Выдохнул хрипло и отпустил меня, собираясь подняться. Отозвалась протестующим стоном, обняла его за шею, останавливая.
– Вызови Гарарда. Ты ведь знаешь, где его разместили? Пусть принесет все необходимое.
Снадобье так снадобье. Все равно ничего пить не стану, а Саварду спокойнее будет.
Мужчина судорожно втянул ртом воздух и вновь подался ко мне. Неторопливо прошлась пальцами по налитым рельефным мышцам. Когда он успел расстегнуть рубашку? Или это сделала я? Опустилась ниже, коснулась живота. Провела ладонью по сильному бедру. Вниз. И снова вверх. Прильнула плотнее, ласково коснулась губами напряженной шеи – тягуче, медленно, точно пробуя на вкус. Прошептала во впадинку между ключицами:
– Следующей ночи не будет. Император опять отправит тебя куда-нибудь. Это сегодня он не успел ничего придумать, а завтра найдет повод. – Савард молчал, внимательно слушал, лишь легкая, едва заметная дрожь в руках выдавала его невероятное напряжение. – Раиэсс знает о том, что в моих жилах течет кровь жриц Проклятой. Его маги регулярно проверяют всех воспитанниц обители. Саэр Игерд вычитал в старых хрониках способ и нашел какой-то артефакт. Позавчера по приказу императора я еще раз прошла это испытание. – Пальцы Саварда вцепились в мои плечи, порывисто, отчаянно, как будто он боялся, что меня немедленно, сию минуту отнимут у него. Прижалась лбом к его груди, погладила, успокаивая: – Все в порядке. Оказалось, у меня очень низкий уровень дара. Даже меньше, чем в детстве. Но Повелителю все равно не нравится, что именно я стала твоей наидой. Девушка с опасным даром. Родственница Кариффы. Он с удовольствием заменит меня на другую, правильную.
– Мне не нужна другая. Никто не нужен, кроме тебя, Кэти.
Кивнула. Сейчас, в эту самую секунду, я верила, знала: это так.
– Вызови Гарарда.
Савард оплел меня руками, зарылся лицом в волосы и застыл неподвижно – я чувствовала его сомнения, колебания, – потом резко поднялся и пошел к двери.
– Кариффу ко мне, – услышала его голос уже из гостиной, – немедленно.
Через некоторое время в спальне появилась наставница. Подошла, внимательно заглянула в лицо.
– Ты понимаешь, что делаешь, Кателлина?
– Да.
– Что ж, – старуха придвинулась ближе, раскрыла ладонь, на которой лежала памятная с прошлого раза маленькая бутылочка, – Гарард оставил мне нужное снадобье. На всякий случай. Принимать собираешься?
– Нет!
– Понятно. Саварду я скажу, что ты все выпила. Остальное только от тебя зависит. Удачи, Кэти.
Кариффа сжала пальцы, пряча флакончик, и вышла. Дверь мягко закрылась, чтобы почти сразу же отвориться вновь, и у меня замерло сердце.
Несколько бесконечных мгновений мы просто смотрели друг на друга, пока с моих губ не слетел то ли стон, то ли шепот:
– Савард…
И сиятельный сорвался…
Мы исступленно целовались, забыв обо всем на свете. Он что-то говорил, коротко, бессвязно, я отвечала чуть слышными всхлипами. Потом меня подхватили на руки и понесли на кровать.
Шорох снимаемой рубашки… Брюк… Я, кажется, уже ненавидела того, кто вообще придумал одежду.
– Савард…
Между ударами пульса – мучительная пауза.
– Я здесь, девочка.
Горячая ладонь нетерпеливо заскользила по моему обнаженному бедру. С наслаждением запустила пальцы в жесткие волосы, всей своей наготой осязая прикосновение возбужденного мужского тела. Доля секунды, потребовавшаяся Саварду, чтобы войти, была томительно долгой. А потом… Я выгнулась навстречу, принимая, каждой клеточкой ощущая его внутри. Мы оба замерли.
На миг…
На вечность…
Затем он начал двигаться, и я потерялась, перестала быть. Падала, взлетала, парила вне времени и пространства.
Наши тела переплетались, срастались друг с другом – грудью, бедрами, каждым сантиметром кожи. Я забирала его выдох и отдавала свое дыхание. А сердца одновременно останавливались и снова бились – отчаянно, как в последний раз.
Кажется, я что-то кричала-шептала, о чем-то молила, инстинктивно вцепившись в блестящие от пота широкие смуглые плечи. Билась в исступлении, пока по телу до самых пальчиков ног не прокатилась обжигающая волна.
Сиятельный застонал, хрипло, сдавленно. Приникла к его губам, сцеловывая желанный звук. Сладкий, как мед. Важный, как жизнь. А потом Савард без сил рухнул на меня.
Я лежала, до краев наполненная блаженством, и тихо улыбалась, чувствуя его тяжесть, биение пульса, вкус кожи на своих губах. Слушая тихое:
– Ты мой яд, Кэти… Огонь чресел… Кровь, кипящая в моих жилах… Я отдал бы все, чтобы это никогда не кончалось…
Мир вернулся к нам обоим позже. Гораздо позже.
Просыпалась постепенно, с ощущением приятной легкости во всем теле. Сладко потянулась, чувствуя себя прекрасно выспавшейся, неприлично бодрой и удивительно счастливой. Выныривать из забытья в унылую утреннюю реальность отчаянно не хотелось. Особенно после тех дивных грез, что привиделись совсем недавно. Но все вокруг потихоньку оживало, появлялись звуки, запахи, и я со вздохом сожаления медленно приоткрыла веки, чтобы встретиться глазами с сидящей у стола Кариффой.
Поймав мой взгляд, старуха приложила к губам палец, быстро сжала в кулак правую руку и что-то беззвучно прошептала. По комнате пронесся тонкий звук, как будто где-то вдалеке тихо-тихо зазвенели маленькие колокольчики.
– Полог тишины, – пояснила женщина. – Часто использовать нельзя – заметят. Но сейчас нам надо поговорить. – Она поднялась с кресла, как всегда величественная и бесстрастная. – Доброе утро, Кателлина.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы окончательно прийти в себя и вспомнить: это вовсе не сон и сиятельный действительно приходил ко мне ночью.
– Доброе, наставница. А где Савард?
Если она сейчас скажет, что он, довольный и умиротворенный, отбыл рано утром в неизвестном направлении, я… А собственно, что я могу сделать? Молча обидеться? Глупо, а главное, абсолютно бесполезно.
– Господин ушел. – Старуха бросила на меня задумчивый взгляд. – Надо полагать, к императору. Настроен он, по крайней мере, был очень решительно.
– Сказал, когда вернется?
– Зачем?
Действительно, зачем возвращаться к той, которую еще несколько часов назад безоглядно, пылко любил? Был нежен и щедр на ласки, шептал признания, полные безудержной страсти, предугадывал любое, самое сокровенное желание?
Видимо, на моем лице отразились какие-то чувства – удивление, смятение, неприятие…
– Кэти, – наставница присела на край кровати, – что случилось?
– Ничего. – Отвернулась, досадуя на свою несдержанность. – Просто на Земле не принято сбегать от женщины, пока она спит.
– Давно пора забыть о том, что происходило в твоем мире, – пожала плечами Кариффа. – Крэаз не мог ждать, когда ты проснешься. Это не только не принято, но и крайне неприлично. «Не должно саэру наблюдать за мучениями наиды или жены своей. Надлежит ему оставить ее в уединении на некоторое время под присмотром верных слуг и целителей». – Судя по торжественному тону, старуха цитировала какую-то очередную нравоучительную эргорскую брошюрку. – Если Савард попытается увидеться с тобой сейчас, его поведение сочтут возмутительным и достойным осуждения. Да император и не позволит советнику вести себя неподобающе.
Поддержать, утешить, согреть страдающую по твоей вине женщину – это неподобающе?
