Чувство неловкости, которое все испытали при моем вопросе, ясно сказало мне: Реван поделился случившимся. Такое ощущение, что они вообще живут одним разумом.
Что-то невразумительно прогудев, студенты замолчали, а старший группы вскинул руку.
– Да? – обратилась к нему.
– Могу ли я высказаться… не по теме?
– Нет. Наш с вами разговор состоится позже, как раз после практических занятий все и скажете, если будете в состоянии. А теперь приступим. Время ограничено, а сделать предстоит многое.
Женщины – это воплощение коварства, особенно если нас обидеть или сильно задеть.
– Вы уже знакомы с основными рецептами простейших ядов – проще не придумаешь. Сегодня вы приготовите те яды, рецепты которых приведены на карточках на ваших столах. После чего вам будет предложно распить со мной по чашечке… кофе. И это не просьба, а часть занятий, поэтому отказы не принимаются. Вопросы?
Полное молчание и глухая оборона на лицах.
– Вот и славненько, приступайте.
Все сразу зашуршали листочками и начали подходить к шкафам, где хранились ингредиенты. Потрясающая исполнительность.
Наблюдая за группой, я думала о том, как в свое время мои преподаватели так же вели себя со мной. Я помнила свои переживания, неуверенность, а на самом деле преподаватель изначально знал, когда и что мы делаем не так.
Вот и сейчас полгруппы взяли не те ингредиенты, хотя растения определили правильно. Неужели они в сушеном виде так отличаются?
И понеслось – мрачное сопение, раздражение, отчаяние и смирение. В котелках булькали страшные составы, у кого-то дым валил коромыслом, а до конца практического занятия оставалось пять минут.
Сходив в лаборантскую за заранее приготовленными чашками с кофе, я залила их кипятком и вернулась в аудиторию.
– Заканчивайте.
Поставив поднос на преподавательский стол, я двинулась вдоль рядов, рассматривая «художества» своих студентов. Как я и думала, никто не смог приготовить яд, о чем незамедлительно и сообщила.
– Конечно, по традиции обучения алхимиков, сейчас надобно заставить вас попробовать то, что вы сварили, но на первый раз я прощаю. Боюсь, не успею найти противоядие от стольких редких ядов неизвестного происхождения. – Я склонилась над котлом, в котором булькало что-то желтое и склизкое. – Поэтому сейчас вы пьете кофе и можете быть свободными.
Группа нерешительно начала подходить к моему столу.
– Я думал, нам преподают алхимию, чтобы мы могли отличать яды и не быть отравленными, – возмутился Гулор Надар. – Зачем нам самим варить их?
Я ласково ему улыбнулась.
– Смотрю в рядах бунт и ропот? Я учу вас делать яды, ибо это первый шаг к созданию противоядий. Причем важно научиться варить именно простые яды, так как они – основа более сложных. – Посмотрев на котел старшего группы, я его «порадовала»: – В вашем случае, Реван, могу заметить, что вы не спасете отравленного товарища, даже если у вас будет такая возможность. Прошу вас.
Хмуро посмотрев на чашку, гоблин с неохотой взял ее и опрокинул в себя содержимое.
– Что стоим? – спросила я у него. – Выходим, не задерживаем группу.
– А разговор?
– Позже, – вспомнила я о неприятном.
И бравые гоблины продолжили подходить к моему столу и встречать опасность лицом к лицу.
К сожалению, нам не суждено было поговорить: прибежала запыхавшаяся секретарь ректора Зара.
– Магистр Дакар, вас просят пройти в деканат.
По ее лицу я поняла: что-то случилось, и то, что девушка была не в курсе произошедшего, означало, что это важно.
Повернувшись к группе, я сообщила:
– Сожалею, но наш разговор придется перенести. Симптомы отравления проявятся через два часа. Этот яд мы изучали. Ваша задача – найти противоядие и принять его. Крайне не советую пить в это время спиртное.
Гоблины переглянулись, а я уже направилась к двери. Что же случилось?
* * *
Никогда бы не подумала, что в ПТУ есть подвалы, да еще какие! Широкий центральный коридор расходился в стороны, мельком приоткрывая взору небольшие темные коридоры с железными дверьми. Ужас!
Не хочу даже задумываться, что за ними происходит.
– Вам не по себе? – спросила меня секретарь ректора, с любопытством косясь.
– Просто смотрю и удивляюсь: почему это на стенах паутина и грязь? Студенты плохо работают.
– Их не допускают сюда, – покачала головой Зара. – Право доступа имеет только преподавательский состав.
Мне стало тревожно, хоть беги назад с криком: «Замуровали, демоны!»
Но вот гоблиниха свернула в один из коридоров, прошла его до конца и остановилась у ржавой массивной двери. Зара как-то по-особому нажала на ручку, и дверь отъехала в сторону, открывая нам светлую комнату.
Судя по обстановке внутри, это лаборатория для лекарей, но немного странная. Некоторые атрибуты, например стол с кандалами и стул с выдвижными иголками, наводили на мысль, что ранее здесь пытали людей. Может, пытают и сейчас, но мне это знать совершенно ни к чему.
В самом дальнем углу комнаты, над одним из столов склонились ректор и завхоз. Что последний-то тут делает?
Приблизившись, я заметила, как они обрадовались моему приходу.
– Магистр Дакар, какая удача, что вы у нас специалист по ядам, – мрачно взглянул на меня Катарт, заставляя нервничать. – Нам требуется ваша консультация.
Я посмотрела на стол, на котором лежали пять мертвых зверьков. Я непонимающе уставилась на мужчин, а завхоз тихо сказал:
– Разрешите представиться, Самуэль Ротан – инспектор империи по раскрытию заговоров.
– О-о-о… – только и смогла произнести я, хвост обвил ногу.
Я всегда так делаю, чтобы не выдать волнения.
– Ротан наблюдает за университетом и следит, чтобы никто не пострадал, – пояснил ректор.
Все ясно: значит, вычисляет отравителя.
