– а подействует?
– лучше аспирина.
– ладно, убирай этого болвана.
Барни Андерсона отправили вниз по лестнице. Бэгли встал и подошел к ближайшему барабану.
– эти старушенции – Уэст и Дитрих – по-прежнему засвечивают сиськи и ноги, черт, да в этом никакого смысла нет, они это делали, еще когда мне было 6 лет. отчего у них так получается?
– ни отчего. подтяжки, корсеты, пудра, прожектора, фальшивые накладки, набивки, подкладки, солома, навоз, в общем. от них и твоя бабушка будет выглядеть на 16 лет.
– моя бабушка умерла.
– и все равно у теток получается.
– да, да, ты, наверное, прав. – Бэгли пошел к моталке. – только четверть оборота. тебе можно доверять?
– ты ведь мой партнер, правда, Бэг?
– конечно, Дэн.
– мы сколько с тобой вместе дела ведем?
– 25 лет.
– поэтому – ладно, когда я говорю ЧЕТВЕРТЬ ОБОРОТА, я и имею в виду ЧЕТВЕРТЬ ОБОРОТА.
– чего делать надо?
– просунь руки между барабанов, это как в стиральной машине.
– вон туда?
– ага. поехали! ууу-ии!
– эй, мужик, не забудь – четверть оборота.
– конечно, Бэг, ты что – не доверяешь мне?
– теперь придется.
– знаешь, а я ведь твою жену втихаря ёб.
– ах ты гнида! да я тебя убью!
Дэнфорт оставил машину крутиться, сел за стол Бэгли, закурил, помычал себе под нос песенку: «о, счастливый я, жизнь роскошная моя, и карманы рвутся от мечтаний… хоть пуст мой кошелек, но я – почти что бог, и карманы рвутся от мечтаний…»[14 - Парафраз строк из песни «У меня карман мечтаний» (I’ve Got a Pocketful of Dreams, 1938) американского композитора Джеймса Винсента Монако (1885 – 1945) на слова Джонни Бёрка (1908 – 1964), ставшей популярной в исполнении американского певца и актера Гарри Лиллиса (Бинга) Кросби (1903 – 1977).]
потом встал и подошел к машине с Бэгли.
– ты же сказал четверть оборота, – произнес Бэгли. – а уже полтора.
– ты что, не доверяешь мне?
– почему-то больше, чем обычно.
– и все равно я твою жену втихаря ёб.
– да это, я думаю, ничего. устал я сам ее ебать. любой мужик собственную жену ебать устанет.
– но я хочу, чтобы ты сам захотел, чтобы я твою жену ебал.
– да мне все равно, только прямо не знаю, хочу ли я этого.
– вернусь минут через 5.
Дэнфорт снова отошел, уселся в хозяйское кресло на колесиках, забросил ноги на стол и стал ждать. ему нравилось петь. вот он и пел песенки: «для меня ничего – это много, я – богач, наслаждаюсь ничем, у меня есть звезды и солнце, и моря под покровом ночей…»[15 - Парафраз строк из арии Порги «У меня есть много ничего» (I Got Plenty o’ Nothin) из третьего акта оперы «Порги и Бесс» (1935) американского композитора Джорджа Гершвина (1898 – 1937) на слова Айры Гершвина (1896 – 1983) и Дюбоуза Хейуорда (1885–1940).]
Дэнфорт выкурил две сигареты и вновь подошел к машине.
– Бэг, я твою жену втихаря ёб.
– ох, как хорошо-то! какой ты молодец! и знаешь что?
– что?
– мне на это как бы тоже посмотреть хочется.
– конечно, что за вопрос.
Дэнфорт подошел к телефону, набрал номер.
– Минни? ага, Дэн. я щас приду тебе всуну. Бэг? о, и он тоже придет. позыбать хочет. не-а, мы не пьяные. я тут решил прикрыть на сёдня лавочку. мы уже все сделали. с этой заморочкой между Израилем и арабами, да еще африканские войны – нечего дергаться. Биафра – прекрасно звучит[16 - Республика Биафра – самопровозглашенное государство народа игбо в юго-восточной части Нигерии (1967 – 1970).]. ладно, в общем, мы идем. я тебе хочу в сраку запердячить. у тебя такая жопа, господи. я, может, даже Бэгу запердячу. у него жопа поболе твоей, наверное. держись, солнышко, мы уже выходим!
Дэн повесил трубку. зазвонил другой телефон. он ответил:
– пошел ты в жопу, уёбок поганый, у тебя даже сиськи воняют, как мокрые собачьи какашки на западном ветру.
он бросил трубку и осклабился. подошел к моталке и вытащил Бэгли. они заперли дверь конторы и вместе спустились по лестнице. когда они вышли наружу, солнце висело еще высоко и смотрелось прекрасно. тоненькие юбки теток просвечивали чуть ли не до костей. повсюду смерть и тление. это Лос-Анджелес, возле 7-й и Бродвея, где одни трупаки опускают других и даже сами не знают зачем. нервная игра – вроде через скакалку прыгаешь, или лягушек препарируешь, или ссышь в почтовый ящик, или своему песику дрочишь.
– для нас ничего – это много, – пели они, – мы богаты, у нас ничего…
рука об руку дошли они до подземного гаража, нашли Бэгов «кэдди» 69-го года, залезли, зажгли по долларовой сигаре, Дэн сел за руль, вывел машину, чуть не сшиб какого-то бомжа, хилявшего с площади Першинга, свернул на запад к свободной трассе, к самой свободе, ко Вьетнаму, к армии, к ебле, огромным травяным полянам, сплошь уставленным голыми статуями, к французскому вину, к Беверли-Хиллз…
Бэгли перегнулся и пробежался пальцами по ширинке Дэнфорта.
надеюсь, он хоть женушке-то своей оставит, подумал тот.
стояло теплое лос-анджелесское утро, а может, и день. Дэн кинул взгляд на часы в приборной доске – показывали 11:37 утра – и сразу кончил. «кэдди» он гнал на 80 асфальт скользил под колесами, словно могилки покойников. Дэнфорт включил было встроенный в доску телевизор, потом протянул руку к телефону, потом вспомнил, что забыл застегнуть ширинку.