Лестница до звезд

1

30 октября 2099 года.

Сатурн. Точка Лагранжа.

Научно-исследовательская станция «Предел Хокинга».

23:55

«…хотя я категорически не разделяю эскапистских настроений, что царят среди народных масс, не могу не отметить, что личный состав станции беспокоит нынешний ход вещей, как и проблема стремительно сокращающегося жизненного пространства. Возможным решением может стать разработка нашего научного отдела. Но ради объективности отмечу, что проблема разработки термоядерного двигателя занимает лучшие умы, в том числе и советские. И все же за последние сорок лет, с момента Исхода прогресс в этой области знаний достигнут крайне незначительный.

На этом фоне выгодно выделяется нашумевшая разработка академика Лазарева, из-за которой Альянсом западного блока на НССКС были наложены очередные экономические санкции. Эти же исследования, при всей их значимости, по моему мнению, и являются основным источником проблем на станции.

В ходе выполнения служебных обязанностей мне не раз приходилось сталкиваться с попытками саботажа производственных процессов. Неоднократно сообщалось высшему командованию и о том, что даже среди сотрудников исследовательского аппарата возникает мнение о превосходстве научного потенциала Альянса западного блока над нашими разработками. Мною замечен интерес со стороны третьих лиц к нашему отделу нейроинтеграции, однако в настоящий момент я не могу предоставить четких фактов постороннего вмешательства. Силами Службы безопасности станции производятся необходимые оперативные мероприятия с целью выявления и пресечения возможных утечек сведений, в том числе касающихся как работ академика Лазарева в области нейроинтеграции, так и изучений термоядерного синтеза главы отдела академика Кардашева.

Виной этому вижу активную антисоветскую пропаганду и насаждение губительных ценностей, что претят образу жизни советского человека в частности и идеологии марксизма-ленинизма в целом.

Для решения этой проблемы предлагаю привлечь наш собственный агитационный…»

– Хм… Нет.

«Для решения этой проблемы предлагаю задействовать дополнительные силы из числа правоохранительных органов станции «Сурдин»…»

– Все не то.

Михаил смахнул со стола голо-клавиатуру и потер уставшие глаза. Новая речь, что он готовил для выступления на восемьдесят восьмом съезде партии, давалась ему с трудом. С тех пор, как его назначили главой Службы безопасности станции Хокинг, в его работе стало меньше самой работы и больше документов. «Бумажки», как сказали бы в старину, отнимали львиную долю времени. Бесконечные отчеты и доклады превратили опытного оперативника в политика. И ничего с этим нельзя было поделать. В условиях «холодной», или, как ее сейчас называли, «ледяной» войны иначе было никак.

– Хм…

Двухдневная щетина кололась и раздражала лицо. Именно столько времени Михаил не выходил из своего кабинета, кропотливо анализируя статистику и рапорты подчиненных, чтобы затем собрать всю информацию в докладе. Небритый и неопрятный, он наверняка сейчас походил на какого-нибудь первобытного человека. В таком виде точно не стоило показываться на глаза подчиненным, что уж говорить о руководстве компартии.

– Не забыть бы принять душ, – пробурчал Михаил.

Не глядя он потянулся за кружкой с кофе и едва не опрокинул ее со стола. Руки дрожали и как будто онемели. Тело требовало отдыха, но работы оставалось еще непочатый край.

Остывшая, слегка подслащенная жидкость остудила нутро и на мгновение вернула ясность ума. Михаил тяжело вздохнул и пробежался взглядом по синему экрану. Казалось, доклад на восьми листах информативен и поднимает явные проблемы станции. Однако завершить его никак не удавалось.

Приглушенный гудок вывел мужчину из оцепенения. Михаил невольно вздрогнул. Он нащупал на сенсорной панели стола кнопку управления дверьми и коснулся ее дрожащим пальцем. Послышался легкий скрежет раскрываемой створки и на порог ступил Александр.

– Разрешите, товарищ полковник?

Михаил кивнул и смерил гостя оценивающим взглядом. Майор Александр Малиновский был его замом, недавно назначенным на должность по указанию Комиссариата. Последние несколько лет он командовал крейсером «Новый восход», однако после стычки с пиратами на дальних рубежах был ранен и «списан на берег». Что неудивительно, ведь со своим увечьем он справлялся довольно долго. Взамен правой руки, которой он лишился во время битвы, теперь красовался стальной кибернетический протез военного образца.

Толковый паренек, но слишком уж правильный. Хотя к его личному делу было не подкопаться. Как и к внешнему виду. Всегда одетый с иголочки, наглаженный и приятно пахнущий, Александр производил сугубо положительное впечатление. Михаил пока не определился с тем, как относится к новому помощнику. Вроде бы умный и исполнительный, еще и имя свое прославил в настоящем бою. Но стоило возникающим на станции задачам выйти за рамки его знаний, как он тут же начинал плавать и спотыкаться. Никакого мастерства импровизации.

«Чего греха таить, я и сам был таким когда-то».

– Присяду, Михаил Сергеевич?

– Оставь формальности и расслабься, Саша. Ты больше не на своем корабле. Тет-а-тет можешь вести себя свободно.

– Да, товарищ… Михаил Сергеевич.

– Ну, что у тебя?

Александр устроился в кресле напротив стола начальника и даже откинулся на спинку. Но его поза говорила о внутреннем напряжении и взволнованности.

«Будто кочергу проглотил», – подумал Михаил, но промолчал, ожидая, пока подчиненный начнет.

– Вы просили доложить, когда на станцию прибудет академик Кардашев.

– Задержался он что-то, – Михаил нахмурился. Николай пробыл на полигоне дольше, чем планировалось. Возможно, испытания прошли не по плану. – Нужно встретиться с ним немедленно. Результаты его работы необходимо включить в доклад.

Александр кивнул и поднялся. Он хотел было покинуть кабинет, но на мгновение задержался.

– Вам…нужна помощь с подготовкой речи, Михаил Сергеевич?

Малиновский частенько помогал начальнику с составлением отчетов. Однако такое важное дело нельзя было доверять другому человеку. К тому же, нынче на съезде ожидалась делегация Альянса. Михаил снова вздохнул и провел пятерней по седым волосам.

– Только если ты знаешь, как превратить жалобные каракули о том, что у нас все плохо и мы не виноваты, во что-то стоящее.

– Думаете, руководство воспримет доклад превратно? – лицо майора посерьезнело.

– Компартией не дураки руководят, – пожал плечами Михаил. – Конечно, они все поймут. Вопрос, как они к этому отнесутся?

– В худшем случае, вас снимут с должности, – попытался пошутить Александр, но тут же одернул себя: – Извините, я…

Михаил ухмыльнулся.

– Все правильно говоришь. Как раз недавно задумывался о пенсии. Ладно, шутки шутками, но Съезд партии только первого числа. Придумаю что-нибудь. А теперь ступай, сообщи Кардашеву, что я иду к нему.

– Есть, товарищ полковник.

Заместитель отсалютовал и скрылся за дверями кабинета. Михаил же вновь вчитался в последние строки доклада, понял, что ничего уже не понимает, и встал из-за стола. Он проверил кобуру с табельным пистолетом, поправил погоны и покачал головой. Все эти два дня он не снимал форму, и та уныло висела на плечах, измятая и пропотевшая. Белая ткань потускнела и посерела. Черные рукава кителя, что были знаком отличия Службы безопасности, превратились в гармошку. Но времени переодеваться не оставалось.

Михаил чувствовал, что грядет беда.

2

00:30

Михаил брел по ярко освещенным узким коридорам исследовательских лабораторий. Теснота и неудобство передвижений были избраны при строительстве научного блока в угоду противопожарной безопасности. В этих помещениях могло произойти всякое, в том числе неконтролируемые воспламенения материалов и взрывы. Огонь и космос – вещи несовместимые. Даже маленькое пламя могло наделать больших бед. А из узких переходов между крыльями станции можно было легко выкачать кислород, тем самым остановив распространение пламени.

Перед очередным люком висела большая голографическая табличка с надписью «Отсек Д. Отдел астрофизики и нейроинтеграции. Заведующий академик Н.Н. Кардашев». Михаил приложил ладонь к сканеру и услышал синтезированный женский голос:

«Полковник СБС Зорин, личность подтверждена. Добро пожаловать».

Увесистая дверь люка с шипением отошла в сторону, и Михаил прошел в узкий перешеек между блоками станции. Едва он оказался внутри, голос предупредил:

«Внимание. Пожалуйста, возьмитесь за поручни и дождитесь окончания стандартной процедуры дезинфекции».

Михаил последовал указаниям автоматической системы и покрепче ухватился за тонкую стальную трубку, которая протянулась по всей длине помещения. Хлопнула за спиной закрылась дверь, а затем на табло на противоположной стене загорелся красный индикатор.

«Во время процедуры дезинфекции может отключаться искусственная гравитация, – сказал голос. – Пожалуйста, сохраняйте неподвижность и держитесь за поручни во избежание травм».

За столько лет службы на «Пределе Хокинга», Михаил так и не смог привыкнуть к этим дурацким процедурам. Безусловно, он понимал их важность, но легче от этого не становилось.

«Бесполезная потеря времени».

Послышался гул и по помещению прокатились едва осязаемые волны. Волосы на руках и голове Михаила встали дыбом. Он закрыл глаза и глубоко задышал. Что-то щелкнуло и мужчина почувствовал, как ноги потеряли опору. Гравитация исчезла. Он воспарил над полом и медленно поплыл по воздуху, подгоняемый дезинфицирующими волнами.

«Стар я для всего этого».

В былые годы Михаил с удовольствием оттолкнулся бы от стены и поплавал по коридорчику. Однако теперь он лишь сильнее стиснул кулаки и притянул себя к поручню. Последнее, чего ему хотелось, это разбиться о железные переборки во время прохождения штатной проверки. В Комиссариате наверняка бы еще долго смеялись, узнай они об этом.

К счастью, все скоро закончилось. Подошвы с приятным стуком встретились с полом, а на табло вспыхнула зеленая лампочка:

«Процедура дезинфекции закончена. Добро пожаловать в отдел астрофизики и нейроинтеграции. Дней работы без происшествий и травм на объекте, – женский голос на мгновение замолчал. – Сведения отсутствуют».

– Вот как значит, – Михаил озадаченно поскреб щетину и прошел внутрь.

Мужчину встретило обширное помещение. Его простор на фоне узких коридоров казался бесконечным, как сам космос. Привычное давление железных стен и потолков станции вдруг исчезло, и Михаил даже почувствовал себя немного лучше, будто вынырнул из-под толщи воды.

«Надо бы почаще сюда заглядывать».

Глава СБС прошел мимо странного вида конструкций, что напоминали старые ракетные двигатели и отсоединяемые ступени космических аппаратов, и вышел к рабочему комплексу. Стеклянные кабинеты и тестовые зоны полнились людьми. На всякий случай проверив время на часах, Михаил убедился, что уже глубоко за полночь. Наступила суббота, но работа в отделе кипела, как в оживленное утро понедельника. Сотрудники отдела сновали туда-сюда, переносили ящики и инструменты, компьютерные панели и даже кипы документов и чертежей.

Творилось что-то неладное. Михаил ускорился и решительно прошел вглубь комплекса в поисках Кардашева. Еще на подходе стало понятно, что его подозрения не беспочвенны. Сквозь матовое стекло конференц-зала Михаил увидел настоящее собрание: здесь находились все видные ученые отдела. Глава Службы безопасности заметил ведущих советских астрономов, астрофизиков, астромехаников и инженеров, что занимали полукруглые ряды сидений, спускающихся к центру помещения. На небольшой трибуне же стоял сам Кардашев: высокий худощавый мужчина с обильной седоватой шевелюрой. Он был облачен в типичный белый комбинезон с синими рукавами, что означали его принадлежность к отделу астрофизических исследований. Сквозь очки-половинки ученый с тревогой взирал на коллег и оживленно вещал, размахивая руками, как сумасшедший.

«Пора выяснить, что происходит».

Михаил толкнул двери и вошел в актовый зал. Кардашев умолк и собравшиеся обернулись. Послышался испуганный шепот. Великие умы походили на стайку школьников, которые напакостили и теперь опасались, что про их шалость узнали взрослые.

– Полковник Зорин! – воскликнул Кардашев, чем сразу выдал свое возбуждение и волнение. Голос академика от нервов сорвался на визг. – Как хорошо, что вы пришли.

– Неужели? – нахмурился Михаил. Он окинул помещение долгим взглядом, всмотрелся в обеспокоенные лица и спросил: – Николай Николаевич, мы можем поговорить с глазу на глаз?

– Д-да, конечно! – спохватился после короткого раздумья Кардашев. – Друзья, прошу вас, оставьте нас наедине. Мы обсудим все позже.

Когда ученые молча встали со своих мест и спешно покинули зал, к академику подошла молодая ассистентка в лаборантском халате. Она передала ему пластиковую фляжку с антирадиационной биожидкостью и забрала со стола кипу документов.

– Спасибо, Надя, – крякнул Кардашев. – Можешь быть свободна.

Михаил тем временем занял место на первых рядах. Он сложил нога на ногу, расстегнул китель и дождался, пока друг не перестанет ходить туда-обратно вокруг трибуны.

– Коля. Что происходит?

– Катастрофа, Миша. Катастрофа!

– Мы давно знаем друг друга, – одернул его полковник. – Говори как есть, не темни.

– Ох… – Кардашев трясущимися руками снял с фляги пробку, выпил все содержимое и только потом заговорил: – Не знаю, с чего начать.

– Попробуй с самого начала.

– Хорошо. Ты же знаешь, над чем мы трудились последние десять лет?

– В целом, да, – кивнул Михаил. – Комитет по контролю за бюджетом мне всю плешь проел, спасибо твоему проекту. И все же, буду рад, если просветишь.

– ККБ постоянно инспектировал и меня лично, – Кардашев сел рядом и схватился за голову. – Но теперь их проверки покажутся нам всем самой меньшей из бед.

– Коля, не тяни. Расскажи самую суть. Только…без своих научных терминов, прошу. Ты говоришь со старым кэгэбешником, а не с физиком-ядерщиком десятого разряда.

– Десятого разряда… – Кардашев нервно хохотнул. – Да-да, прости. В две тысячи восемьдесят девятом, после разработки нейроинтерфейса профессором Маскомсом из западного блока, мы увидели в его изобретении возможность совершить прорыв в исследовании космических пространств за пределами Солнечной системы. Партия выделила беспрецедентные ресурсы и средства на развитие новой научной отрасли.

– Тогда-то и появился Лазарев со своей идеей.

– Да, но, к сожалению, он не дожил до тех пор, когда мы смогли воплотить его теорию в практику.

Михаил прекрасно помнил тот день. Академика Лазарева нашли мертвым на рабочем месте. По официальной версии это было убийство. Исполнителей так и не установили. Старого главу безопасности после долгой проверки сняли с должности и с позором выперли в отставку. На его место взяли опытного розыскника Зорина, который вот уже пятый год отвечал за сохранность самого секретного объекта Нового Союза Советских Космических Станций. Количество инцидентов с тех пор сократилось впятеро. Но то, что происходило сейчас, могло обернуться самым суровым испытанием для Михаила за все его время работы на посту.

– Мы быстро создали макет нано-аппарата для космических перелетов, – продолжал академик, – с этим проблем не возникло. И даже успешно применили способы нейроинтеграции. Подумать только! Мы с легкостью научились переносить человеческое сознание в биочип, но так и не нашли способа, чтобы отправить его на исследование космоса.

– Зачем вообще нужен чип? Почему не отправить человека?

– Во-первых, разогнать космический аппарат размером с муху легче, чем полновесное судно даже хотя бы с одним человеком на борту. Во-вторых, путешествие затянется на десятки и сотни лет. Вернее, на тысячи, если бы мы продолжили пользоваться обычными химическими двигателями.

Михаил с удивлением подался вперед.

– Подожди-подожди. «Продолжили бы»?

– Да, Мишенька! Да! Мы сделали то, о чем мечтали еще наши предшественники до Исхода с Земли!

– Вам удалось контролировать термоядерную реакцию? – подскочил Зорин. Николай усердно закивал. – Не может быть! Это же изменит все! Я должен срочно включить это в свой доклад для Съезда.

Теперь подскочил и Кардашев.

– Ни в коем случае!

– Почему?

– Потому что это не все вести, – спокойствие схлынуло с лица академика. Он встал и засеменил по залу, заламывая руки. – До создания действующего прототипа термояда, способного привести в движение крупное судно, пройдет еще много лет. Но то, чего мы сумели достичь сегодня днем… Ох, это самая настоящая лестница до звезд! Этого хватит, чтобы осуществить идею Лазарева уже в начале следующего года. Хватило бы.

– Что случилось? – Михаил хорошо относился к Кардашеву, но он начинал терять терпение от этих недомолвок. – Николай?

Тот будто собрался с духом и затараторил:

– Первые испытания прошли успешно. Мы отправили зонд с чипом, которым пока управляла обучаемая нейросеть. Буквально за двадцать минут прототип снабженный мини реактором облетел Сатурн и вернулся на полигон. Всего двадцать минут! Мы ликовали и радовались. У нас получилось! А затем произошел взрыв.

– Взрыв?

– В испытательной камере, где хранился зонд, произошел подрыв охлаждающих элементов. Термоядерная реакция оставляет после себя колоссальный тепловой след. А если мы говорим про двигатель, пусть даже и миниатюрный, без движения он просто перегревается. В будущем мы решим эту проблему. Однако, взрыв произошел не по его вине.

Теперь и с Михаила схлынуло спокойствие. Он скрестил руки на груди и буквально просверлил академика взглядом.

– Есть пострадавшие?

– Благо, что нет. Испытательная камера находилась снаружи полигона, в герметичном боксе. Но внутри была атмосфера, созданная в результате протекания реакции термояда. Этого хватило, чтобы аппарат был уничтожен.

– ККБ сдерет с нас три шкуры за затраченные деньги…

– Как я и сказал, ККБ – это меньшее из зол, – перебил друга Николай. – Когда мы вернулись на станцию, то обнаружили…ох… Короче говоря, кто-то похитил все чертежи и стер файлы с секретных компьютеров. У нас не осталось ничего.

– Что? – сердце Михаила рухнуло, а желудок сжался так, что стало нечем дышать. – Коля, ты в своем уме? Почему ты не сообщил мне сразу?

– Мы хотели проверить…

– Да чтоб тебя!

Зорин заметался по залу на манер академика. В голове роились тысячи мыслей, и он не мог ухватиться ни за одну. Времени на проведение стандартных мероприятий не оставалось. Кто бы ни похитил сведения, он мог быть уже где угодно.

В залу вошла ассистентка академика Надежда и мягко прошептала:

– Господа, извините, что отвлекаю, но нам нужно работать. Некоторые файлы могли уцелеть.

– Да-да, мы почти закончили, – нахмурился Зорин и посмотрел на Николая. – Когда это могло произойти?

– Возможно, сразу после нашего отлета. В комплексе еще оставались люди и все они сейчас здесь.

– Вообще-то мы недосчитались одного сотрудника, – вставила Надежда. – Лю Синя.

– Кто это? – изумленно вскинул брови оперативник.

– Это…младший научный сотрудник, – ответил Кардашев, дрожащими руками открывая бутылку. Убедившись, что та пуста, он вздохнул. – Аспирант из Китайской Всенародной Космической академии. Прибыл к нам пару месяцев назад для прохождения практики в отделе нейроинтеграции…

– Отправь все данные по нему Малиновскому, – рявкнул Михаил и встряхнул рукой, призывая встроенную в запястье компьютерную голографическую панель. – Я объявляю тревогу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.