– Исчез, – подтвердил Виктор. – Только не он, а я.
Самые лучшие слова, что подошли бы к данной ситуации: «…сказку сделал былью».
…Дома, берёзы, облака – всё сдвинулось и потекло легко, словно обратилось в дым, в призрачную субстанцию, послушно исчезая перед взором Громова. Остались лишь земля и небо, остались, но изменились: земля оказалась жёлтой, южной, прокалённой солнцем, а небо – ровно блекло-голубым, безоблачным, наполненным белым сиянием жаркой звёзды. И вокруг, насколько хватало взгляда, не было больше ничего: лишь земля и небо, до горизонта…
Он не успел испугаться: тупо озирался, медленно приходя в себя, присел, прикоснулся к чужой земле, испачкал руку в жёлтом и вдруг – снова мгновение прохождения через призрачное ничто – вернулся в раннюю уфимскую осень.
И лишь испачканная в пыли ладонь подтверждала, что невероятное путешествие имело место быть.
– Виктор!
Громов резко развернулся.
– Эффектно?
– Да уж… – Слова давались с трудом.
– Привыкайте.
– К таким путешествиям?
– К магии, – деловито уточнил Бранделиус. – К волшебству.
Виктор был оглушён, ошарашен, обескуражен… и ещё чёрт-те сколько всяких «о» – поэтому, когда новый знакомый с властной фамильярностью взял его под руку и повёл, он послушно повлёкся, не слишком соображая, куда его ведут и зачем. Лишь бился в голове вопрос: «Но как?!»
– Я ведь сказал, что умею управлять той энергией, которую вы только чувствуете.
– Вы прошли обряд?
– Нет. Я оказался силён и снёс барьер, который мешает вам. Я прошёл его, прикоснулся к Неведомому…
– И как?
– Это ощущение невозможно описать – его нужно почувствовать. Им нужно жить.
– Всемогущество?
– Нет, но очень близко. Я умею значительно больше, чем все остальные, но при этом, если бы меня попросили охарактеризовать то, что я переживаю, в первую очередь я бы произнёс слово «одиночество».
– И больше никого вокруг?
– Не могу найти.
– А все эти экстрасенсы?
– Ваше определение «все эти» и служит ответом на вопрос.
– Понимаю.
– Я одинок, Виктор, я обладаю силой, но мне не с кем её разделить. – Они остановились у машины Громова, готовились расстаться, и Бранделиус говорил очень искренне, дружески держа собеседника за плечи. – Я мечтаю оказаться среди сильных, раскрывшихся людей.
– И я…
– Вы можете стать одним из них…
– Вы договорились встретиться? – тихо спросила Даша.
– Да, но я ещё не знаю, пойду или нет. – Виктор вновь потёр шею, он всегда так делал в минуты задумчивости.
– Почему? Ты ведь сказал, что демонстрация удалась.
– А если удастся церемония, то мы обретём сверхспособности.
– Мы? – удивилась девушка.
– Ты ведь тоже чувствуешь, – улыбнулся ей Громов. – Я сказал, что мы придём вдвоём.
– А он?
– Обрадовался.
– Занятно… Без меня меня женили…
– Выдали замуж тогда уж.
– Пусть так…
Сначала Даша почувствовала недовольство: она не любила отдавать решение в чужие руки, но навалившееся ощущение, а скорее предчувствие удивительного приключения заставило девушку принять случившееся спокойно.
А следующей фразой Громов окончательно растопил её сердце.
– Я без тебя не пойду, – твёрдо произнёс он. – Если всё это правда, то я хочу, чтобы мы заполучили новую жизнь вместе.
– Это важно? – Она смотрела мужчине прямо в глаза.
– Очень.
Даша улыбнулась. Виктор чуть приподнял брови, словно спрашивая: «Ты уверена?» – увидел вспыхнувший весёлый огонёк, понял, каким будет ответ, резко поднялся и подхватил девушку на руки.
– Мы успеем? – промурлыкала она. – Нам ведь скоро на работу…
– Работа тебя волнует больше?
– Ни в коем случае!
– Значит, плевать на неё.
И он понёс любимую в спальню.
