– Я повторюсь в третий раз. Доброго здоровья и долгих лет жизни, пришельцы из прошлого. Как вы себя…
– Ох… охренеть не встать! – прохрипел Игорь. – Так мы в будущем? Вы киборги или люди? Рыжик, подойди сюда, дай ущипну.
Сиатра лишь улыбнулась такой просьбе и коротко подмигнула. Дрианна этого не видела, иначе без укоризненного покачивания головой не обошлось. Вот же зануда!
Анатолий не спускал глаз с Сиатры, словно срывал небольшие покровы с загорелого тела. Маечка почти лопалась на соблазнительных выпуклостях, волосы красивой каштановой волной спускались к плечам. Красавица из поллюционных школьных снов…
«Такие волосы офигительно смотрелись бы на подушке!» – подумал в тот момент Боец и подмигнул чертовке в ответ.
Нормализация функциональности – 24 %
Непонятная надпись мелькнула перед глазами и исчезла. Боец моргнул от неожиданности. Глюк?
– Мне не сложно повторить в четвертый раз, – начала Дрианна. – Доброго здоровья и…
– Да здорово, здорово, – отмахнулся от назойливого голоска Анатолий. – Не напрягай связки, красотуля. Хреново мы себя чувствуем. Кстати, какой сейчас год?
Дрианна переглянулась с Сиатрой – или это реакция на разморозку, или молодые люди из прошлого действительно так грубо разговаривают? Хотя, если судить по недавнему выплеску мата, сейчас они ещё очень и очень сдерживаются. А если не будут сдерживаться? Внутри Дрианны всколыхнулось давно забытое чувство страха, она ощутила себя ребенком, запертым в клетке с голодными львами.
На руках молодых людей не было хроносалютемов, и они не подчинялись приказам единого наблюдения. Если они кинутся сейчас, то… То ничего не произойдет – у девушек-то хроносалютемы были, да и колыбельная… Дрианна в очередной раз успела восхититься прозорливостью Великого Грига, он словно заглянул в страхи подопечной.
– Постарайтесь не выражаться, вы находитесь рядом с женским полом, поэтому помните о нормах приличия. Сейчас две тысячи двести сорок второй год, – сухо произнесла блондинка.
– Да ладно, Дрианна, пусть ребята позабавятся. Наверное, намолчались в своей гробнице, – повернулась к ней Сиатра.
Игорь вертел головой по сторонам, старался увидеть необычные вещи, которые так часто показывают в фантастических фильмах. Однако, ни говорящих роботов, ни пищащих мусорных баков на колесиках не видно. На бедрах девиц нет даже захудалых бластеров. Ровные стены белой коробки, непонятно откуда льется мягкий свет – никакого намека на двери и окна. Создалось впечатление, что их превратили в муравьев и засунули в светлый пластмассовый кубик. Два муравчика на кроватках и две мурашки перед ними. Довольно-таки симпатичные мурашки. Особенно рыженькая.
– Перестань, им нужно приучать себя вести адекватно, – пробурчала Дрианна и обратилась к лежащим молодым людям. – Меня зовут Дрианна, это Сиатра, мы нашли вас в заброшенной лаборатории. Так как у вас отсутствовали некоторые части тела, нам пришлось заменить их на биоконечности. Заодно усовершенствовали тела, так как они не приспособлены к грядущим испытаниям. Как звучат ваши имена?
– Чего? Где нашли? Чего у нас не хватало? Какие испытания?
Анатолий ничего не понял из слов девушки. Он продолжал вращать головой, но кроме двух кроватей и тумбочки ничего нового не находил. Разочарование от будущего, такого бедного на технические чудеса, отразилось на конопатом лице. Выходит – обманывали фантасты, хотя они всегда только придумывают, а читатели сами рады обманываться и верить в бредовые фантазии. Анатолий уставился на блондинку.
– Ответы на все вопросы вы получите позже. Сейчас назовите ваши имена, – тоном самой терпеливой учительницы столетия сказала Дрианна.
Сиатра же продолжала завлекательно улыбаться, Игорь с небольшим уколом ревности отметил, что рыжевласка смотрит в основном на Анатолия. Впрочем, в их тандеме значительная часть женского внимания всегда перепадала другу, поэтому он и не сильно расстроился. Не привыкать.
– Моё погоняло Боец, а корефана Фарой кличут. Почему мы не можем граблями шевелить?И когда успели так накачаться? – Анатолий смог оторвать взгляд от сочных губ Сиатры и уставился на Дрианну.
«Они ещё не полностью пришли в себя» – эта мысль убрала страх из души блондинки. Долго же молодые люди пролежали в криогене, если забыли, как нужно двигаться.
– Вам придали вид актеров из прошлого. Ваш тип носил имя Жан Клод Ван Дамм, – Дрианна кивнула Анатолию, потом повернулась к Игорю. – А вы аналог актера по имени Дольф Лундгрен.
– Да? А чего Шварценеггером не сделали? Я бы мог бревно на плече таскать, – хмыкнул Анатолий. – И баб штабелями укладывал.
Сиатра хихикнула.
– Тебя бы положил первой, – улыбнулся Анатолий. – Скажите, а почему перед глазами какая-то фигня летает? И почему я вижу Игоряху, а не Лундгрена?
– Всё завтра. Скоро вам пришлют пищу, в течение дня подвижность тела восстановится, и вы сможете передвигаться. Если у вас будут появляться слова перед глазами, то просто моргните, и они пропадут. Это побочный эффект от преображения. Сиатра, пока оставим молодых людей, уверена, что за время, проведенное в криогене, у них накопилось много того, о чем они хотят поговорить, – Дрианна потянула коллегу за белый рукав, та с видимой неохотой повиновалась.
Напоследок девушка ещё раз сверкнула глазищами в сторону Анатолия. Игорь украдкой вздохнул, но взгляд зеленых глаз скользнул и по его лицу.
Блондинка пробежала пальчиками по экрану своих «наручных часов». Часть стены отъехала в сторону, и в открывшемся проеме показался кусочек такого же белого пространства. У Игоря возникло ощущение, что соблазнительно покачивающая бедрами Сиатра вышла в ещё одну похожую палату. Дрианна прошествовала следом, и стена восстановила своё первоначальное положение. Ни шва, ни намека на ручку или замочную скважину.
Игорь взглянул на друга и подельника. Тот оскалился в ответ. Долгую минуту они молчали, наконец, Анатолий открыл рот:
– Знаешь, братан, я долго думал – какие слова скажу, когда очухаюсь. В башку лезло разное, от дебильного «Как сам? Как сала килограмм!» до пафосного: «Это маленький шаг для человека, но огромный для всего человечества!» Так ничего путного и не смог придумать, поэтому скажу просто – охренительно, что мы живы и снова вместе!
Фара попытался ответить чем-либо в таком же духе, но плотный ком встал в горле охранником-громилой и не выпускал слова наружу. Он пискнул, разозлился на себя за подобный звук и с усилием протолкнул ком внутрь, туда, где бушевало море чувств и эмоций. Откашлялся и кашель вышел с каким-то сипением.
– Тоха, я тоже рад тебя видеть. Не думал, что ещё увидимся… В мыслях были твои слова, что только уши выползут на свободу. По чесноку – представлял, как нас обкорнают по самое не балуй, и выкинут два обрубка на улицу. А там посадят ухари в переходе и будем выпрашивать милостыню, если останется чем просить. В общем, фигня всякая на ум приходила. Блин, до хрена годков пролетело фанерой над Парижем… Вот бы сейчас увидеть, что там, снаружи?
Скептическое хмыканье Бойца было ответом на вопрос Игоря. Человек, который не раз совершал дурные поступки, никогда не ждет хорошего от будущего – он настроен только на неприятности.
– Да что там увидишь, Фара? Обычный Ёбург, вряд ли он изменился за такое время. Слышь, а вдруг мы в подземном бункере, а на поверхности разгуливают зомбари с какашками вместо мозгов? Не, а чо? А мы типа будем освободителями, нахерачим главарям и вернемся с победой на плечах. Прикольно будет. Нас тогда любить будут и эта, рыженькая… как её? Сиатра? Точно, Сиатра тогда у нас поочередно будет отсасывать.
– А мне беленькая больше понравилась, только чо-то она строгая. На училку похожа. И за зомбарей… Мне кажется, что будет иначе – всех победим, вернемся, и нас заморозят до следующего раза. Мы типа вертухаи из прошлого, солдаты неудачи, – теперь хмыкнул Игорь. – У меня в детстве пластмассовые солдатики были, всегда врагов побеждали. Вынешь их из коробки, расставишь напротив слона и утенка, и они пошкандыбают в атаку. А вечером обратно в коробку, до следующей войны. Всегда побеждали… пока упырь-отчим их не пропил.
Лицо Игоря скривилось от воспоминаний, Анатолий это заметил. Он знал ситуацию в семье Игоря, знал, из-за чего светловолосый парень оказался в колонии. Знал и старался избегать копания в грязном белье. Почти у всех в колонии похожая история, различия лишь в биологических родителях, в прошлом, но сходство в настоящем и почти всегда идентичная судьба в будущем.
Как и раньше Анатолий постарался отвлечь друга от тягостных раздумий.
– Да хорош за прошлое гонять! Братуха, мы же в будущем! Может, тут водку беспохмельную изобрели, прикинь – набухаешься в зюзю, а утром как стеклышко! Спорнем, я тебя опять перепью? Чего башкой дрыгаешь? Интересно, а какие тут тачки? Летают или всё ещё на бензине ездят? Блин, вот бы заглянуть, что за этими долбаными стенами творится, а то лежишь тут как кабачок на грядке…
Игорь представил Анатолия на грядке, как друг развалился на рыхлой земле в окружении широких листьев, и расхохотался. Смех – штука заразная и вскоре его поддержал Анатолий. Вспышка безудержного веселья рвалась наружу подобно недавнему матному выплеску. Два молодых человека смеялись как безумные, слезы текли по щекам. В этом смехе выходили страхи, накопившееся напряжение, сумасшествие одиночного заключения. Кровати тряслись, белое пространство комнаты наполнялось дробью веселого хохота.
Ребята смеялись и не догадывались, что за ними наблюдали и фиксировали реакции миллионы скрытых датчиков. Записывали температуру тела, частоту биения сердца, каждый вдох и выдох тщательно отслежен. Аналитические выкладки поступали каждую миллисекунду, штрихи психологических портретов накладывались один на другой. Данные о размороженных людях шли с разных носителей: изголовья, подножия и центральной части кровати. За лежаки, на которых сотрясались от смеха молодые люди, врачи прошлого, не раздумывая, отдали бы половину жизни.
Игорь не обнаружил в палате ничего из фантастического будущего, но даже не догадывался, что лежит на ложе, целиком состоящем из мельчайших датчиков. Прокрустово ложе по сравнению с его кроватью всего лишь детская игрушка. Если на лежанке разбойника можно или лишиться головы, или вытянуться до определенного размера, то на кровати будущего можно легко умереть за долю секунды.
Напрасно Дрианна волновалась за возможное нападение со стороны «пришельцев из прошлого» – седовласый мужчина не переставал держать руку на кнопке хроносалютема. Пусть верховный правитель находился за несколько сотен километров, но они на постоянном контроле. Если ребята только вздумают напасть, то наказание последует незамедлительно. Легкий укол из глубины кровати, и окажутся напрасны труды по возрождению и воспроизведению конечностей. Они даже не заметят, что умерли… но нельзя. Пока нельзя! Пусть посмеются. Мужчина наблюдал за ними, на щеках вздувались желваки. Наконец-то нашлись…
– Слышь, а что там белесая протрындела про хавчик? Когда его притаранят? – отсмеявшись, Анатолий вытер рукой пот со лба и удивленно уставился на ладонь. – Ты глянь, у меня руки заработали. Вот что смех животворящий делает.
Нормализация функциональности – 32 %
Надпись пронеслась перед глазами Игоря, и тот встряхнул головой. Движения потихоньку приходили в норму, он тоже попытался поднять руку и сжал пару раз пальцы в кулаки. Такой кувалдой челюсть можно вынести на раз. Не меньше, чем у Носорога. А кто это – Носорог? Воспоминание пришло каким-то обрывком. Так бывало, когда идешь по осенней улице, дует промозглый ветер и в один из моментов прилетает сорванный лист. Мазнет по лицу и тут же умчится разлагаться в перегной или сгорать в костре дворника. Так и это воспоминание – мелькнуло и пропало. Кто-то важный, но вот кто?
– Я тоже могу! Блин, ну и ручищи же нам пришпандырили, у меня нога в обхвате меньше была… Наверное, – Игорь согнул и напряг руку, под кожей вздулся бицепс размером с футбольный мяч. – Круто, это как же надо стероидов обожраться, чтобы такую дурищу нарастить?
Анатолий уперся руками в постель и принял сидячее положение, простыня сползла ниже, следом за поднимающейся спиной двинулась и часть кровати. Боец сидел, а спину поддерживала белая поверхность. Так же поступил и Фара. Молодые люди сидели на удобных креслах с подставками для ног. Кровати согнулись ровно по центру. Боец сдернул простыню и спустил ноги с кровати, только тогда он удивленно уставился на пах.
– Игоряха, зацени – какую мне балдень приделали.
– Ничего себе, да ты её грецкие орехи теперь колоть можешь. А вот у меня прежний стручок остался. Привет, родной! Или это не мой? – Игорь тоже откинул простыню и глянул вниз.
– Слышь, я думаю, это Сиатра постаралась, недаром же так на меня косила зеленым глазом, – улыбнулся Анатолий. – Походу будущее не такое уж хреновое, как мы придумывали.
