руку белоснежную бутоньерку. Она не любила блеклые цвета, лишенные жизни. Куда милее те розы, которые цвели сейчас в саду возле фонтана. Пусть они и наделены острыми, колючими шипами, больно впивающимися в пальцы, в них заключена особенная радость, дарованная силами матушки-земли.
– Венец, – продолжали напоминать фрейлины о традициях.
Белла приняла из рук одной из них жемчужное украшение, и надела поверх фаты. Нелепое украшение, никоим образом не украшающее, а скорее делающее нелепым, было непременным атрибутом королевских свадеб с испокон века. Белле предназначалась исполнить все каноны, соблюсти правила и обязательства, чтобы не только порадовать родителей, а подтвердить статус наследницы, почитающей древние королевские традиции.
Перед запертыми дверями часовни, она поправила фату, одернула длинный шлейф платья. Новенькие атласные туфли на изящном каблучке, специально изготовленные по случаю, больно впились в ноги. Башмачник, явно отрезал себе кусок сукна на память.
Один момент и она, в окружении фрейлин, вошла в распахнутые двери.
В торжественном убранстве, в обилии букетов из роз, свечей, шелковых лент, бантов, королевских стягов, старинный собор не был с момента венчания короля и королевы. С того времени прошло, дай бог памяти, лет двадцать, не меньше.
Единственная, долгожданная дочь короля – радость, свет очей, предстала перед гостями в образе печальной нимфы. С недавнего времени – бледна, рассеяна, не в меру молчалива, она поразила всех свое грустью.
Король, взяв ее под руку, подвел к алтарю. Улучив мгновение, он тихонечко прошептал ей на ушко: «Я люблю тебя больше жизни!»
– А я тебя еще больше, – словно возвращаясь в детство, ответила Белла, в упор, всматриваясь в его лицо.
«Если бы ты только знал, папенька!» – мысленно добавила она.
Остановив взор на высоком алтаре, на роскошной кафедре, украшенной скульптурными изваяниями, окаймленными дивными лепными кружевами, Белла встала рядом с нареченным женихом. Тот, по обыкновению, улыбчив, открыт взором, тот час устремился вниманием к будущей супруге.
Белла вздрогнула, когда звуки органа загремели над ними, наполняя весь собор. Слишком быстро началось священнодействие, и скоро над присутствующими пронеслись слова священника; «Я соединяю вас в супружество во имя Отца, и Сына, и Святого Духа».
И снова запел орган.
– Именем его Величества, короля Вильяма, объявляю вас мужем и женой!
Белла принялась вытирать слезы, а сир де Росс, напротив, сиял от счастья. Крепко обнимая плечи, теперь уже законной супруги, он ни на шаг не отпускал ее от себя.
– Я сделаю тебя самой счастливой, – пообещал он Белле.
Та, не веря ни одному слову, молча кивнула головой, а после, следуя этикету, ответила:
– Обещаю быть хорошей женой.
Свершилось! Новобрачные рука об руку вышли из святого места. Слуги, по случаю облаченные в ливреи из пламенно-алого сукна, по бортам обшитые золотыми галунами, застегнутые под пышные пелерины драгоценными пуговицами, сновали между гостями. На их серебряных подносах – изысканные лакомства и хрустальные бокалы с вином.
– За здоровье и благополучие молодых! – кричали в голос приглашенные.
– За будущих наследников!
Бокалы осушались до дна и наполнялись снова.
Глава 5
Колдун, приняв чарку, захмелел, поддался всеобщему настроению, но при этом, не забыл, по какой причине оказался в этом месте. Он следил за каждым движением сира де Росса, поворотом головы, речью, чтобы скопировать достоверно, при этом не опростоволоситься. Надо сказать, что сир де Росс не явил уникальности во внешности. Да, он по-мужски красив, но колдуну приходилось изображать куда приятнее лица. Напыщенности, хвастовства, может быть в нем и в избытке, но и недостатков тоже хватает. Например, за роскошью нарядов, блеском драгоценных камней, можно скрыть излишние округлости живота, короткие кривые ноги, начинавшие редеть на затылке волосы.
Во время поздравлений и подношений молодым играла музыка, пелись песни до самого полудня. Начало обеда возвестилось барабанным боем. После начались танцы, продолжавшиеся до самой ночи, сопровождающиеся праздничным пиршеством с обилием блюд, напитков, сладостей и деликатесов. Столы ломились от изобилия, а руки музыкантов устали от струн, певцы сорвали голос, гости валились с ног от усталости и хмеля.
Невесту в назначенный час проводили в спальные покои. Впереди несли свечи, играла музыка, одним словом, создавалось все для придания величия крайнему на сегодня ритуалу.
В парадно украшенной белыми шелками спальне, принцесса присела в кресло. Она так устала, что не было сил даже сердиться или вообще испытывать хоть какие-то чувства. Ей просто-напросто хотелось остаться в одиночестве.
– Позвольте Ваш башмачок, – огласил шафер, становясь перед принцессой на колени.
Белла послушно выдвинула ножку, но не ту.
– С левой ноги, – с укором вымолвил шафер.
Белла подчинилась, чтобы соблюсти условности, зная о древней традиции. Ведь ее башмачок предназначался в дар холостяку, отчаявшемуся устроить семейную жизнь.
Наконец, желанная тишина и наглухо запертые двери за спинами всей этой суетливой толпы. Принцесса, продолжала волноваться по поводу своей дальнейшей судьбы, теперь полностью зависящей от мужа. Мысленно она готовилась к его появлению в спальне. Почему-то ей, вдруг, захотелось повернуть время вспять, представить весь сегодняшний день сновидением, которое вот-вот закончится.
Бесспорно, во власти сира де Росса устанавливать распорядок ее жизни, манеры и прочие условности, чтобы она соответствовала статусу первой госпожи его государства. Как знать, может он окажется тираном, и облачит ее в строгие платья, лишенные украшений, а то и вовсе заточит в башню, будто преступницу. Их брак, не что иное, как союз двух королевств ради преумножения славы и богатства, а она – разменная монета, если хотите – жертва. Она не сможет перечить или выставлять условия на чужбине, вдали от родного края. Из уст менестрелей она слышала много печальных, порой страшных историй о несчастных королевах, страдающих от жестоких супругов.
А ей ведь так хорошо жилось в милом сердцу замке, где папенька и маменька окружили ее любовью и заботой. Она, летая вешней пташкой, беззаботно пела и танцевала. Рядом подруги-фрейлины, воспитываемые при ее особе с самого детства, любимые подруги, без которых она не проживет и дня.
Милая Белла вытерла негаданную слезу. Что же она делает? Не пристало королевской дочери опускаться до слабого характера. Обязательно найдется выход, а она с улыбкой будет вспоминать минуты слабости.
Пока суть, да дело, сир де Росс изрядно пьян, оказался в компании колдуна. За вечер он осушил два кувшина вина, полбочонка пива.
– Сир де Росс, позвольте представиться! – выдвинулся колдун вперед.
– С кем имею честь?
– Я скромный художник, здесь по случаю торжества, для выполнения важной королевской миссии.
– Я уже догадался какой, – отмахнулся де Росс, – только, уговор…
– Какой? – не понял колдун.
– На портрете я буду изображен в обмундировании полководца. По этому поводу согласен позировать в доспехах со щитом, мечом, в окружении верных командиров. Напоминаю, что в моем распоряжении самые доблестные воины, проверенные в боях.
– Его величество заказал свадебный портрет, – попытался вставить реплику колдун.
– Вот, оно что!
Сир де Росс явно был обескуражен ответом, даже рассержен.
– Не вижу смысла в подобном излишестве. Впрочем, если так угодно его величеству…
