Войдите ж!
Мефистофель
Трижды приглашают
Чертей.
Фауст
Войди же!
Мефистофель
Ну, теперь вхожу.
Надеюсь, мы с тобой поладим
И от тебя хандру отвадим.
Примером я тебе служу:
В одежде златотканой, красной,
В плаще материи атласной,
Как франт, кутила и боец,
С пером на шляпе, с длинной шпагой,
Дыша весельем и отвагой, –
Чем я не бравый молодец?
И не пора ли, наконец,
Тебе одеться в том же роде?
Тогда на воле, на свободе,
И, бросив вздорные мечты, –
Что значит жизнь, узнаешь ты!
Фауст
Что ни надень – все мучусь я хандрою
И уз земных не в силах я забыть.
Я слишком стар, чтоб тешиться игрою,
И слишком юн, чтоб без желаний быть.
Свет ничего не даст мне, я уверен;
«Умерен будь! лишь будь умерен!» –
Вот песня вечная у нас.
Она терзает наши души,
Ее поют нам хрипло в уши
И каждый день, и каждый час!
Встаю ли утром – ждут меня страданья:
Я убежден, что долгий день пройдет
И мне не даст, я знаю наперед,
Ни одного достичь, ни одного желанья!
Мгновенье радости почую ли душой –
Вмиг жизни критика его мне разрушает
И образы, лелеянные мной,
Гримасою ужасной искажает.
Когда же ночь спускается и мне
С тоской в постель приходится ложиться –
Не знаю я покоя и во сне:
Ужасный сон мне будет сниться.
Тот бог, который жив в груди моей,
Всю глубину ее волнует:
Он правит силами, таящимися в ней,
Но силам выхода наружу не дарует.
Так тяжко, горько мне, что жизнь мне не мила, –
И жду я, чтоб скорей настала смерти мгла.
Мефистофель
Ну, смерть, однако, гость не очень-то приятный.
Фауст
О, как завиден жребий благодатный
Того, кто, лавры заслужив в бою,
С победою встречает смерть свою,
Того, кто после пляски знойной
Находит смерть в объятьях девы стройной!
Зачем, зачем с восторженной душой
Не пал я мертвым в миг тот роковой,
Когда мне дух явился величавый!
Мефистофель
А все-таки в ту ночь один знакомый мой
Не осушил бокал, наполненный отравой.
Фауст
Шпионство, видно, страсть твоя?
Мефистофель
Я знаю многое, хоть не всеведущ я.
Фауст
Когда от дикого порыва
Отвлек меня знакомый звон
И чувства детские так живо
Восстали – был я обольщен.
Всему, что душу обольщает,
Я шлю проклятие, – всему,
Что наше сердце увлекает,
