– Категорически отказываюсь! – ответил я.
– Тинацу-сан, нам не стоит расстраивать господина Юдзуру. Я пришел только поговорить! Расскажите мне о Юдзуру… – Митараи наконец выпутался из ее хватки.
– Да мне плевать на этого извращугу! – практически закричала женщина.
– Извращугу?
– Да, он извращенец! Вообще больной!
– Про меня тоже так говорили… Что вы имеете в виду?
– Да он помешан на смертной казни в Японии и мире. Ууу… Как жутко! Так он и меня убьет, наверное…
– Он что-то с вами сделал?
– Да щас! Я ни за что не разболтаю при этих двоих. Но… это… когда останемся наедине, я тебе, так и быть, скажу. – Рассмеявшись, Тинацу снова повисла на Митараи. Похоже, он действительно приглянулся женщине. Сам Митараи все это время сидел с напряженным лицом – это было выражение боли.
– Ему нравится причинять боль другим и убивать животных. Он как-то прямо у меня на глазах убил птичку!
– Птичку?
– Ага! Угадай как? Ооо, меня совсем развезло, хахаха… – Тинацу смеялась, срываясь на крик. Казалось, она тоже обезумела. Может, дело было в алкоголе.
– Вы знаете, что господин Таку умер?
– Таку-сан?.. А, старший брат Юдзу, отвратительный говнюк!
– Ого, так он был плохим человеком? – совершенно равнодушно спросил Митараи, взглянув на Марико.
– Да, еще один извращуга! Вечно угрюмый, будто сам лучше всех… А на самом деле дальше своего носа не видел! И любил только себя, вот серьезно! Нет уж, спасибо. Мне такого не надо!
– Вам такие не по вкусу?
– Мне по вкусу ты-ы-ы!
– А каким он был по характеру?
– Коварный, как змея! Вот какой.
– Ого…
– Да в этой семье все такие, все сумасшедшие! Такие все умные, презирают всех и каждого! Юдзуру еще на их фоне нормальный, добрый! Единственный добрый человек в их доме.
– Они вас обижали?
– Обижали, как же… просто относились как к мусору! Иди туда, сделай это, вот такие они люди.
– Вам, наверное, поэтому тяжело без алкоголя…
– Здесь все равно лучше, чем в клубе в Кавасаки; там вечно затаскивали в туалет и мацали за грудь! А тут особняк. Здесь всяко лучше!
– И Леона-сан тоже?
– Эта баба самая ненормальная! Действительно сумасшедшая! Гордая, эгоистка… никто, кроме себя, ее не заботит.
– А что супруга господина Таку?
– Та еще лицемерка! Выглядит прилично, но невозможно понять, о чем она на самом деле думает. Муж ее помер, поглядите-ка… Уж как она старалась от него избавиться, а сейчас сидит как ни в чем не бывало.
– У семьи Фудзинами приличное состояние. Что скажете о госпоже Ятиё Фудзинами?
– Не знаю. С переезда ни разу с ней не разговаривала. Что тут скажешь, она своим детям под стать!
– А господин Тэруо?
– Да вроде приличный… Нормальный мужик.
– Что скажете о его дочери – Миюки?
– Хорошая девчонка! Пока молодая, всего лишь ребенок. В том доме нормальные люди только она да ее отец. Без них все развалилось бы.
– Вы не знаете причину, по которой Ятиё-сан вышла замуж за господина Тэруо?
– Не, не знаю. Просто женщине нужен мужчина, вот и всё.
– Что знаете о Джеймсе Пэйне – первом муже госпожи Ятиё?
– О, говорят, он был настоящим джентльменом! Моралист, одаренный учитель, ко всем был добр, жил скромно… Вроде бы он всегда выходил на прогулку в одно и то же время, – так вот, соседи, завидев его, все как один подводили стрелки часов.
– Есть такие люди. Все решают заранее, от времени приема пищи на неделю вперед до температуры воды в ванне. Они успевают позаботиться обо всем: и о расходах на собственные похороны, и о размере могилы. И всегда беспокоятся об окружающих.
Госпожа Тинацу снова рассмеялась. Казалось, она изголодалась по смеху и веселью.
– Ты так интересно рассказываешь, ох, смешно!.. Давненько я так много не смеялась. В хостесс-клубе[37 - Хостесс-клуб – разновидность ночных клубов, встречающихся главным образом в Японии. Работающие в них женщины обслуживают мужчин, ищущих выпивки и внимательного собеседника.] в Кавасаки, где я работала, не было таких парней, как ты!
Это был сомнительный комплимент, но Митараи действительно был разговорчив.
– Мистер Пэйн был родом из Шотландии, кажется?
– Вроде да.
– Что вы слышали от них о Шотландии?
– Кажется, слышала о каком-то «Ивэрнэссе», но точно не скажу. Юдзуру об этом не особо рассказывал, вечно болтал об убийствах!
– Об убийствах людей? – переспросил Митараи. – Или о смертной казни?
– Конечно о ней. Но эти его рассказы об убийстве животных и гибели растений…
