Другому и в мыслях не разрешим.
Другие же часто еще похлеще:
В то время, как с яростью нас корят,
Себе позволяют такие вещи,
Каких нам и в старости не простят!
Вот где, пожалуй, источник бед.
Трижды лукавые разные мерки.
Разные мерки, как разные дверки,
Где «да» – одному, а другому – «нет».
И чтоб не терзать себе души травмами,
Есть средство светлое, как салют:
Стоит лишь сделать все мерки равными,
И жить будем, честное слово, славно мы,
Все разногласия пропадут!
1974
Той, которая любит верно!
Я, наверное, так любил,
Что, скажите мне в эту пору,
Чтоб я гору плечом свалил, —
Я пошел бы, чтоб сдвинуть гору!
Я, наверное, так мечтал,
Что любой бы фантаст на свете,
Мучась завистью, прошептал:
– Не губи! У меня же дети…
И в тоске я сгорал такой,
Так в разлуке стремился к милой,
Что тоски бы моей с лихвой
На сто долгих разлук хватило.
И когда через даль дорог
Эта нежность меня сжигала,
Я спокойно сидеть не мог.
Даже писем мне было мало!
У полярников, на зимовке,
Раз, в груди ощутив накал,
Я стихи о ней написал.
Молодой, я и сам не знал,
Ловко вышло или не ловко?
Только дело не в том, наверно.
Я светился, как вешний стяг,
А стихи озаглавил так:
«Той, которая любит верно!»
Почему на земле бывает
Столько горького? Почему?
Вот живет человек, мечтает,
Вроде б радости достигает…
Вдруг – удар! И конец всему.
Почему, когда все поет,
Когда вот он я – возвратился! —
Черный слух, будто черный кот,
Прыгнув, в сердце мое вцепился.
Та же тропка сквозь сад вела,
По которой ко мне она бегала.
Было все: и она была,
И сирень, как всегда, цвела,
Только верности больше не было…
Каждый май прилетают скворцы.
Те, кто мучился, верно, знают,
Что, хотя остаются рубцы,
Раны все-таки зарастают.
И остался от тех годов
Только отзвук беды безмерной
Да горячие строки стихов:
«Той, которая любит верно!»
Я хотел их спалить в огне:
Верность женская – глупый бред!
Только вдруг показалось мне,
Будто кто-то мне крикнул: – Нет!
Не спеши! И взгляни пошире:
Пусть кому-то плевать на честь,
Только женская верность в мире
Все равно и была и есть!
И увидел я сотни глаз,
Заблестевших из дальней тьмы:
– Погоди! Ты забыл про нас.
А ведь есть на земле и мы!
Ах, какие у них глаза!
Скорбно-вдовьи и озорные,
Женски гордые, но такие,
Где все правда: и смех и слеза.
