Мозг отлученный

Ростик говорил быстро, иносказательно, его слушали, накануне он получил престижную американскую премию за распространение передовых научных идей.

Речь шла о блуждающем сознании.

Валерий Друденко, доктор физико-математических наук, выпустил очередной научный бестселлер «Мозг отлученный». Ростик написал аналитику, которая наделала много шума.

Что один, что другой смело вторглись в традиционные знания и провозглашали наступление новой эры.

Я мозгом не занимался, я от него всецело зависел; он вытворял со мной такие штучки, что никакой Друденко не объяснит.

В течение минуты я мог стать спортсменом, телеоператором, учителем, химиком – кем угодно. Только зеркало подтверждало: внешность все еще моя.

На меня накатывали волны всех известных психических болезней. Иной раз я вовсе не ощущал себя, внутри оставалась какая-то безобразина, а я улетал по делам.

Все эти метаморфозы стали случаться после того, как однажды я увидел умершую несколько лет назад мать, идущую под руку с мужчиной.

Я не сразу сообразил, что это она. Картина повторилась до мельчайших деталей, я рассмотрел, во что была одета мать и типа, которого она держала под руку.

Я понимал, такого быть не может, мой мозг глючит, мне в самый раз обратиться к хорошему психиатру.

Видение стало преследовать, я гнал его прочь, оно назойливо возвращалось.

Ничто не помогало. Я потерял сон, не мог работать, разговаривать с людьми, боялся войти в туалет…Страх стерег за каждым углом. Я понимал, выхода нет, надо сдаваться и идти к Друденко.

Недавно была большая статья в «Дневном дозоре», где говорилось, что Друденко совместил достижения физики мелких частиц с психиатрией и физиологией мозга.

В «Мозгу отлученном» я прочитал поразительные вещи: наше сознание не закреплено так прочно, как мы думали, и блуждает в Космосе. Принадлежность к конкретному человеку обуславливается идентичностью его другим таким же людям.

Вот почему сознание становится массовым, иначе мы походили бы на животных – на индивидуумов с разными языками, привычками и инстинктами.

Получалось, что если я заболел определенной болезнью, то и миллионы приобрели ее. Соответственно, и выздоровление будет идентичным, что отразится на состоянии общего сознания.

Я вспомнил матч «Шахтер» Донецк – «Динамо» Киев (впервые пошел на стадион, до этого обходился телевизором), где почувствовал общую вибрацию. Пошла «волна» по стадиону, и я невольно встал и сделал то, что делали и другие.

А что такое массовый психоз, как не использование общего сознания?

– Вы занимаетесь строительством? – спросил Друденко, когда я сел в кресло у огромного стола, на котором в «пинг-понг» можно играть.

(Друденко – человек баскетбольного роста с внушительной внешностью и маленьким пивным животиком, явно не от его тела).

– У меня фирма, строим коттеджи.

– А хорошие коттеджи?

– Не жалуются, заказов хоть отбавляй.

– А дорого?

– Дорого.

– Это хорошо, – сказал Друденко. – А теперь я хочу посмотреть ваши глаза.

Он подошел ко мне впритык и уставился прямо в зрачки, мурашки по коже побежали от этого проникающего взгляда.

– Все понятно.

Друденко открыл ящик письменного стола и начал в нем рыться.

– Конфеты ищу, люблю сладкое пососать, курить недавно бросил. Жена довольна. У вас есть жена?

– Нет, и я не курю.

– Молодчина, молодчина, где же они подевались?

Он нашел маленькую конфету, долго разворачивал ее и, развернув, бросил на высунутый большой розовый язык.

– Положение архисложное. В вас вселилось общее сознание, и теперь через вас будут транслироваться сигналы на другие личности. Даже не знаю, что вам посоветовать.

Это очень неприятное дело, нет таких лекарств, разве выработать в себе встречную энергию, чтобы поставить заслон. Что скажете?

Что я мог сказать? Мне вынесли приговор, а я должен был еще улыбаться.

Насладившись произведенным эффектом, Друденко встал и прошелся по большому кабинету. Сначала он двинулся в один угол, затем в другой.

Операция повторилась несколько раз.

– Вот что, голубчик, – снова подошел он впритык ко мне. – Я отошлю вас к Симоне Ключевой, она консультировала меня по психиатрии. Возможно, она вам поможет, у нее богатая практика лечения.

Когда один врач отсылает к другому, да еще и говорит, что сам ничем помочь не может, дело совсем плохо.

Я вышел от Друденко совершенно разбитым, будто на мне чугунные слябы возили. Да и зачем я пошел, знал ведь, что вокруг сразу появится множество мнений и суждений, в результате могут залечить. Неуверенный в себе врач – потенциальный убийца.

Странное имя Симона – наверное, жила или даже родилась во Франции.

Я представил красивый в стиле «модерн» дом, сад, небольшое озеро. На берегу сидит Симона и читает роман.

Великая чушь лезет в голову. Привычка такая, как только услышу имя, сразу представляю человека и его окружение.

Наверное, потому, что я много читаю. Те, кто любит это занятие, расширяют свои способности к домыслам, считают себя в такие моменты ничуть не хуже писателя, чье творение помещено во внутренний дворик собственного мира.

Однажды я написал роман, услышав имя Стася. Уверен, и Набоков сделал то же, услышав имя Лолита. Как может Лолита не быть символом детского секса?

А в имени Настя я увидел некую таинственность на фоне сияющей голубизны. И ничто не могло меня сбить с этого образа. Роман получился большой, графоманский.

Мозг тут же включился. Появился дом, озеро и Симона. Но я сказал себе, что это плохая мысль. Кадр замер, Симона удалилась в полупрозрачную дымку.

Так даже красивее. То, что «психопатша», как я тут же со слов доктора физико-математических наук ее назвал, красива, никаких сомнений. Не дурнушкой же ей быть, если я о ней думаю?

Я приказал своему мозгу уйти в тень и дать мне подумать над другой задачей, идти ли мне к «психопатше», ведь она начнет подробно расспрашивать о моей жизни, будет высматривать мой характер и определять, что я за фрукт такой, через которого происходит трансляция информации в другие мозги.

Как это происходит: моя голова (естественно, большая с огромным мозгом), через которую протекает река информации. Забавно!

Но я ведь один раз только слышал разговоры, может, это случайно, или простое подключение к сети общего сознания?

Обычно в таких случаях начинаю задавать себе уйму вопросов, на которые нет ответов.

В целом, мне достаточно и своих внутренних разговоров, чтобы обратиться к психиатру. Я постоянно с собой разговариваю, будто больше не с кем.

А с кем?

Жена отсутствует, из родителей отец с Дусей, друзей не очень, да я и понять не могу, кто это такой – друг. Тот, которому ты можешь все рассказать, довериться, с которым можешь посплетничать, выпить и повеселиться, или заняться общим делом?

Есть такая песенка, где поется, что «дружба понятие круглосуточное и не рассудочное». Но разве можно принимать всерьез слова песни, где стремление автора только в одном: как оригинальней соединить слова, чтобы попасть в рифму. Понятие круглосуточное.

Это значит, если ему взбредет в голову, он может меня будить на правах друга ночью, когда я без задних ног дрыхну?

Это не для меня, ночью я люблю разговаривать сам с собой, если бессонница. Да и вообще, вряд ли открою душу даже хорошо знакомому. Людей обычно интересует лишь одно – лучше ли их ты живешь. Если лучше, начинают завидовать.

Вся моя жизнь состояла (сколько себя помню) и состоит из разговоров внутри меня.

Малейшее событие, открытие я обсуждаю с собой, иногда даже получая удовольствие.

На сегодня я исчерпал лимит посещений врачей. Понял, дальше будет еще веселей, ничего хорошего от них не узнаешь, так стоит ли к ним обращаться?

Поживем, увидим.

Если станет невмоготу, тогда…

А пока мне надо на работу.

Я не соврал Друденко, сказав, что являюсь директором строительной фирмы.

Так оно и есть. Фирма строит коттеджи для элиты (а для кого еще строить, у «неэлиты» нет денег).

Два года назад заказов было много, мне даже пришлось некоторые переадресовывать (правда, не забывая брать посреднические 10 процентов). В этом году приходится думать о том, как удержаться на плаву.

За полгода сдали заказчику всего три коттеджа. И перспективы пока не очень.

По городу я передвигаюсь в транспорте, единственная машина в ремонте. Моя вина, что не купил в лучшие времена больше «колес», но я боролся с роскошью, заставлял своих немногочисленных сотрудников пользоваться коммунальным транспортом.

Правда, мой главный инженер купил себе «Запорожец» за три тысячи долларов, и страшно доволен.

Мы иногда арендуем его «колеса».

Наверное, меня считают жмотом. И правильно. Мое жмотство основано на том, что мы живем в стране дураков, где непредсказуемость есть понятие постоянное. Что будет завтра, никто сказать не может.

Я, конечно, не прав. Мое жмотство носит идеологический характер. Считаю, что сначала нужно завоевать площадку, а потом уже с нее запускать космические корабли. А то у нас вон накупили дорогих машин, а дороги построить забыли.

И эти европейские и японо-американские неженки приходится ремонтировать, что обходится очень недешево.

Так что в данном случае я прав.

Но признаю, жмотство мне присуще.

В офисе (три небольшие комнаты) на своем месте сидит только Саша, которую я подобрал на улице и сделал секретарем.

Я шел по парку и увидел девушку, сидящую на скамейке и горько плачущую. Голова лежала на коленях, плечи вздрагивали. Я прошел мимо, вернулся, сел рядом.

Она подняла голову, сердце мое сжалось, такое несчастное у нее было лицо.

Я даже подумал сначала, что влюбился в нее с первого взгляда, так меня обожгло.

– Я вам чем-то могу помочь? – спросил я.

Она рассказала, как ехала с симпатичной женщиной в поезде, доверилась ей, а та украла у нее все документы и деньги.

И теперь она не может вернуться домой – там отец контуженный.

Когда уезжала, обещал расправиться за упрямство (она решила поступать в театральный, приехала в Киев на последние деньги, которые дала мать).

И что делать – не знает.

Я создавал фирму по принципу: чем меньше, тем лучше. Каждый из специалистов в фирме отвечал за несколько направлений, потому и не было секретаря, в котором я ощущал острую необходимость. Но я все жалел деньги.

И вот эта девушка…ей надо было помочь.

Так и появилась у нас должность секретаря, а Саша, отлично владеющая английским, выполняла еще и обязанности переводчика. Теперь нам не надо платить за перевод проектной документации, которую мы покупали у иностранных строительных фирм.

Саша была мне благодарна, а наш небольшой дружный коллектив ее прекрасно принял.

Саша сидела за компьютером.

Я поздоровался, перебросился несколькими фразами и вошел в купе, как я за небольшие размеры называл свой кабинет.

Стол мой чист. Все, что необходимо, находится в ноутбуке, так что достаточно его включить, чтобы сразу окунуться в работу.

Но я все еще под впечатлением посещения Друденко, в предчувствии новой тревоги и возможного приступа.

Приступ начинается с отдаленного волнения. Словно за горизонтом едва слышно прогудел тепловоз. Затем все явственней перестук колес, и вот приступ въезжает на станцию, где я в полной растерянности его ожидаю.

Жду покорно свою судьбу, зная, что сейчас начнутся мучения. Проклятый страх, про который я все знаю, в том числе, что его не следует бояться, проникает в меня, распускается пышным цветом и грозит парализовать.

Запоздало начинаю применять методы, которые наработал за многие годы болезни.

Например, превращаюсь в облако, а бренное тело оставляю на земле – вон далеко внизу я лежу, раскинув ноги и руки.

Вообразив такую картинку, я лишаю нервы возможности продолжать свое наступление. Нервам не за что зацепиться, ведь во мне нет плоти.

Долго обман трудно скрыть, но когда страх «приходит в себя», уже готов к бою другой защитник – мощный пресс, который выдавливает из тела страх и прочую гадость, заставляющую думать о смерти.

Страх трудно угомонить, он, как керосин, просачивается в мельчайшие щели. И тогда я запускаю главный аргумент: я запрещаю себе думать. Иные наши мысли – убийцы. Они готовы истерзать душу, сделать жизнь несуразной, глупой, ужасной.

Страх и мысль живут в слиянии, удивительно, как одно не стало другим. Они разного цвета и у них разные физиономии. Можно сказать, они брат и сестра, люто ненавидящие друг друга и одновременно еще более ненавидящие своего хозяина – человека, под чьим именем живут.

В такие мгновения ни о чем не думаешь, мысль всецело отдана в рабство, и ею можно манипулировать. Правда, только в сторону ухудшения. Ее можно остановить, но лишь сильным нажимом воли.

Если внимательно осмотреть поле сражения, обнаружишь, что силы явно не равны. Страх торжествующе шагает по едва светящимся мыслям- трупам. Действительность, созданная мозгом, удручающе негативна. И возникает вопрос – зачем, кому нужно это угнетение?

На мгновение от этой мысли становится легче, но только на мгновение.

Человек никогда не сможет ответить на вопрос: зачем существует угнетение и какая его цель.

Может, это инстинкт смерти, когда, прежде чем уйти, следует это понять и пережить?

Что значит вообще – пережить? Это состояние, запланированное в жизни, или благоприобретенное?

Физический мир превращается в духовный, иначе трудно объяснить, как материальное постоянно влияет и вызывает негатив.

Чтобы получить позитив, следует вызвать волю и использовать всю ее мощь. Чтобы получить негатив, ничего не надо, он сам явится и сделает все, чтобы окрасить в мрачные тона существование.

Все дело в том, что если нет мысли, то нет и страха. Мысль выступает в роли сигнала, который возбуждает нервную систему и та пригоняет страх, готовый в любую секунду накинуться.

Страх я сделал живым существом. Сначала это был симпатичный медвежонок, но потом превратился в ворона, а еще позже в мрачного, идущего в последний приступ, быка.

За стеной глубоко вздохнула Саша. Ее чуткое женское сердце уловило печальные вибрации. Она идет к двери.

Я что-то судорожно ищу в ящике.

– У вас все нормально? – спрашивает Саша.

Я делаю круглые глаза.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.