Хлопнула входная дверь. Арчи чуть не подскочил. Карина смутилась, но тут же собралась и попросила его сидеть спокойно.
Из прихожей доносилась невнятная возня: шуршала одежда, раздавались кряхтение и вздохи, гремели плечики на вешалке. Затем в коридоре возник Игорь, придерживаясь рукой за стену. Он был безобразно пьян. Пиджак расстегнут, рубашка выбилась из-под брючного ремня, несколько нижних пуговиц оторваны и через расползшиеся края материи проглядывал заросший курчавым волосом живот. Галстук распущен, белый воротничок измазан какими-то бурыми пятнами. Глаза у Игоря были шальные. Он выпятил влажно поблескивающую нижнюю губу.
– А вот и вы, голубчики, – произнес Игорь, сглатывая окончания.
– Привет, – на всякий случай подал голос Арчи.
Игорь погрозил ему пальцем.
Карина без лишних церемоний схватила супруга за рукав, потащила за собой, не обращая внимания на его вялые попытки сопротивляться, и втолкнула в ванную.
– Сначала приведи себя в порядок, будь так добр! – строго сказала она и закрыла его снаружи.
Оставшись стоять под дверью, она сложила руки на груди. Ноздри раздувались в такт учащенному дыханию.
– И часто с ним такое бывает? – спросил Арчи и тут же подумал, что допустил бестактность.
Из ванной комнаты послышался плеск. Карина перевела дух и вернулась за стол.
– Не обращай внимания. Обычно мы ограничиваемся парой тумаков и битьем посуды, – скривилась она, понимая, что шутка получилась скверная.
Пожалуй, пришло время сменить тему.
– Мне нужно кое-что посмотреть в сети. Можно?
Она принесла планшет и положила на стол перед Арчи. Он запустил терминал удаленного доступа. Попытка по памяти набрать адрес резервного сервера Профессора успехом не увенчалась. Он машинально похлопал себя по карманам в поисках бумажки с каракулями старика и похолодел от ужаса, испугавшись, что оставил ее в одежде, которая последний час крутится в барабане стиральной машины. Арчи метнулся в прихожую и вздохнул с облегчением, обнаружив записку в нагрудном кармане куртки.
Карина только похихикала над ним.
– Занимайся своими делами, а я проверю, как там мой ихтиандр, – сказала Карина и удалилась.
Имя пользователя Профессор не указал, поэтому Арчи наудачу вбил «admin», а затем непроизносимый пароль «nbVehbtujrjvfylf33». Только набрав на клавиатуре, Арчи обнаружил, что в русской раскладке он означает «тиМуриегокоманда33», и невольно улыбнулся.
Авторизация на сервере прошла успешно. Арчи охватило волнение: он совершенно не представлял, что ему откроется. Бог его знает, каким птичьим языком записаны черновики старого ученого. Скорее всего, их просто не понять без специального образования, которого Арчи как раз и не хватало.
На сервере в основном хранились текстовые файлы. Профессор не трудился их сортировать, и они просто лежали одним списком в корневой папке. Названия некоторых документов были понятны (например, «Повреждения нервной системы и психотические реакции в результате воздействия установки „Морфей“»), других – понятны относительно («Реакция подопытных КЧ-11 и РЕ-09 на инъекцию 2 мл тоназина»), а какие-то непонятны совсем («Концентрация погерина в органах пациентов с синдромом Хатчинсона-Гилфорда после инъекций тоназина»).
«Обнаружено неожиданное побочное действие тоназина, – писал Профессор. – У испытуемых с нормальными показателями здоровья оно практически не выражено. Поэтому затруднительно провести количественную и качественную оценку. Для точных исследований нужны больные синдромом Хатчинсона-Гилфорда, у которых наблюдается повышенная концентрация мутировавшего погерина в тканях».
Арчи открыл поисковик и нашел описание синдрома Хатчинсона-Гилфорда. Выяснилось, что это редкое генетическое расстройство, приводящее к стремительному старению детей и смерти при достижении примерно двенадцати лет. Болезнь провоцирует скопление мутировавшего протеина погерина в каждой клетке тела, вызывая дефекты и быстрое старение клеток.
Очень любопытно. Профессор разработал тоназин как вспомогательный инструмент для стимуляции гипоталамуса и гипофиза при погружении. Причем здесь погерин?
«Поразительный эффект! – отмечал Профессор. – У всех испытуемых после недельной терапии тоназином концентрация погерина в тканях снизилась практически до нулевых показателей. То есть дальнейшее старение клеток остановлено. К сожалению, сейчас у нас нет ни средств, ни времени на дальнейшие исследования в данном направлении, поскольку цель нашего проекта – управление памятью. В дальнейшем, конечно, необходимо проверить, насколько устойчивый результат дает тоназин, какие последствия он оказывает на функционирование гипоталамуса и гипофиза. Очевидно, что я не предусмотрел все аспекты воздействия тоназина. Пока могу предположить, что он стимулирует выработку гормонов, действие которых сродни рапамицину, вымывающему погерин из клеток. Над этим нужно подумать».
Из ванной доносился приглушенный шум перепалки. Арчи прислушался, но не разобрал ни слова. Надо поскорее заканчивать с архивами Профессора и уходить. У Карины и без него забот хватает. От мысли о прощании с Кариной (думать о том, что навсегда, было тошно, но пришло время реально смотреть на вещи) неприятно засосало под ложечкой, а на плечи будто положили пару пудовых гирь.
Среди мудреной документации Арчи нашел файл с подробным описанием технологии получения тоназина и устройства «Морфея». Естественно, он мало, что понимал в химических формулах, но и так было ясно: перед ним главное достижение Профессора, оценить стоимость которого, пожалуй, невозможно. Козырной туз или джокер?
Профессор считал, что жандармы открыли охоту за ними, чтобы дотянуться до архивов. Им нужен «Морфей». Мы же сами и нашли «Морфею» наилучшее применение. Триумвирату осталось только получить его в свои руки и грамотно распорядиться. Многие очевидные проблемы, связанные с работой Центров покоя, разрешаться сами собой.
Его внимание привлекла группа файлов, у которых вместо названий стояли только числовые обозначения времени создания. Арчи ткнул в документ, который совпадал с годом его рождения. Тут обнаружились личные дневниковые заметки Профессора, не связанные напрямую с исследованиями. Арчи почти сразу наткнулся на упоминание о матери: «Света Полунина ушла в декретный отпуск. Жаль. Смышленая девчонка, могла бы многого добиться. Но эта беременность… Мне показалось, она воспринимает ее как своего рода крест, испытание, которое она должна вынести, выдержать, причем, почему-то в одиночку. Она так раздражается, когда ее спрашивают об отце ребенка. Я понимаю отчасти ее реакцию. Лучше никому не знать, кто он. Связь с иностранцем может заинтересовать „тонтон-макутов“, а зачем молодой матери такая нервотрепка. Я обещал хранить молчание. И слово свое сдержу».
Сердце забилось с удвоенной частотой. Арчи прокрутил документ до конца, но больше не нашел ничего интересного для себя. Тогда он открыл файл, датированный годом ранее. Планшет пришлось положить на стол, чтобы случайно не выронить из дрожащих пальцев.
Вот оно: «Познакомились с Х. Перекинулись парой фраз. Он ранним утром прилетел из Лондона и еще не успел восстановить силы. Полунина вызвалась познакомить его с достопримечательностями Петрограда. Почему бы и нет, лучше она, чем приставленная комитетчиками гид-переводчик, которая больше слушает, чем переводит». Арчи перелистнул пару страниц и нашел еще одну важную заметку: «За ужином Х. постоянно оказывал знаки внимания Полуниной. Меня это не касается, но я предупредил ее, что наш гость надолго не задержится. Кажется, она не придала этому никакого значения. Вообще, Х. не слишком впечатлен нашими результатами, и переговоры о совместных исследованиях, похоже, зашли в тупик. Единственный раз он проявил живой интерес, когда я вскользь упомянул о побочном влиянии тоназина на концентрацию погерина. Нехорошо так думать, но хоть бы Полунина сыграла в нашу пользу…». Сколько Арчи ни искал, больше о таинственном иностранце не было сказано ни слова.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
