– Прости, у меня было совещание. Ты же знаешь, у нас сейчас напряженка, готовим программы к следующему сезону. Что случилось?
– Дакота сегодня вернулась в одиннадцать утра. И опять пьяная.
Джерри беспомощно вздохнул:
– Синтия, ну я-то что могу поделать?
– В конце концов, эта наша дочь, Джерри! Ты же слышал, что сказал доктор Лерн: ее надо увозить из Нью-Йорка.
– Увозить из Нью-Йорка! Как будто это что-то изменит.
– Джерри, не будь ты таким фаталистом! Ей всего девятнадцать. И ей нужна помощь.
– Как будто мы не пытаемся ей помочь…
– Ты себе не представляешь, каково ей сейчас, Джерри!
– Зато я прекрасно себе представляю, что моя девятнадцатилетняя дочь – наркоманка! – взорвался он, но успел понизить голос на последней фразе, чтобы никто не услышал.
– Давай не по телефону, – предложила Синтия, чтобы его успокоить. – Ты где?
– Как ты думаешь, где я могу быть?
– Вот я и спрашиваю. Сеанс у доктора Лерна в семнадцать ноль-ноль, – напомнила Синтия. – Ты что, забыл?
У Джерри глаза полезли на лоб: совсем вылетело из головы! Он пулей вылетел из кабинета и помчался к лифту.
Каким-то чудом в кабинете доктора Лерна на Мэдисон-авеню он оказался вовремя. Полгода назад Джерри согласился ходить на еженедельные сеансы семейной терапии вместе с женой Синтией и дочерью Дакотой, девятнадцати лет.
Райсы устроились втроем на диване; доктор Лерн, как всегда, восседал напротив, в кресле.
– Ну, – поинтересовался доктор, – что случилось за время после нашего последнего сеанса?
– Вы хотите сказать, за две недели, – фыркнула Дакота, – папочка ведь на прошлой неделе забыл явиться?..
– Уж прости, пожалуйста, я работаю! Оплачиваю безумные семейные расходы! – огрызнулся Джерри.
– Ох, Джерри, очень тебя прошу, не начинай! – взмолилась жена.
– Я сказал просто “нашего последнего сеанса”, – заметил терапевт бесстрастным тоном.
Синтия попыталась направить разговор в более конструктивное русло:
– Я сказала Джерри, что ему надо больше времени проводить с Дакотой.
– И что вы об этом думаете, Джерри? – спросил доктор Лерн.
– Думаю, что летом с этим будет сложно: нам надо полностью проработать концепцию передачи. Конкуренция – штука жесткая, мы во что бы то ни стало должны к осени запустить новую программу.
– Джерри, – раздраженно сказала Синтия, – кто-то же может тебя заменить? У тебя вечно ни для кого нет времени, одна работа!
– Мне надо кормить семью и психиатра, – бесцеремонно отозвался Джерри.
Доктор Лерн и бровью не повел.
– Ты вообще думаешь только о своей говенной работе, папа! – воскликнула Дакота.
– Потрудись не прибегать к подобной лексике, – одернул дочь Джерри.
– Джерри, – обратился к нему терапевт, – как вы думаете, что Дакота пытается вам сказать в подобной форме?
– Что благодаря этой “говенной работе” ей оплачивают телефон, шмотки, ее долбаную машину и то, что она пихает себе в нос!
– Дакота, ты это пытаешься сказать отцу?
– Не-а. Я собаку хочу, – ответила Дакота.
– Час от часу не легче, – взвыл Джерри. – Сперва тебе нужен компьютер, теперь еще и собака…
– Не говори мне больше про этот компьютер! – вскрикнула Дакота. – Никогда больше про него не говори!
– Вы купили компьютер по просьбе Дакоты? – продолжал свои расспросы Лерн.
– Да, она так любила писать, – объяснила Синтия Райс.
– Тогда почему бы не завести ей собаку?
– Потому что она безответственная, – ответил Джерри.
– Откуда ты знаешь, ты же мне не даешь попробовать! – возразила Дакота.
– Вижу, как ты обращаешься с собой, мне вполне достаточно! – парировал отец.
– Джерри! – вскрикнула Синтия.
– И вообще она хочет собаку, потому что ее подружка Нейла завела собаку, – с умным видом объяснил Джерри.
– Она Лейла, а не Нейла! Ты даже не знаешь, как зовут мою лучшую подругу!
– Эта девица – твоя лучшая подруга? Она собаку назвала Марихуаной.
– Ну и что, Марихуана очень милая! – возразила Дакота. – Ей всего два месяца, а она уже просится на улицу!
– Черт, да не в том же проблема! – рассердился Джерри.
– В чем же тогда проблема? – спросил доктор Лерн.
– Проблема в том, что эта Лейла плохо влияет на мою дочь. Когда они вместе, они всякий раз черт-те чем занимаются. Если хотите знать мое мнение, все случилось не из-за компьютера, а из-за этой Лейлы!
