Но это явно был не мой день.
Словом, когда шеф приехал, чтобы собственноручно доставить меня в Королевскую резиденцию, я только что на шею ему не бросился. Пулей полетел в ванную, умылся, кое-как привел себя в порядок (то есть с неудовольствием ощупал небритый подбородок, собрал в хвост отросшие патлы и поспешно затолкал это позорище под тюрбан), закутался в Мантию Смерти, которую мне в ту пору полагалось носить на службе и вытянулся в струнку на пороге: дескать, готов ко всему. Однако Джуффин неодобрительно покачал головой.
– Надо бы тебе переодеться, – сказал он. – В этом путешествии у тебя будет официальный статус личного гостя Его Величества, а не государственного служащего. Считается, будто Гуриг вовсе не приказывал тебе участвовать в его сопровождении, а в частном порядке предложил тебе провести отпуск в его обществе. Король объяснил мне, что так всем будет удобнее: гость в отличие от служащего имеет право приближаться к Его Величеству без специального доклада, обедать с ним за одним столом, беседовать на любые темы без предварительного согласования с секретарем – в общем, понятно, да?..
– Ну, пусть считается, что понятно. Только у меня нет никакой другой одежды. Вы же мне домой заехать не дали.
– Тоже мне проблема, – отмахнулся шеф. – Моя гардеробная на втором этаже, рядом с кабинетом. Надевай что хочешь, мы же почти одного роста. И какую-нибудь сменную одежду подбери, пригодится. Сапоги, в которых ты ходил, когда тут поселился, валяются где-то в твоей спальне, поищи. А больше ничего не нужно: все-таки с Королем едешь. Вряд ли Его Величество позволит тебе бедствовать в пути. Не его стиль.
Я кивнул и отправился переодеваться. Возможность порыться в шкафах (практически в исподнем) Джуффина представлялась мне чем-то вроде инициации, новым дивным этапом окончательного и бесповоротного погружения в некую невнятную, но безусловно зловещую неизвестность. На пороге я молитвенно сложил руки, трепеща сунул нос в пропахшую травяными благовониями полутьму. Не обнаружив в гардеробной ни единого чудовища из иного мира, ни даже какой-нибудь завалящей мумии мятежного Магистра – словом, вообще ничего, кроме одежды и обуви, – я был слегка разочарован, но виду не подал. Сказал себе, что шеф, не будь дурак, просто сделал ужасающее население своих шкафов невидимым – тем и утешился.
Джуффин оглядел меня, удовлетворенно кивнул, и мы наконец поехали в замок Рулх. По дороге я чуть было не загубил свою репутацию самого лихого ездока в Соединенном Королевстве. Все же амобилер, как я в свое время выяснил, едет с той скоростью, о которой в глубине души мечтает возница. Подчиняется скорее потаенному желанию, чем насущной необходимости. До сих пор ребяческая страсть к быстрой езде шла мне на пользу: там, где специально обученный профессионал тратил на дорогу час, я добирался за десять-пятнадцать минут, повергая в священный трепет своих коллег и случайных свидетелей. Но на сей раз я страстно желал оттянуть финал поездки и, соответственно, начало своей придворной карьеры – желательно на несколько столетий. В крайнем случае, хоть на часок.
Вот этот самый «часок» мы и тащились до Королевской Резиденции. Пешком быстрее дошли бы, честное слово! Джуффин косился на меня с немым изумлением, но у него хватило милосердия не комментировать происходящее. Сидел рядом, попыхивал трубкой, ухмылялся каким-то своим мыслям – словом, в отличие от меня вовсю наслаждался поездкой, прекрасным весенним вечером и грядущим задушевным общением с нашим абсолютным монархом, дырку над ним в небе.
Когда мы въехали на мост, соединяющий Левобережье с островом, где высится Замок Рулх, амобилер, повинуясь моему страстному желанию оттянуть роковой момент, и вовсе пополз со скоростью обожравшейся улитки. Только что назад не пятился – надо понимать, на это мне чуть-чуть не хватало могущества. Поэтому мост мы все-таки преодолели.
Но дальше ехать не пришлось. Сразу за мостом Джуффин велел мне свернуть на обочину, остановиться и выйти; несколько секунд спустя, из влажной чернильно-лиловой тьмы вынырнуло существо, с ног до головы закутанное в лоохи с капюшоном, на манер кеттарийских горцев. Не поздоровавшись с нами, и вообще не издав ни звука, существо уселось за рычаг нашего амобилера, лихо развернуло его на сто восемьдесят градусов и уехало обратно, в город – на вполне приличной, чего уж греха таить, скорости.
– Это было ограбление? – поинтересовался я.
– Это был мой собственный дворецкий. Неужели ты не узнал Кимпу? Я попросил его ждать нас тут и забрать амобилер. Нечего ему у замка стоять: приметный…
– Просто праздник какой-то, – проворчал я. – Всемирный день конспирации. И все это ради Королевского путешествия, о котором завтра же напишут все – то есть целых две! – столичные газеты.
– Так то завтра, – пожал плечами Джуффин. – И вообще, имей в виду: это не моя придурь, я просто выполняю инструкции Его Величества. Мне не трудно, а молодому Королю приятно. И тебе поучительно – вон как таращишься по сторонам, совсем ошалел, бедняга! И это хорошо: как только окончательно утратишь бесценную способность чувствовать себя идиотом, можешь считать, что жизнь практически закончена. Если тебя постигнет такое несчастье, я тут же отпущу тебя на пенсию и заранее присмотрю место на Зеленом Кладбище Петтов – или где тебе больше нравится? Можешь на меня положиться, мальчик!
Я только головой покачал. Эк его все же заносит на поворотах!
Шеф злодейски хохотнул и доверительно шепнул мне на ухо:
– В замок будем пробираться через черный ход. Есть здесь такая специальная калитка для собак, нищих и мальчишек-газетчиков. Именно там нас с тобой и поджидают. Правда романтично?
– С другой стороны, Король вполне мог приказать вам доставить меня через каминную трубу, – вздохнул я. – Так что, будем считать, нам еще повезло.
Джуффин вел меня к замку кружными путями. Мы долго петляли по тропинкам парка, иногда сворачивали и шли напролом через кусты. В результате забрели в какой-то немыслимый огород, где принялись скакать через грядки, как гигантские зайцы-оборотни. За огородом начались душистые заросли цветущих плодовых деревьев; стая мелких птиц, потревоженных нашим нашествием, взмыла к небу и подняла такой невообразимый гвалт, что сторожевые собаки не могли бы с ними тягаться. Но мы неустрашимо топали вперед, чуть ли не по колено проваливаясь в рыхлую, влажную почву. Я, признаться, окончательно перестал понимать, что происходит. До сих пор визит в Королевскую резиденцию представлялся мне куда менее увлекательной авантюрой.
Наконец мы уперлись в высоченную живую изгородь; среди мелких, круглых, словно бы лакированных листьев и жемчужно-белых цветов даже в темноте безлунной ночи можно было разглядеть длинные шипы, больше похожие на стилеты. Шеф огляделся, почесал затылок и не слишком уверенно свернул налево. Тем не менее, он угадал: через несколько минут в колючей душистой стене обнаружился просвет. Сунувшись туда, мы почти сразу уткнулись в другую ограду, искусно сплетенную из тонких металлических прутьев. Маленькая калитка была гостеприимно распахнута. По ту сторону нас поджидала огромная черная тень. Стоило нам приблизиться, она угрожающе зашевелилась и двинулась в нашу сторону. В первое мгновение я решил, что мы напоролись на какое-нибудь потустороннее чудище, специально вызванное к жизни штатными колдунами для охраны Королевского парка. Пальцы мои непроизвольно сложились в щепоть, изготовившись метать Смертные Шары, а сердце поспешно эмигрировало в пятки, не желая принимать участие в грядущих неприятностях. Но тут обнаружилось, что тень принадлежит человеческому существу – весьма крупногабаритному, зато дружелюбно настроенному. Еще секунду спустя оно заговорило женским голосом, на удивление глубоким и мелодичным.
– Долго же вы добирались, – сказала она. – Я уже час вас поджидаю. Хотела зов послать, спросить, что случилось, но решила, что это будет немного бестактно, поскольку мы не знакомы…
– Ну почему же, – добродушно отозвался Джуффин. – Еще как знакомы. Я имел удовольствие качать вас на коленях, леди – правда всего несколько минут, да и давно дело было. Добрую сотню лет назад. Я был хорошо знаком с вашим отцом, даже лечил его от ран, как раз после того, как мы с ним предотвратили пятое по счету покушение на Его Величество Гурига Седьмого… Впрочем, вы тогда были даже не девчонкой, а маленьким кружевным свертком – зато весьма голосистым! Отец небось рад, что вы пошли по его стопам?
– Ну, моя нынешняя должность – жалкая пародия папиного былого величия, – вздохнула женщина-великанша, которую я все это время изумленно разглядывал. Здесь, в Ехо, пышные формы пользуются большим успехом, поэтому толстушки не сидят на диетах, а, напротив, с удовольствием наедают бока. Но такую громадину я видел впервые. Широкоплечая и широкобедрая, с огромной грудью и выдающимся животом; ростом она была, пожалуй, не намного выше меня, но казалась настоящей великаншей. В ней чувствовалась недюжинная сила, при этом голос и манеры были женственными, даже девически кокетливыми. В сочетании с мощным торсом это производило странное впечатление, впрочем, скорее ошеломляющее, чем отталкивающее.
Вы нас проводите? – нетерпеливо спросил Джуффин.
Он, как я понимаю, и сам бы прекрасно прошел, но для этого надо было сдвинуть в сторону огромную приветливую леди, преградившую нам путь.
– Провожу, но только сэра Макса, – ответствовала великанша. – Его Величество передал, что просит у вас прощения, и в будущем непременно постарается загладить свою бестактность. Но сегодняшнюю ночь он готов посвятить только своим спутникам.
– Мне-то что, – пожал плечами Джуффин. – Дело хозяйское. Лишние два часа сна мне никак не повредят.
Однако было заметно, что он – не обижен, конечно, но изрядно озадачен.
– Тогда, с вашего позволения, я прощаюсь, – смущенно сказала женщина. – Идемте со мной, сэр Макс.
– Иди, иди. – Джуффин легонько подтолкнул меня вперед, поскольку я стоял как вкопанный, не понимая, как себя вести. – Приятного путешествия. Надеюсь, тебе понравится. И не беспокойся о своих девушках, кошках и собаках: я за ними пригляжу.
– Спасибо, сэр, – вежливо сказал я. – Кошки – да, кошки и собаки – это важно… Только имейте в виду: вопреки городским легендам, у меня всего одна девушка. Важно, чтобы в мое отсутствие их не стало больше. А то знаю я вас.
Шеф укоризненно покачал головой и с видом оскорбленной невинности скрылся в кустах. Толстуха восхищенно оглядела меня с ног до головы и громко воскликнула:
– Лаюки Кепта!
Я решил, что это какое-то новомодное придворное приветствие, приветливо осклабился и повторил:
– Лаюки Кепта.
– Да нет же! – расхохоталась моя новая знакомая. – «Лаюки Кепта» – это имя. Леди Лаюки Кепта, вижу вас как наяву, сэр Макс. Простите, что не представилась сразу: правила хорошего тона – не самое сильное мое место.
– Вот это да! – Я, не стану скрывать, страшно обрадовался. – Я-то думал, что все придворные только этим с утра до ночи и занимаются: зубрят правила хорошего тона и вовсю предаются практическим упражнениям.
– Примерно так и есть, – согласилась она. – Но я – исключение из этого прискорбного правила. И из многих других правил тоже. Я – доверенный телохранитель Его Величества Гурига Восьмого. И лучший друг его детства. Мой папа, сэр Хирмуши Кепта, был главным телохранителем его отца, покойного Короля, так что нам с Гуригом просто некуда было друг от друга деться. Мы, впрочем, не жаловались: нам было весело вместе, да и сейчас иногда бывает… Пойдемте, сэр Макс. Нас уже давно ждут.
Я кивнул и последовал за Лаюки. У нее оказалась удивительная походка, плавная, грациозная и, если смотреть со стороны, неспешная; на деле же я едва поспевал за могучей телохранительницей Его Величества. При свете парковых фонарей я разглядел не только узоры на необъятном лоохи, но и тонкий профиль, совершенно не вяжущийся с богатырским сложением моей новой знакомой, зато отлично сочетающийся с ее нежным голосом. Я только головой качал: дескать, вот оно как бывает.
В замок мы проникли даже не через черный ход, а через подвал. Сперва спускались вниз по скользким каменным ступеням, потом долго шли по извилистым коридорам, столь узким, что Лаюки пришлось пробраться бочком, после поднимались по трем лестницам: скрипучей деревянной, парадной мраморной и, наконец, по металлической вертикальной лесенке, похожей на пожарную. К моему стыду огромная, неуклюжая с виду Лаюки Кепта стремительно взмыла вверх, пока я разбирался с неудобными поручнями, а в финале еще и помогла мне, несуразному, подала по-мужски крупную руку, унизанную тонкими кольцами из драгоценного белого металла. Одолев лестницу, мы оказались в небольшом круглом зале, почти совершенно пустом; четыре хрустальных аквариума с огромными и донельзя рассерженными светящимися грибами наполняли помещение мягким теплым сиянием. В дальнем углу болтался гамак, откуда нам приветливо махало наше великолепное Величество. В руке у него была крошечная алая шкатулка, время от времени Король подносил ее к носу. Вид у Гурига Восьмого был довольный и возбужденный, как у мальчишки, впервые в жизни собравшегося на рыбалку с ночевкой. На полу, в опасной близости от гамака и, соответственно, свободно парящих королевских конечностей сидел молодой человек приятной наружности в форменном бело-голубом лоохи Ордена Семилистника, зато босой и с непокрытой головой. Его тюрбан валялся в метре от хозяина, там же покоились сапоги. Он тоже вертел в руках маленькую шкатулку, еще добрая дюжина таких же пестрых дымящихся коробочек была расставлена на расстоянии вытянутой руки незнакомца. Он разглядывал меня, внимательно и немного настороженно; одновременно с явным удовольствием шевелил пальцами босых ног. Я начал понимать, что мои опасения насчет дворцовых церемоний были, мягко говоря, некоторым преувеличением, и перевел дыхание.
– Я – Моти Мил. Старший, можете себе представить, Магистр Ордена Семилистника, – наконец, сказал босоногий господин. – Я с вами почти знаком, сэр Макс: видел однажды мельком в саду с леди Сотофой Ханемер, ну и слышал о вас кое-что, понятно… Впрочем, это вряд ли может считаться настоящим знакомством. Поэтому – вижу вас как наяву!
Он небрежно прикрыл глаза ладонью – жалкая пародия на традиционный ритуал знакомства. Я сделал то же самое и с удовольствием опустился на пол. Пресловутые «дворцовые церемонии» определенно начинали мне нравиться. Где, интересно, были все эти милые люди, когда придворные лоботрясы таскали нас с Джуффином в паланкинах, предварительно окутав золоченой рыбацкой сетью? А?!
Огромная леди Лаюки уселась у входа, навалилась на дверь богатырской спиной. Теперь мы могли быть спокойны: никто не войдет в эту комнату без приглашения. Но пасаран, как говорится.
– Сэр Макс, я очень рад вас видеть. – Его Величество улыбалось до ушей. – А мы тут развлекаемся перед дальней дорогой, дегустируем новые ароматы. Хотите попробовать?
Я на всякий случай кивнул.
– Ну так выбирайте, все шкатулки стоят на полу, а та, что у меня… Нет, эту я пока не отдам. Самому нравится. Может, позже… А пока рекомендую вам взять оранжевую шкатулку. Новая Шиншийская смесь: морская соль, мед уандукских лилий, ночная прохлада и немного птичьего помета, для пронзительности ощущений.
Я послушно взял рекомендованную коробочку, которая оказалась миниатюрной курильницей, и поднес ее к носу. Я ожидал, конечно, что аромат благовоний будет приятным, вряд ли Король своему гостю дрянь присоветует, но все равно чуть не захлебнулся от изумления. Интенсивность ощущений оказалась поразительной, словно бы я не просто понюхал ароматную смесь, а высунул голову в форточку душистой летней ночью. Даже прикосновение прохладного ветра к щеке явственно почувствовал. Еще немного, и я бы, пожалуй, «разглядел»: что там, «за окном», происходит, но у меня хватило благоразумия убрать шкатулку из-под носа.
– Невероятно, – вздохнул я. – Никогда не пробовал ничего подобного.
– Такие ароматы в продаже не появляются, – объяснил Магистр Моти Мил. – У нас в Ордене есть несколько мастеров, которые их составляют, и специально оборудованное помещение, надежно изолированное от мира. Вроде бы невинное удовольствие, но для изготовления таких благовоний требуются семьдесят четвертая ступень Черной и восемнадцатая ступень Белой магии, можете себе представить!
Я присвистнул. До недавних пор гражданам Соединенного Королевства дозволялось применять только первую и вторую ступень все той же Черной магии. Вполне достаточно для первостепенных бытовых нужд – капли от простуды смешивать, или, к примеру, масло на сковороде заговаривать, чтобы не брызгало во все стороны во время жарки. Потом Джуффину удалось выторговать у Великого Магистра Нуфлина Мони Маха значительное послабление для профессиональных поваров. Им разрешили использовать Черную магию аж до двадцатой ступени, и считалось, что это очень, очень круто и демократично. А тут семьдесят четвертая! Заоблачные, непостижимые для меня вершины ворожбы.
