Издалека до меня доносился голос Луиджи, говорящий:
– Этот парадокс бытия пытались решить все основные философские и научные концепции. В том числе дифференциальное исчисление, стягивающее прошлое и будущее в настоящее, превращающее их в атрибуты настоящего, в том числе, квантовая механика и теория относительности. По-видимому, полярность бытия останется объектом философской мысли на предвиденное будущее.
– Так что же мне делать? – воскликнул я в расстройстве, обращаясь к двойнику Юрия.
– Попытайся крикнуть, что есть силы, – посоветовал он.
Я открыл рот, но из него не вылетело ни одного звука.
– Не помогает! – воскликнул я в отчаянии. – Я не могу кричать.
Тем временем Луиджи продолжал свои объяснения, и я отчётливо слышал его голос:
– Гносеологический инвариант – коллизия логического и эмпирического познания мира – выражение онтологической полярности постижимого эмпирически «здесь-теперь-бытия» и постижимого логически «вне здесь теперь-бытия». По-видимому, эта гносеологическая полярность сохранится, философия и впредь не сможет отделить полюсы познания – эйнштейновское «внешнее оправдание» научных теорий – их экспериментальное, эмпирическое доказательство и «внутренне совершенство» – логическое выведение научных представлений о мире из максимально общих принципов.
– Ну ещё что-нибудь подскажите, чтобы вывести меня их этого состояния! – опять вскричал я, приходя в ярость.
– Попробуйте подпрыгнуть, – посоветовал мне фантом Юрия, – тогда, может быть, ваши члены деблокируются.
Я попытался это сделать, но ни один мускул на моём теле не пошевелился.
– И наконец, – слышал я всё тот же голос Луиджи, – Аксиологическая коллизия сущего и должного, или, как говорил Пуанкаре, изъявительного и повелительного наклонений, также окажется инвариантом: истина останется неотделимой от добра и красоты. Преобразование этих ценностей сохранит и, более того, углубит их инвариантную дополнительность.
– Попробуйте упасть в обморок, – посоветовал мне мой ангел-хранитель Александр.
Я расслабился, и тут же мои ноги подкосились, и я с грохотом упал на пол.
Луиджи и Агния склонились надо мной.
– Что с вами? – спросил Луиджи.
– Лёгкое опьянение, – пробормотал я, поднимаясь.
– Может быть, присядете на стул, – предложил он учтиво.
– Нет, – сказал я поспешно, – нам надо идти.
Я взял Агнию за руку, и мы вышли в коридор. Агния молчала, и я тоже, мне было неловко перед ней за моё падение. Мы стали спускаться по лестнице, и вдруг я услышал в ушах голос ангела Юрия:
– А вы уверены в том, что уводите Агнию из гостей?
– Как это? – удивился я, громко воскликнув. – Я же держу её за руку. Она со мной? Или нет? Тогда кого же я веду?
При этом Агния никак не прореагировала на мой возглас.
– Вы ведёте её фантом, – ответил ангел Юрия, – сама Агния осталась у Луиджи.
– Не может быть! – воскликнул я, не веря своим ушам.
– Тогда поцелуйте её в губы, – последовал ответ, – если она вам не влепит пощёчину, то я – прав.
Я схватил Агнию и поцеловал её в губы, не последовало никакой реакции.
– Вот оно что! – воскликнул я возмущённо. – Значит, он меня опять очаровал, загипнотизировал, а сам остался с моей Агнией вдвоём.
Я оставил фантом Агнии на лестницы и бросился к комнате Луиджи. Ударом ноги я распахнул дверь, хотя она и была на крючке, который от удара деформировался и выскочил из петли.
Луиджи сидел на постели, а на его коленях сидела Агния с опущенными глазами.
– Что это значит?! – в гневе воскликнул я. – Вы приглашаете девушку в гости, гипнотизируете её, а затем оставляете у себя на ночь? После этого вы в два счёта вылетите из института. Завтра же я пойду к ректору и доложу ему о вашем недостойном поведении.
Луиджи убрал Агнию с колен и встал.
– Не делайте этого, – стал просить он виноватым тоном, – мне нельзя сейчас возвращаться в Италию, там у меня не всё в порядке. Извините меня. Не сдержался. Уж очень хорошая девушка. Больше такого я не повторю. Не говорите ничего ректору, пусть это останется между нами. И я вам буду очень признателен.
Не говоря не слова, я взял Агнию за руку и вывел в коридор. Только там она пришла в себя и, как бы опомнившись. спросила:
– Что произошло?
– Вы не помните? – спросил я её.
– Нет, – ответила она, – у меня в голове всё – как в тумане, вроде бы и выпили немного.
– Вы помните, как я упал? – спросил я.
– Нет, – опять ответила она, – а вы упали? Не ушиблись?
– Нет, ничего, – ответил я, – просто поскользнулся на ровном месте.
Мы спустились в фойе.
– Я вас провожу до дома, – сказал я.
– Не надо, – сказала она, – уже поздно. Вызовите мне такси, у меня деньги есть, я заплачу.
– Нет, – сказал я, – пока я не доставлю вас домой в полной сохранности, я вас не отпущу.
Я вызвал по телефону такси к общежитию, мы сели в машину и поехали к ней домой. В машине я спросил её:
– Как вам понравилась беседа с Луиджи?
– Интересно, – ответила она, – но его взгляд на будущее математики и философии показался мне несколько странным, я бы даже сказала, по-детски наивным. Это же надо додуматься до того, чтобы соединить вместе философию, математику и музыку. Если это когда-нибудь случится, но настанет конец света, всё превратится в хаос.
Она добродушно рассмеялась. Я задал ей ещё несколько вопросов и выяснил, что она абсолютно ничего не помнит о моей стычке с Луиджи, из-за чего я пришёл к выводу, что в какое-то время она была полностью невменяемой. Я довёз её до дома и этим же такси вернулся в общежитие. Поднявшись к себе в комнату, я не стал заходить к Луиджи для выяснения отношений после всего, что случилось. Мне не хотелось его видеть. Было уже поздно. Я лёг в постель и включил радио. Передавали классическую музыку. Перед сном мне хотелось всё обдумать и проанализировать. День у меня выдался сложным. За это время столько было пережито и сделано столько открытий, что голова моя готова была взорваться.
Мне удалось защитить мою возлюбленную девушку от посягательства Луиджи, и в этом помог мне мой двойник. Значит, он не совсем безнадёжен в сравнении с фантомом Юрия, и мне можно на него полагаться. Если б я не вышел тогда из ступора, кто знает, что могло случиться с Агнией и со мной. А это значит, что дружба со своим скрытым я, с моим ангелом-хранителем, может принести мне пользу. Вот если бы объединить всех двойников моих друзей, то тогда никакой враг не страшен…
Мыли мои начинали путаться, я засыпал, музыка не мешала дремать, а наоборот, успокаивала и уводила в далёкую страну грёз. Последними моими мыслями перед сном были такие: «Как хорошо, что в мире есть музыка, где нет слов, но есть прекрасные звуки, ласкающие душу… И всё же я поцеловал Агнию, правда, не её саму, а только её фантом, но всё равно, поцелуй был сладкий… »
