– Нет, нет. И не думай об этом, Мирэя, – возражал Киннар на все просьбы дочери. – Ларт устраивает праздник в своем замке на берегу моря. Весь цвет Сундара соберется там, и ты должна быть среди них.
– Но ведь это так скучно! – воскликнула Мирэя в отчаянии.
– Скучно может быть мне. Меня может утомить долгий праздник, но тебе, такой юной, не может быть известно все, что будет…
Мирэя молчала, насупившись.
– Скажи мне, – продолжал Киннар, – какие преимущества у Сиреневой ночи?
– Таких праздников я не видела, – мечтательно откликнулась девушка. – Это вольный праздник.
– Ты мало знаешь, – нахмурился Киннар. – То, что ты сейчас называешь вольным, на деле показалось бы тебе диким.
– Клянусь! Я не верю, что в мои годы ты был хоть на четверть таким же нудным, как теперь.
– Перестань, Мирэя. Сундарцы уважают своих вождей и славят доблестных воинов. Но они хотят праздника и для себя. Такой праздник у них есть – это Сиреневая ночь. Мастера, садовники, швеи и служанки, солдаты и моряки – вот публика, которая собирается там. Они выбирают своих королей, и тогда им не нужны ни блеск ежедневных кумиров, ни снисходительный надзор с их стороны. И ты мечтаешь явиться туда? Ты? Мирэя, Лунный свет, принцесса Сундара?
Внимательно выслушав отца, Мирэя сказала.
– Хорошо, я сделаю так, как хочешь ты.
– Вот и правильно, – обрадовался Киннар, – все будут рады в Мраморном замке. Мы поедем вместе, после торжественной части я уйду, и никто не помешает тебе развлекаться, а лучшие юноши Сундара развеют твою скуку.
– Ты никогда мне не мешаешь, папа, – произнесла Мирэя покорно.
Она рассказала Айрен о неудачных переговорах с отцом. Айрен присматривала за госпожой с детских лет, но по возрасту не на много превосходила принцессу и была ей, скорее, наперсницей, чем служанкой.
– Король говорит разумно, – одобрила Айрен. – Ты встретишь подруг, у вас найдется, о чем поговорить! Зарад и его армия сегодня вернулись из Крора. Достойные воины будут развлекать тебя свежими байками о своих подвигах на материке и бороться друг с другом за твое расположение. Неужели рыбаки и подмастерья – лучшая для тебя компания?
– Я не собираюсь в Мраморный замок! – вспылила Мирэя. – Тебе придется сказать королю, что я заболела и не могу ехать вместе с ним.
– Обмануть короля? – потускнела Айрен.
– Ради нашей дружбы.
– Нет, Мирэя, это опасно. Неужели ты не понимаешь? Там всякое может случиться.
– Как хочешь, – пожала плечами принцесса, выражение лица ее стало жестким. – Но помни, если ты не возьмешь меня с собой, я пойду в Алдарионский лес одна.
Айрен знала, что противоречить юной госпоже бесполезно, пока она сама не одумается, и уступила ей, скрепя сердце.
Мирэя выехала прогуляться в млеющий от жары сад верхом на своем любимом жеребце Чернолуне. Быстрый, с пепельной гривой, влажными диковатыми глазами, он понимал все, что она говорила. В бездонной выси растекалось горячим янтарем полуденное солнце. Принцесса зажмурила глаза от слепящего света и усмехнулась торжествующе. "Меня может хватить солнечный удар, если я покатаюсь подольше, – подумала она, – и все равно, поверят мне или нет, я буду слишком слаба, чтобы веселиться в Мраморном замке".
Командующий королевской гвардией и его сыновья решили лично доставить короля и принцессу на пиршество в Мраморный замок. Ларт ехал в роскошной карете, а его ладные отпрыски путешествовали верхом, то обгоняя карету, то возвращаясь к ней. Внимательный отец семейства заметил, что братья встретились не очень тепло. Диленар ни разу не пожаловался на свою долю, но Ларт понял, что земли Крора не пришлись ему по душе. По закону Сундара только один из сыновей каждой родовитой семьи мог остаться служить в королевской гвардии. Другие – становились воинами регулярной армии, боевыми орлами Сундара, и участвовали в военных походах на материке. Честь остаться на острове выпала старшему – Арфесту.
Самонадеянный красавец Арфест не сомневался, что принцесса в него влюблена и только поэтому избегает встреч с ним. Опасается его неуемной страстности. Ларт хотел этому верить и всем сердцем желал укрепить связь с королевским домом, но Киннар пропускал его намеки мимо ушей.
Диленар исподтишка наблюдал за братом и усмехался в молодые усики. Он помнил принцессу тоненькой прелестной девочкой пятнадцати лет. Не может быть, чтобы она пленилась таким разгильдяем и грубияном, как его брат. Мирэя, правда, и его не жаловала вниманием, но с тех пор прошло два года, он окреп, повидал мир. Принцесса, несомненно, оценит ореол мужественности вокруг него, который, по мнению Диленара, трудно было не заметить. Юноша представлял, как Арфест начнет паясничать и донимать Мирэю своими шутками, а она посмотрит на него, Диленара, умоляющими глазами. И тогда они убегут от Арфеста, и где-нибудь в укромном уголке Мраморного замка он расскажет ей об опасных землях Крора и подарит какую-нибудь диковинную вещицу.
Киннар принял гостей в летнем зале, расспросил Диленара о службе, и отправил служанку предупредить принцессу о приезде командующего королевской гвардией с сыновьями. Служанка вернулась и сообщила, что Мирэя все еще на прогулке. Братья проявили нетерпение и поспешили в сад встретить ее. Киннар и Ларт остались.
– Зарад приезжал поприветствовать вас?
– Нет. Мы встретимся завтра после полудня.
Ларт задержался взглядом на портрете прекрасной женщины с зелеными глазами. Портреты Феорены, исчезнувшей жены Киннара, были во всех комнатах дворца – король не смирился с потерей.
Ларт покачал головой.
– Прошло четырнадцать лет, а вы так и не выбрали супругу. Неужели во всем Сундаре нет достойной вас благородной девушки? Вы в самом расцвете сил и вправе вновь испытать супружеское счастье, родить сыновей, укрепить династию. Все ваши подданные были бы рады.
– Боюсь, что не смогу осчастливить их новым браком, – возразил Киннар. – Я привык жить один. Не могу представить, чтобы другая женщина вошла во дворец как хозяйка.
– Вы не хотите даже думать об этом, – посетовал Ларт. – А дочку собираетесь выдать замуж?
– Мирэю? – удивился Киннар. – Так рано. Зачем?
– Моя Эльсия не на много старше, – вздохнул Ларт. – Но она рвется прочь из дома и мечтает о достойном муже.
– Если рвется, значит, пора. Не хмурься, – добавил он, взглянув на помрачневшего Ларта. – Ты сам сказал, что я еще в расцвете сил. Трон Сундара достаточно крепок.
– Конечно, – кивнул Ларт. – Но, когда корабли Зарада возвращаются в Сундар, я чувствую беспокойство. Воинственный он, ваш племянник, непредсказуемый. Будьте с ним осторожнее.
Не успел Киннар ему ответить, как в зал вошли встревоженные сыновья Ларта. Арфест нес на руках принцессу.
– Что с ней? – король бросился к дочери.
– Она без сознания, – Арфест осторожно положил принцессу на ложе, устланное подушками.
Оказалось, что принцесса, заметив молодых людей, поджидающих ее на тропинке, вдруг пошатнулась и стала заваливаться набок. Арфест и Диленар поспешили освободить ее из стремян и, к большому разочарованию Диленара, Мирэя упала прямо в руки его нахального братца.
Киннар распорядился принести лед, Диленар извлек из кармана белоснежный платок и принялся обмахивать им принцессу. Мирэя слегка разомкнула ресницы, увидела лица взволнованных мужчин, склоненные над нею, и снова впала в забытье.
– Надеюсь, ей скоро станет лучше, и она поедет с нами на праздник, – сказал Арфест, растерянно глядя на обложенную компрессами девушку.
Его надежды не оправдались. Ближе к вечеру Айрен сообщила, что у госпожи жар, и вместо праздника ей придется помучиться в постели. Киннар хотел остаться с дочерью, но подумал, что гости проделали такой долгий путь, и будет не вежливо отправить их одних.
С ликованием наблюдала юная обманщица, как карета и сопровождавшие ее всадники спешили к морю, подальше от нее.
Девушки могли бежать из замка, только взобравшись на крышу: все входы и выходы охраняли стражники. Карабкаться по еле заметным выступам в наступивших сумерках было рискованно, но они знали каждый камешек в замке. Самым опасным участком была отвесная и довольно гладкая стена, по которой они вынуждены были спускаться с помощью веревочной лестницы. Сюда редко кто заглядывал, и вероятность, что лестницу заметят до их возвращения, была небольшой. Еще в детстве они обнаружили, что в каменной ограде есть небольшое отверстие, замаскированное кустами ракитника, и что, при желании, можно выбраться на четвереньках на ту сторону. Что и было мастерски исполнено. Потом они помчались к Алдарионскому лесу, откуда доносилась громкая музыка, веселые голоса и смех. По дороге девушки завернули в Розовый сад и нарвали цветов. Предусмотрительная Айрен захватила с собой нитки и быстро сплела венки королевне и себе. Она увенчала Мирэю венком из огненно-красных роз и воскликнула.
– Ну вот, теперь ты похожа на деревенскую красавицу!
Мирэя засмеялась, глаза ее возбужденно сияли. Струи черных волос были туго свиты в косу, и алые розы полыхали над юным лицом. Себе Айрен сделала венок из белых роз и сирени.
На Большую поляну, к горящим кострам, они пришли в самый разгар праздника.
– Запомни, – строго сказала Айрен, крепко держа Мирэю за руку, – главное – не потерять друг друга, ну и голову тоже.
