Но Сеймура таким не смутишь. Он прикасается к ее руке влажными губами и говорит:
– Возможно, со временем я стану жемчужиной.
А потом разворачивается и взбегает на крыльцо, перепрыгивая через ступеньки.
Екатерина вытирает руку о платье и фыркает, выпуская облачко пара (а хотелось бы дыма). Надо было ясно дать ему понять, что даже за тысячу золотых она не согласится быть веселой вдовушкой для утех!
Внезапно ее охватывает чувство одиночества. Она отчаянно скучает по мужу и чувствует себя совсем беззащитной.
Раздаются звон посуды и громкий смех. Один из молоденьких пажей уронил полное блюдо пирожных; люди, проходя, втаптывают их в пол и дразнят парнишку, покрасневшего до корней волос. Екатерина уже делает шаг к крыльцу, чтобы выручить пажа, как вдруг Сеймур в своих дорогих шелках опускается на колени и принимается подбирать пирожные. Насмешки тут же стихают – ведь он шурин короля, и с ним шутки плохи. То, что Сеймур пачкает свои белые чулки, чтобы помочь безвестному пажу, для придворных сродни светопреставлению. А он хлопает парнишку по спине, и тот улыбается. Некоторое время они весело болтают, потом Сеймур помогает пажу подняться и говорит:
– Не переживай, я поговорю с поваром.
* * *
Отъезжая от замка, Екатерина рассеянно прикладывает руку к груди, где обычно висит матушкино распятие, и дивится сама себе. Разве можно вот так запросто отдать дорогой сердцу предмет едва знакомому человеку? Конечно, он друг Уильяма, это достаточное свидетельство его честности, да и с пажом он повел себя очень благородно… Наверное, после истории с Мергатройдом Екатерина просто разуверилась в мужском роде.
– Матушка, посмотрите, что дал мне дядя Уильям.
Маргарита вытаскивает из-под плаща книгу и протягивает Екатерине. Подступает раздражение: наверняка Уильям подсунул племяннице что-нибудь из запрещенных книг – Цвингли или Кальвина – и пытается втянуть ее в игру, опасность которой та еще не в силах понять. Вопросы веры дают пищу для жестоких интриг при дворе.
Однако это всего лишь «Смерть Артура»[19 - «Смерть Артура» – сборник романов о короле Артуре и рыцарях круглого стола, составленный Томасом Мэллори.].
– Очень мило.
Подосадовав на собственную подозрительность, Екатерина возвращает Маргарите книгу и пускает Пьютера рысью, с удовольствием чувствуя, как напрягается его сильное тело. Скорее бы попасть домой, в Чартерхаус! Пусть там невесело, зато безопасно.
– Представляю, как обрадуется Дот! – говорит Маргарита. После событий в Снейпе они с Дот стали близки, как сестры, и Екатерина этому рада. – Она любит, когда я читаю ей вслух романы.
2
Чартерхаус, Лондон, март 1543 года
– Ну, рассказывайте, как там, при дворе? – спрашивает Дот, расчесывая влажные волосы Маргариты у камина в спальне. – Видали короля?
– Видела и в жизни не была напугана сильнее!
– Он и правда такой большой, как говорят?
– Больше, Дот. – Маргарита раскидывает руки, чтобы показать обхват его талии, и обе хихикают. – Он был переодет менестрелем, и, хотя все знали, что это король, никто не подал виду.
– Чудно?. Мне бы и в голову не пришло, что король так забавляется. Я думала, он более… – Дот подбирает подходящее слово, хотя на самом деле не так уж много думала о том, каков король; для нее он – персонаж старинной сказки, отрубающий головы женам. – Более серьезный.
Гребень цепляется за спутанный узелок волос, и Маргарита вскрикивает.
– Не дергайтесь, а то будет хуже… – Дот отрывает узелок и бросает в огонь. – Вот и все.
– При дворе очень странно, – продолжает Маргарита. – Все говорят не то, что думают, – даже матушка изъяснялась загадками. И все расспрашивали меня, когда я выйду замуж да за кого, – добавляет она с недовольной гримасой.
Риг, щенок спаниеля, запрыгивает к Маргарите на колени.
– Будь моя воля, я бы вообще никогда не вышла замуж!
– Хотите не хотите, а придется, сами знаете.
– Вот бы мне поменяться с тобой местами, Дот!
– Да вы бы и часа не вынесли с моей работой – вон у вас какие ручки-то белые! – дразнит Дот, сравнивая свои натруженные ладони с нежными ладонями Маргариты. – Не дело вам полы скрести.
Поцеловав Маргариту в макушку, Дот ловко заплетает ее волосы в косу, закалывает и накрывает чепцом.
– Зато ты можешь выйти замуж за кого хочешь! – возражает Маргарита.
– Хорошенький у меня выбор! Видали бы вы парней на нашей кухне…
– А как же новый судомойщик?
– Кто, Джетро? Одни беды от него!
О том, как они с Джетро тискали друг друга на конюшне, Дот умалчивает. Она никогда не обсуждает такие вещи с Маргаритой.
– Дядя Уильям хочет выдать меня замуж за своего друга, Томаса Сеймура, – сообщает Маргарита.
– И каков он из себя, этот Сеймур?
Маргарита сжимает руку Дот так, что белеют костяшки.
– Он похож на…
Не в силах выговорить имя, она часто дышит и смотрит в никуда широко раскрытыми глазами. Дот вздергивает Маргариту на ноги, согнав Рига, и крепко обнимает. Та утыкается лбом ей в плечо.
– На Мергатройда, – заканчивает Дот. – Не бойтесь говорить его имя вслух. Лучше пусть выйдет наружу, чем будет гнить внутри.
Маргарита такая худая, что кажется почти прозрачной. Дот видит, как мало она ест – словно хочет уменьшиться, чтобы вновь стать ребенком. Может, так оно и есть. Дот старше всего на год, а чувствует себя намного взрослее, пусть и не умеет читать, не знает латыни и французского, которые Маргарита изучает под руководством бледного наставника в черной одежде.
Дот вспоминает, как сидела на каменном полу в одной из башен Снейпа и затыкала уши руками, чтобы не слышать довольных стонов Мергатройда и приглушенных криков Маргариты. Он запер дверь, и Дот ничего не могла поделать. Негодяй истерзал бедную девочку – а ведь Маргарита была еще девочкой! – до крови. Неудивительно, что она теперь не хочет выходить замуж. О том, что произошло на самом деле, знают только Дот и Маргарита – даже леди Латимер ни о чем не догадывается. Маргарита взяла с Дот клятву, и та свято ее блюдет. Уж что-то, а секреты она хранить умеет, даже страшные.
– Матушка наверняка договаривается о моем браке, – говорит Маргарита, покусывая ноготь на большом пальце. – Я в этом уверена! Она говорила о чем-то с Сеймуром наедине.
– Вы можете попросить ее об отсрочке – сказать, что еще не готовы.
– Мне семнадцать! Все благородные девицы моего возраста уже года два замужем и носят второго ребенка.
Маргарита высвобождается из объятий и садится на кровать.
– Вы только похоронили отца! – напоминает Дот. – Не будет леди Латимер выдавать вас замуж в трауре!
– Нет, но потом…
