– Дайте-ка я помогу вам, мисс, – раздался мужской голос. Кто-то протягивает руку, чтобы помочь. – Тесса?
В изумлении я поднимаю взгляд и вижу голубые глаза и обеспокоенное лицо.
– Тревор? – удивляюсь я, хотя и так знаю, что это он. Я встаю и осматриваюсь. – Что ты здесь делаешь?
– Хотел спросить у тебя то же самое. – Он улыбается.
– Ну… я… – Я закусываю губу.
Но Тревор спасает меня от необходимости объясняться.
– У меня дома протекли трубы, вот я и ночую здесь. – Он наклоняется, собирает мои вещи и, удивленно изогнув бровь, протягивает мне промокший «Грозовой перевал». Потом передает два мокрых свитера и с сочувствием – «Гордость и предубеждение». – Держи… эта совсем размокла.
И я понимаю, что мироздание насмехается надо мной.
– Почему-то я подозревал, что тебе нравится классика, – одобрительно замечает Тревор.
Он забирает у меня сумки, и я благодарно киваю, а затем провожу картой и открываю дверь. В комнате жутко холодно, так что сразу подхожу к обогревателю и включаю его на полную мощность.
– Неудивительно, что при таких ценах на проживание их не волнует счет за электричество, – говорит Тревор и ставит мои сумки на пол.
Я улыбаюсь и киваю. Затем беру упавшие в снег вещи и развешиваю их на перекладине в душе. Я возвращаюсь в комнату, и между нами возникает неловкое молчание – я в чужой комнате с едва знакомым мне человеком.
– Твоя квартира недалеко? – спрашиваю я, чтобы немного оживить пространство.
– Не квартира, а дом. Ну да, в паре километров отсюда. Предпочитаю жить рядом с работой, чтобы точно не опаздывать.
– Это разумная мысль… – Я бы тоже так поступила.
В повседневной одежде Тревор выглядит совсем по-другому. Раньше я его видела только в костюме, но сейчас он стоит передо мной в обтягивающих синих джинсах и красной толстовке, волосы растрепаны, хотя обычно он аккуратно укладывает их с помощью геля.
– И я так думаю. Ты, значит, одна? – спрашивает он и опускает глаза, явно стесняясь своего любопытства.
– Ага, одна. – В этом ответе больше смысла, чем он предполагает.
– Не подумай, что я сую нос не в свое дело, я просто спросил, потому что твоему парню я не особенно нравлюсь. – Он усмехается и убирает со лба черные пряди.
– Ну, Хардину никто не нравится, так что не принимай близко к сердцу. – Я смотрю на свои ногти. – Правда, он не мой парень.
– О, прости. Я просто думал, что вы вместе.
– Были… вроде того.
Были ли? Он говорит, что да. Но, опять же, Хардин много чего говорит.
– Прости. Я, бывает, могу ляпнуть что-нибудь не то.
– Все в порядке. Ничего страшного, – убеждаю я и распаковываю оставшиеся вещи.
– Мне уйти? Не хочу мешать тебе. – Он кивает в сторону двери, показывая, что действительно имеет это в виду.
– Нет-нет, можешь остаться. Если хочешь, конечно. Ты не обязан, – бормочу я слишком быстро.
Да что со мной такое?
– Тогда договорились, я побуду здесь, – говорит он и присаживается на стул возле письменного стола.
Я думаю, где же сесть мне, и наконец устраиваюсь на краю кровати. Я сижу достаточно далеко от него; теперь вижу, что комната очень просторная.
– Ну, как тебе работается в «Вэнс»? – спрашивает Тревор, постукивая по деревянному столу.
– Мне очень нравится. Намного лучше, чем я могла ожидать. Для меня это действительно работа мечты. Надеюсь, после университета они меня возьмут.
– Ну, думаю, они предложат тебе место гораздо раньше. Кристиану ты очень нравишься – за обедом все только и говорили о той рукописи, которую ты нашла на прошлой неделе. Он говорит, что ты знаешь в этом деле толк, а услышать такую похвалу от него – это серьезно.
– Правда? Он так сказал? – Не могу не улыбнуться, хотя это кажется странным и ненужным, но в то же время меня приободряет.
– Да, а разве иначе он позвал бы тебя на конференцию? Мы едем только вчетвером.
– Вчетвером? – переспрашиваю я.
– Ага. Ты, я, Кристиан и Ким.
– Ой, я не знала, что Ким тоже поедет. – Изо всех сил надеюсь, что мистер Вэнс пригласил меня не только из-за моих отношений с Хардином, сыном его лучшего друга.
– Без нее он и пару дней не продержится, – шутит Тревор. – В смысле, без ее организационных способностей.
Я слегка улыбаюсь.
– Я поняла. А ты почему едешь? – спрашиваю я и тут же мысленно бью себя по голове. – В смысле, почему он берет тебя, ведь ты работаешь в финансовом отделе, разве не так? – пытаюсь объясниться я.
– Ничего, я все понял, вам, издателям, вовсе не нужно, чтобы рядом был ходячий калькулятор. – Он закатывает глаза и смеется, искренне смеется. – Он скоро открывает второй офис в Сиэтле, и мы должны встретиться с потенциальным инвестором. Кроме того, нам надо будет найти подходящее место и заключить наиболее выгодную сделку, а Кимберли убедится, что здание справится с нашим потоком работы.
– Недвижимостью ты тоже занимаешься? – Комната наконец прогрелась, и я разуваюсь и подбираю ноги под себя.
– Нет, не занимаюсь, но хорошо разбираюсь в цифрах, – хвастается Тревор. – В любом случае, мы здорово проведем время. Сиэтл – красивый город. Ты там была?
– Да, это мой любимый город. Хотя я мало где бывала…
– Я тоже. Я ведь из Огайо, так что пока немного повидал. По сравнению с Огайо Сиэтл – прямо как Нью-Йорк.
Я понимаю, что искренне настроена узнать больше о Треворе.
– Почему ты переехал в Вашингтон?
– Ну, моя мама умерла, когда я оканчивал школу, и мне пришлось уехать. Ведь вокруг столько всего интересного, понимаешь? Перед смертью мамы я пообещал, что не проведу всю жизнь в нашем ужасном городишке. А день, когда меня приняли в Центральный вашингтонский университет, был и лучшим и худшим в моей жизни.
– Худшим? – удивляюсь я.
