Жрецы Ориллы единогласно проголосовали за то, чтобы признать беглого кыха и пришельца волонтёрами, как и всех задолженцев, которые выполняют свой долг исключительно по велению сердца.
– Пошли! – Георгиарий грубо подтолкнул в спину Алексея. – Ты оказался счастливчиком, урод! Хорошо, что жрецы Ориллы не признают науку и не передали тебя учёным для исследования и препарирования.
– Поздравляю! Теперь вы волонтёры. Вам повезло. Впрочем, в штрафных частях волонтёры дольше пяти дней не воюют – их убивают! – весело заявил Мариарий. – Я с удовольствием помогу Георгиарию переправить вас в действующие войска. Моя рана, к счастью, оказалась несерьёзной, и на лечение в столице я не останусь.
Айгорапа и Алексея вывели из храма Ориллы.
– У нас сильно затекли руки. Развяжите нас! – жалостливым голосом попросил Айгорап.
Георгиарий разрезал ножом верёвки, стягивавшие руки новым волонтёрам, и пообещал:
– Только попробуйте соскочить с повозки – тут же пристрелю!
– А если ты промахнёшься, то я их прикончу, – добавил Мариарий.
Задолженцы сели в повозку. Георгиарий и его подчинённые оседлали крошадей и тронулись в путь. Горожане снова бросали любопытные взгляды на человека.
Они выехали из города и сразу за мостом свернули вправо. Когда проезжали мимо деревни, из небольшого покосившегося бревенчатого дома вышла сердобольная старая сгорбленная кыхянка, подбежала к повозке и сунула кулёк в руки Айгорапу. Кых развязал узелок. В нём оказались шесть пирожков. Айгорап передал один пирожок Алексею, а другой принялся жевать сам.
– Мне попался пирожок с мясом, – сообщил Алексей.
– А у меня пирог с ягодами краснолики, – сказал Айгорап.
– Хочешь, попробуй с мясом, – предложил Алексей кыху пирожок.
– Я не люблю смешарку.
– Какую смешарку?
– Это начинка – смесь из мяса сузеликов и лягушек.
Алексей с трудом пересилил себя и дожевал пирожок.
– А у вас на Земле едят лягушек и сузеликов? – поинтересовался Айгорап, увидев, как морщился Алексей, дожёвывая пирожок.
– Сузелики у нас не водятся, а вот лягушек иногда едят гурманы.
– У нас это привычная еда.
Тут Мариарий здоровой рукой вырвал узелок с оставшимися пирогами из рук Айгорапа. Вместе с Георгиарием они быстро съели оставшиеся пироги.
– Нечего вам жрать пироги! – ухмыляясь, сказал Мариарий. – В окопах вас ждёт баланда.
Они вновь въехали в лес. Теперь дорога пролегала по болотистой местности с редкими чахлыми деревцами. Пыльная дорога сменилась гатью, и теперь повозка переваливалась на проложенных в низине чёрных брёвнах. Крошади с трудом шли по скользким сырым брёвнам. Стараясь не упасть, они царапали когтями брёвна, которыми была выложена гать.
Пошёл дождь. Из привязанных к сёдлам мешков всадники вытащили чёрные кожаные плащи и набросили их на плечи. Возница накинул на голову капюшон. Алексей и Айгорап мокли под дождём. Кых грустно смотрел в одну точку. Алексей подумал, что Айгорап смирился со своей незавидной участью.
Гать закончилась, и процессия снова въехала в густой лес. Вскоре стало темнеть. Всадники спешились. Георгиарий бесцеремонно ухватил Айгорапа за воротник и стащил его с повозки. Алексей спрыгнул сам и, под присмотром Мариария и ещё нескольких изловенцев, сошёл с дороги. Углубляться в чащу не пришлось. Рядом с дорогой, за зарослями кустарника стоял бревенчатый дом. Изловенцы отвели крошедей в стоявший неподалёку просторный сарай. Затем хыки и новобранцы прошли в дом. Георгиарий приказал им сесть на деревянный сырой пол, спиной к стене. Мариарий зажёг факелы, закреплённые на стенах. Хыки уселись на скамьи, стоявшие вдоль длинного стола, достали из заплечных мешков еду и стали ужинать. Алексей принялся размышлять:
«Итак, я оказался в мире, в котором живут уродливые разумные коротышки. Пусть Айгорап меня простит, но у него тоже уродливая внешность… Я оказался на Симелии удивительным образом, не преодолевая огромные расстояния на космическом корабле. Возможно, чужой мир и наша Земля находятся в одном месте, но мы не видим этот мир, не замечаем хыков, кыхов, страшных гарглов, кабрачоксов и сузеликов… Здесь странное светило – коричневое на зорях, оранжевое утром и вечером и серебристо-сиреневое днём. А вот Луна очень похожа на ту, которая видна с Земли…».
Мысли Алексея прервал Георгарий, рявкнувший:
– Всем – спать! Не вздумайте бежать.
– Моя рана почти зажила. У меня бессонница. Я присмотрю за ними. Только свяжите им руки. А то эти наглецы прыткие, – попросил Мариарий.
Алексею и Айгорапу снова связали руки. Изловенцы закончили ужинать и стали готовиться ко сну. Они притушили факелы, оставив лишь один, горевший над Айгорапом. Капли горячей смолы падали с факела на голову кыха. Запахло горелыми волосами. Айгорап отодвинулся от факела.
– Не двигаться! Если без спроса ещё раз пошевельнтесь, буду стрелять! – предупредил Мариарий.
– На меня капает горячая смола, – пожаловался Айгорап.
– Ничего не случится. Ты не сгоришь, а лишь подпалишь свою вонючую шкуру, – сказал Мариарий.
Хыки, за исключением Мариария, легли на скамьи и уснули. Мариарий сел на скамью напротив пленников, привалился спиной к стене и прикрыл глаза. Изловенцы спали, похрюкивая и присвистывая. Задремал и Айгорап. Он стонал и скулил во сне. Алексей внимательно следил за Мариарием. Сквозь прикрытые веки тот наблюдал за пленниками.
На улице поднялся ветер, по крыше барабанил дождь и хлестали ветви. Затем дождь прекратился, и, словно гуси, в сарае загоготали крошади. Хыки проснулись. К гоготу крошадей добавилось царапанье когтей о стены и дверь дома. Услышав за спиной скрежещущие звуки, Алексей вздрогнул и отстранился от стены.
– Подъём! Кабрачоксы! – закричал Мариарий.
– К оружию! – закричал проснувшийся Георгиарий.
Окошко разбилось, и в него просунулась длинная морда с торчащими из пасти клыками. Мариарий выстрелил в зверя, брызнула кровь, капли которой долетели до Алексея и попали ему на лицо. Кабрачокс, не издав ни звука, исчез из узкого окна.
– Эти твари могут сожрать наших крошадей! – заволновался Мариарий.
– Они не проникнут в сарай. Там крепкая дверь. Будем надеяться, что и нам, и крошадям повезёт. Ночью нам не справиться с большой стаей кабрачоксов. Боюсь, что в темноте мы не сможем их всех перестрелять. До утра нам надо не выходить из дома и, как только в окна снова сунется очередной хищник, будем стрелять. Берегите патроны, без надобности не палить! – приказал Георгиарий.
Послышался звон, и в другое окно просунулась морда молчаливого хищника, в которого хладнокровно выстрелил Георгиарий.
– Попал! – торжествующе закричал Георгиарий.
Звериная морда беззвучно отпрянула от окна и скрылась в темноте.
– Ну-ка, волонтёр, заори во весь голос! – приказал Мариарий. – У тебя такой громкий голос, что кабрачоксы не вынесут твоих воплей, как мы не выносим крика истошницы.
Алексей никак не отреагировал на приказ Мариария.
– Ты не хочешь исполнять приказ хыка? – поразился Мариарий и, направив на него ружьё, пообещал:
– Я тебя сейчас пристрелю!
– Успокойся, Мариарий! – обратился к разгорячившемуся соратнику Георгиарий. – Уже светает. Через полчаса мы выйдем на улицу и перестреляем кабрачоксов.
В этот момент послышался дикое гоготанье крошадей и громкий топот.
– Кабрачоксы проникли в сарай, а крошади выбежали в лес! – закричал один из изловенцев.
