Ради нас

Пролог

Я шла по коридору практически вприпрыжку и бережно разглаживала прижатую к груди газету. Широко улыбаясь, здоровалась с коллегами. Наступил момент, которого мы с Томом ждали почти месяц. Наконец его заметка и интервью с подающим надежды доктором напечатаны, и теперь лицо моего без пяти минут мужа красовалось на главной странице местного таблоида.

– Доброе утро, – я радостно помахала газетой старшей медсестре отделения. Она натянула улыбку и бросила взгляд на дверь в кабинет Тома.

– Доброе утро, Райли.

– Смотри, здесь Том, – показала ей первую страницу и жадно ловила реакцию.

– О, напечатали наконец, – отозвалась Мэри и кивнула. – Ты к Тому?

– Ага. Хочу показать ему.

– Зайди попозже, он занят.

Теперь и я бросила взгляд на дверь в кабинет жениха.

– Занят? Чем?

– У него там… доктор Делейни. У них совещание.

– О, ну так это прекрасно! Она тоже должна это увидеть, Том упоминает ее в интервью.

Я понеслась к кабинету, слыша, как Мэри зовет меня по имени, но уже не оборачивалась, потому что у меня были сногсшибательные новости!

Коротко постучала в дверь и, распахнув ее, застыла на пороге. Вот чего я точно не ожидала увидеть, – так это того, как мой мужчина, разложив на столе доктора Делейни и задрав ее халат, будет вколачиваться в нее на бешеной скорости. Я просто потеряла дар речи. Он схватил ее за волосы и, оттянув их назад, заставил задрать голову.

– Кто моя сучка? – прорычал он.

– Я, – ответила она со стоном. – Я твоя сучка.

Что? Какого черта? Это не мой Том. Мой Том нежный, ласковый. Он… не трахается, а занимается любовью.

И я не знаю, что меня поразило больше: тот факт, что он проделывал с ней все то, чего мне не хватало в наших отношениях, или новость о том, что он мне изменил? А еще, кажется, не одна я была в курсе этого.

Я стояла и пялилась на них, как идиотка, и не могла сдвинуться с места. А он все долбился и долбился в нее, словно буквально секунду назад мой бережно выстроенный мир не рухнул.

Я попятилась и тихо прикрыла за собой дверь. Проигнорировала сочувствующий взгляд Мэри, пока плелась на пост медсестры. Оставила на стойке газету и сделала шаг, чтобы уйти, но вернулась.

– Таша, дай, пожалуйста, красный маркер, – попросила севшим голосом, потому что чувствовала себя так, будто меня ударили пыльным мешком по голове. Ступор и шок.

Дежурная медсестра поглядывала на меня с вопросом в глазах, но не озвучила его. Уверена, она тоже была в курсе. Знали все, кроме меня. Если такое случилось с самого утра, то что за вакханалию Том устраивал во время ночных дежурств?

Взяв маркер, сняла зубами крышку и написала прямо поперек лица Тома в газете: “Поздравляю, мудак! Ты облажался”.

– Спасибо, – вернула маркер Таше, которая, бросив взгляд на мое творение, сочувственно покачала головой. – Убедись, пожалуйста, чтобы доктор Арнольд получил эту газету. Мэри! – затем позвала старшую медсестру, когда та проходила мимо. Она замедлилась и сочувственно посмотрела на меня. Я ненавидела этот взгляд. Бедная, бедная Райли, которую всю жизнь кто-то спасает. Даже когда она сама об этом не просит. – Я увольняюсь. Что я должна сделать?

– Для начала подать заявление Тому.

– Этот этап я как раз и хочу пропустить.

– Пойдем, – она взяла меня под руку и повела в сторону сестринской, – сейчас все сделаем.

Глава 1

– Райли, я не понимаю, зачем тебе ехать так далеко, – вещала трубка голосом матери, пока я, пробираясь по узкому серпантину, одновременно пыталась справиться с управлением автомобилем и следить за навигатором. Ах, да, еще и отвечать на реплики требовательной матери. – Если ты до сих пор не пришла в себя после разрыва с Томом, ты вполне могла и дальше жить у нас на ранчо, а не ехать…

Связь прервалась. Уже в четвертый раз с момента, пока я поднималась по этому серпантину. Чертыхнулась и отбросила на пассажирское сиденье телефон, который был зажат между ухом и плечом. Снова сбросила скорость и сверилась с навигатором.

– Кажется, заблудилась, – выдохнула устало.

Стрелка на навигаторе опять крутилась, постоянно меняя направление и показывая север в разных местах.

Поднявшись по серпантину еще немного выше, я остановилась в “кармане” и достала карту. Вытащив из пакета и сунув в рот еще одного желейного червячка, я внимательно смотрела на пометки на карте, водя по ней пальцем с покрытым прозрачным лаком ногтем.

– Так, – пробормотала. – Я свернула тут. Поднялась до следующей развилки. Потом проехала еще пять километров. Налево. Ага. Дальше я… Кажется, тут.

Схватила телефон и попробовала определить свое местонахождение, но антенна показывала только одно деление, так что и старый добрый Гугл тут помочь не смог.

– Черт подери, – выругалась я и, отбросив карту, закинула в рот еще одного червячка. Наклонилась и посмотрела на небо через лобовое стекло. – Скоро стемнеет. Что ж, Элвис, нам надо ехать, иначе мы будем ночевать тут с волками и медведями.

Включив погромче песню Love me tender любимого Пресли, я завела машину и выехала на дорогу, даже не глянув, пуста ли та. Пуста. У меня было такое ощущение, что по этой дороге, кроме меня, вообще никто не ездил.

Спустя пару километров петляния по горной дороге я наконец увидела указатель, который искала: “Особняк Фишера”. Указатель был старый и ржавый, но пока еще на нем можно было рассмотреть буквы. Правда, в фамилии владельца особняка вылетели две буквы, и теперь там красовалась надпись “Особняк Фи…ра”, но особого выбора у меня не было. Или свернуть и полагаться на удачу, что именно в том направлении находится дом моего будущего работодателя, или ночевать с волками. Последняя перспектива мне совсем не понравилась.

Дом Итана Фишера был окружен высоким забором, поэтому для того, чтобы нажать на кнопку звонка на калитке, мне пришлось выйти из машины. Я поежилась от холода и плотнее закуталась в парку. Даже накинула капюшон, чего не делала в самые лютые зимы. Прическа для меня была невероятно важна, так что я старалась ничем не испортить ее. Но сейчас волосы были заплетены в тугие косы, способные выдержать поездку длительностью в двое суток.

– Что надо? – прозвучал по ту сторону недружелюбный мужской голос, и я нахмурилась.

– Мистер Фишер, это Райли.

– Какая Райли?

– Эм-м-м… – растерялась я. – Райли Гамильтон, ваша помощница.

– Мне не нужна помощница, проваливай, – рявкнул злой голос, и домофон стих.

Я совсем опешила от такого поворота событий. Как это не нужна? Он же сам нанял меня неделю назад. Я, в конце концов, купила новую куртку, чтобы отправиться в долбаный Колорадо!

Снова нажав на кнопку звонка, скрестила руки на груди и уставилась в глазок камеры, которая с тихим жужжанием слегка повернулась в мою сторону.

– Что еще? – спросил тот же голос.

– Мистер Фишер, вы наняли меня неделю назад. Мы договорились, что я приеду сегодня! – раздраженно произнесла я, гневно сверля взглядом глазок камеры.

– Это был не я.

– Как это – не вы?! А кто же тогда?

– Полагаю, мой отец. С ним и разговаривай. Мне не нужна нянька.

И он снова отключился. Громко посопев от ярости, я снова нажала на кнопку.

– Ты издеваешься? – рявкнул мужчина так громко, что я даже подпрыгнула от неожиданности, но быстро взяла себя в руки.

– Это вы издеваетесь! Я провела в дороге двое суток! Замерзла! Я хочу согреться и привести себя в порядок! И… посетить туалет!

– А я здесь причем?

– Эй, да тут в округе ни одной заправочной станции! Ни одного мотеля! Предлагаете мне ночевать на улице?!

Я услышала тяжелый вздох, а потом щелчок, и массивные железные ворота начали медленно отъезжать в сторону. Глядя на это, я помедлила всего мгновение, а потом резко рванула в машину.

Стоило мне заехать на территорию Фишера, как мой рот невольно приоткрылся. Я ведь думала, что сейчас передо мной предстанет особняк, перед которым будет газон и пару деревьев. Может, еще какой-нибудь подогреваемый бассейн. Но чего я совершенно не ожидала, так это того, что усадьба Фишера занимает столько места, и мне придется проехать еще довольно приличное расстояние по лесной дороге, чтобы оказаться у дома.

– Ого, – прошептала я, выйдя из машины.

Задрала голову и покрутилась вокруг своей оси, глядя на высокие хвойные деревья, окружавшие старинный особняк. Забрав свои вещи из салона машины и чемодан из багажника, я направилась к дому, но резко тормознула, когда откуда-то с заднего двора на меня побежали две огромные мохнатые собаки.

– Мамочки, – прошептала я и зажмурилась. Мне казалось, что если я превращусь в статую и притворюсь, что меня здесь нет, эти монстры меня не заметят.

Нет, я люблю собак. Обожаю их. Но у этих был такой вид, словно они сейчас обглодают мои косточки и, радостно облизнувшись, потрусят дальше в поисках новой жертвы. Может, поэтому мистер Фишер по телефону сказал, что ни одна из сиделок не прижилась? Они просто не выжили!

Я уже слышала хриплое дыхание собак, уже предвкушала, как эти монстры съедят меня, но вдруг услышала короткий свист, а потом удаляющиеся шаги псов. Открыла глаза и посмотрела на крыльцо дома. Там у открытой двери в инвалидном кресле сидел хмурый мужчина. Его ноги были прикрыты клетчатым пледом, а взгляд не выражал ничего хорошего. Рассмотреть поросшее растительностью лицо было практически невозможно. Да и не сильно хотелось.

Тяжело сглотнув, я подхватила ручку чемодана и двинулась навстречу мужчине, с опаской поглядывая на стоящих в сторонке псов. Они выглядели так, будто были готовы в любую секунду сорваться с места и проглотить меня, даже не подавившись.

– Симпатичные песики, – сказала я, подойдя ближе к хозяину. Он молча рассматривал меня, не выказывая никаких эмоций. Кроме, разве недовольства. – Привет. Я – Райли, – протянула руку для рукопожатия, которое осталось без ответа. Тогда я спрятала руку в карман, отмечая про себя невоспитанность хозяина. Его отец – или кем бы ни был мужчина, с которым я подписала контракт, – был гораздо любезнее своего сына.

– Заходи, – коротко сказал он и, развернувшись, поехал в дом. Я быстро последовала за ним, страшась оказаться наедине с огромными собаками.

Закрыв за собой дверь, прошла вглубь широкого холла, из которого, словно лучи солнца, расходились более узкие коридоры с дверями по обеим сторонам. Широкая лестница была оснащена подъемным механизмом. Видимо, для коляски мистера Фишера. Сам он, доехав до широкого дверного проема, ведущего, судя по всему, в гостиную, развернулся и бросил на меня очередной недоброжелательный взгляд.

– Не слишком тут располагайся. Завтра утром ты уезжаешь. – Он снова развернулся и поехал в гостиную, крикнув напоследок: – Твоя комната на первом этаже слева по коридору!

– Сама доброта, – пробурчала я и пошла в указанном направлении.

Глава 2

Отведенная мне комната не поражала размахом. Безликие бежевые стены, шторы на тон темнее, кровать, застеленная коричневым покрывалом, и всего две подушки. Я не была слишком уж избалована роскошью, и все же на нашей с Томом кровати, по крайней мере, было на две подушки больше. Небольшой секретер с придвинутым к нему деревянным креслом с невысокой спинкой. Рассматривая этот пережиток прошлого, я хмыкнула, а потом перевела взгляд на висящую на противоположной стене картину. На ней были нарисованы высокие горы, по ближайшей из которых спускался альпинист.

Скрытая в нише дверь вела в крохотную ванную комнату. Душевая кабина, маленький умывальник, зеркало над ним, за которым прятался шкафчик, унитаз. Вот и вся обстановка. Воспользовавшись туалетом, я вымыла руки, разглядывая себя в зеркале. Покрутила головой из стороны в сторону. Мне казалось странным, что Фишер был так груб со мной. Том говорил, что я настолько соблазнительная, что на меня засматриваются все мужчины, как только я попадаю в их поле зрения. Врал, получается? Фишер вон совсем не проникся. Хотя какое могло быть доверие к Тому? Изменщики – профессиональные лжецы.

Вернувшись в спальню, положила на кресло свою сумку и села на кровать, еще раз осматривая свое временное жилище. Мне нужно было понять, что делать дальше.

То, что хозяин дома не обрадовался моему появлению, я уже поняла. То, что, кажется, я потеряла работу, так и не приступив к ней, – тоже. Но оставался открытым вопрос, чем же заняться дальше? Возвращаться в родной городок не было ни малейшего желания. Там была всего одна больница, которой управлял мой теперь уже бывший жених. Так что работы для медсестры Райли Гамильтон там не будет. Может, конечно, Том позволил бы мне вернуться на мое место, но я и сама не хотела. То, как нагло мой жених изменил мне с одной из докторов, прямо в своем кабинете, да еще и днем, при наличии на рабочем месте всего персонала, поразило меня. Это каким же надо быть самоуверенным наглым ублюдком, чтобы так меня опозорить? Но самым поразительным было то, что низкий поступок совершил он, а стыдно было почему-то мне. Позже меня просветили, что это называется испанский стыд, но легче от этого не стало.

Что ж, у меня оставалось всего два варианта. Договориться с мистером Фишером и уговорить его оставить меня в качестве помощницы. Слово “сиделка” работодатель старательно избегал, заменяя его нейтральным “помощница”. Иначе все, что мне оставалось – ехать в ближайший городок и пытаться устроиться в местную больницу. Учитывая совсем небольшой опыт работы, вряд ли мне выдалась бы возможность попасть в хорошее отделение на такое же тепленькое место, какое в родном городе мне обеспечил Том.

Я фыркнула, не желая вспоминать подонка бывшего. Еще и причислять ему свои заслуги. Я так упорно работала, чтобы стать медсестрой в хорошем отделении, что Том едва ли был причастен к моему продвижению по службе.

Решительно подскочив, я раскрыла чемодан. Достав из него вещи, отправилась в душ, после которого мне стало немного легче. Я смыла с себя двое суток дороги, тот ужасный придорожный мотель, в котором так и не смогла толком уснуть, бесконечные разговоры с матерью, считавшей, что измена Тома – не более чем досадный эпизод. Мама считала мой отъезд блажью и дуростью. “Ради чего, – спрашивала она, – терять такого перспективного мужчину? Чтобы подтирать задницу какому-то инвалиду?”. Маме было не понять, насколько сильно была задета моя гордость, насколько униженной я себя считала. Ведь вся больница быстро узнала об этом эпизоде измены. Да и Том с доктором Делейни не сильно таились.

Я снова фыркнула и тряхнула головой, стараясь не погружаться в невеселые мысли. Сбросила маме сообщение, что добралась удачно. Просушила волосы полотенцем и, не найдя фена, легла на кровать с мокрой головой. Едва она коснулась подушки, я провалилась в сон.

Проснувшись в кромешной тьме, я не сразу сообразила, где нахожусь. Медленно моргая и вытягивая слегка затекшие конечности, я постепенно вспоминала, что нахожусь в доме Итана Фишера. Судя по его словам, меня нанял его отец, и сам Итан был не в курсе, что к нему приедет новая сиделка. В смысле, помощница.

Сев на кровати и широко зевнув, я разблокировала телефон и набрала мистера Фишера-старшего.

– Добрый вечер, мистер Фишер.

– Добрый, мисс Гамильтон. Добрались?

– Да, спасибо. Тут у нас возникла проблема…

– Он вас послал? Не впустил в дом?

– Впустил.

– Это уже прогресс, мисс Гамильтон. Значит, сработаетесь.

– О, нет. Мистер Итан… он выгоняет меня. В смысле разрешил остаться только до утра.

– Мисс Гамильтон, – вздохнув, произнес Фишер, – то, что вы попали в дом, – это уже практически чудо. Пятерых предыдущих помощников мой сын даже не пустил на порог. То, что вы внутри, говорит только о вашей настойчивости. А это самое главное качество для этой должности. Теперь ваша задача задержаться там и убедить моего сына, что он нуждается в вашей помощи.

– Но как я это сделаю? – вскочив с кровати, я начала мерить шагами небольшую комнату.

– Если будет выгонять из дома, скажите, что он принадлежит не ему, а его отцу, который вас и нанял. А, значит, не ему вас выгонять.

– Что, если он сам уедет? – нервно кусая губу, спросила я.

– Не уедет. Автомобиля у него нет, а водитель сможет приехать не раньше, чем через две недели. Ночью обещают сильный снегопад, так что на ближайшие пару недель вы изолированы в этом доме. У вас есть четырнадцать дней, чтобы он проникся к вам доверием и начал подпускать к себе.

– А что потом?

– А потом вашей задачей будет уговорить его на восстановительную операцию и терапию.

– Простите за, возможно, слишком личный вопрос, но я должна его задать, чтобы действовать эффективнее. Что с ним случилось?

– Год назад он тестировал оборудование для скалолазания, которое сам разработал, и упал. С высокого утеса. Перелом позвоночника.

– О, боже. Разве при такой травме есть шансы встать на ноги?

– При должном уходе и определенной сумме можно сделать что угодно, мисс Гамильтон. Работайте. Я позвоню через неделю, – добавил он и отключился.

Я в недоумении пялилась на телефон, не веря в то, что он вот так просто положил трубку. Вздохнула, засунув телефон в карман спортивных штанов. Сняла с запястья резинку для волос, заплела красивую косу, слегка ослабив некоторые пряди, и еще раз резко и шумно выдохнула.

– Покорить, говорите? Посмотрим, что там за мистер Итан, – пробубнила я и распахнула дверь.

Покинув свою комнату, отправилась на изучение дома. И голод, конечно, гнал в сторону, где предположительно должна была размещаться кухня. В доме стояла тишина, которая даже немного пугала. Мне казалось, что в любую минуту из темного угла выскочит монстр или привидение, которое тут же уволочет меня в глубины этого старинного особняка и сожрет. “Какие глупости”, – подумала я, но потерла покрывшиеся мурашками плечи.

Войдя в большую гостиную, в которой единственным источником света был камин с полыхающими в нем поленьями, я осмотрела обстановку. Два больших дивана, расположенных буквой Г, на стене прозаичная и совершенно не вписывающаяся в обстановку плазма, кофейный столик и еще один высокий, но небольшой по размерам – у стены. На нем пустая стеклянная ваза. На меня это зрелище навело уныние. Так грустно смотрелась эта ваза, и так неуместно. Намного лучше там смотрелась бы декоративная или эта же, но с цветами. Какой толк от пустого сосуда?

Пройдя через гостиную, я оказалась на кухне. Безрезультатно проведя пальцами по стене в поисках выключателя, я прошла вглубь комнаты. Из окна над раковиной пробивалось немного света с улицы, и мне удалось нащупать кнопку включения света над вытяжкой. Покрутившись вокруг своей оси, я наконец заметила выключатель над одним из шкафчиков. Подошла, уже потянулась, чтобы нажать, но голос за спиной тихо приказал:

– Не включай.

Я подскочила от неожиданности и положила руку на грудь.

– Ох ты господи, – выдохнула я. – Вы меня напугали. – Фишер ничего не ответил, и я использовала пару секунд молчания для того, чтобы отдышаться. – Голодны? – наконец пришла в себя я и двинулась к холодильнику.

– Ты в моем доме не более трех часов, а уже собираешься проверять содержимое моего холодильника?

Я посмотрела в темноту, откуда раздавался голос хозяина дома. Точнее, сына хозяина дома. К сожалению, кроме общих черт его инвалидного кресла не было ничего видно, и все же я подбоченилась и склонила голову набок.

– Ну мне же надо освоиться в вашем доме, чтобы стать эффективной помощницей.

– Не обольщайся, завтра ты уезжаешь.

– Ваш отец сказал…

– Мой отец может катиться к черту! – рявкнул Фишер, и я опять дернулась от грубости в его голосе.

– Так, – я прочистила горло, – гм… вы голодны?

– Можешь подогреть лазанью, – ответил Итан и, развернув свое кресло, поехал из кухни.

– Вам тоже греть? – крикнула ему в спину.

– Нет, – коротко ответил он и скрылся в гостиной.

Слегка пожав плечами, я открыла створки холодильника, чтобы найти лазанью, а потом все же нажала на выключатель. Раз Фишер покинул комнату, значит, свет ему не будет мешать.

После позднего ужина откинулась на стуле и осмотрела кухню. Теперь, с включенным светом, у меня появилась возможность оценить обстановку. И, надо сказать, кухня оказалась большой и очень уютной. Вообще этот дом казался крайне теплым и комфортным, чего нельзя было сказать о его обитателе. Убрав за собой посуду, я нагрела молоко, добавила в него две чайные ложки меда и теперь стояла у окна, помешивая в чашке свой напиток. Во дворе поднимался ветер, грозно покачивая вершины сосен. В темноте это смотрелось зловеще. Срывались редкие снежинки. Они кружили на ветру, ударяясь о балки, подпирающие окружающее дом крыльцо. Собаки жались друг к другу, а потом и вовсе спрятались в огромном вольере.

Внезапно я услышала тихий шорох колес по паркету.

– Раз уж ты тут, чтобы помогать, хоть камин в гостиной разожги, огонь погас.

Я резко обернулась, звякнув ложкой по краю чашки.

– Хорошо, – ответила поспешно, глядя, как Итан въезжает на кухню. Он направился прямиком к кофемашине, взял стоящую сбоку чашку, подставил ее и запустил машину.

– Собакам там не холодно? – я кивнула на окно. – Может, их покормить надо?

– Хочешь покормить?

Мне наконец удалось чуть подробнее рассмотреть Итана. Лицо, скрытое густой растительностью, не оставляло места для фантазии, и все же мне удалось разглядеть чувственные губы с аккуратно подстриженными над ними волосками, и пронзительный взгляд светлых глаз. Серые или голубые – это уже не так важно. Важен был именно взгляд. Острый, как бритва. Тяжелый, словно свинцовые тучи, нависающие над городом перед снегопадом. И при этом полные тайны. Манящие. В них было страшно смотреть, и в то же время невозможно оторваться.

– Нет, – наконец ответила я на заданный вопрос.

– Я уж было подумал, что у псов давненько не было свежего мяса. Тебе даже ничего делать не нужно, достаточно просто выйти во двор без меня.

С грохотом поставив чашку на стол, я резко развернулась и отправилась… куда-то. В смысле пошла искать гостиную, о расположении которой могла только догадываться.

– Чашку за собой помой, здесь нет прислуги! – донеслось мне в спину.

– Помою! – рявкнула я и вышла в соседнюю комнату, которая, к счастью, оказалась искомой. Блуждать по дому в поисках нужного помещения мне совершенно не хотелось, а вот заняться чем-нибудь было очень нужно, иначе я рисковала высказать мистеру Нахалу все, что о нем думаю.

Глава 3

Итан

Мне с трудом хватило терпения дождаться утра, чтобы набрать отца. Ночью, когда девица вывела меня из себя, я едва не позвонил тому, по чьей милости она тут оказалась. Приведя себя в порядок, нажал кнопку на пульте, чтобы шторы разъехались и поднялись жалюзи. Когда в последний раз я позволял дневному свету проникнуть в свою спальню? Кажется, в прошлой жизни.

Подъезжая к окну, я слегка зажмурился, а потом замер. Повсюду, куда хватало глаз, лежал снег. Нет, не просто лежал. Он буквально укрывал землю чуть ли не по пояс. Из-за ветра и сильного снегопада гор было не видно, а покачивающиеся верхушки деревьев стряхивали вниз еще больше снега.

– Черт подери, – прорычал я.

Услышал за спиной, как зевают собаки, Мирта тут же, подскочив со своего места, притрусила ко мне и ткнулась мордой в ладонь. Вчера, когда незваная гостья наконец уснула, я запустил собак в дом, где они обычно и находились.

– Ну что, Мирта, будем возвращать себе покой? – спросил собаку, поглаживая ее пушистую шерсть.

Я подъехал к ночному столику и, взяв с него телефон, набрал номер отца. Вернулся к окну, сверля сугробы взглядом. Черт знает что. Надо было не соглашаться и не впускать девку, пусть бы катилась, откуда приехала.

– Доброе утро, сын, – поздоровался отец, едва ответив на звонок.

– Это что еще за фокусы? – без приветствий начал я. – Подсылаешь ко мне очередную помощницу? Сиделку! Называй вещи своими именами!

– Я еще ни слова не сказал, – справедливо заметил старик.

– Какого черта, отец?

– Тебе нужна помощь!

– Дороти отлично справляется.

– Если я не ошибаюсь, Дороти на две недели улетела к семье, и ты остался один. А теперь, когда горы завалило снегом, она не сможет добраться до тебя и в эти сроки. Так что милая Райли оказалась там вовремя.

– Она сиделка, да?

– Помощница, Итан, – поправил отец, а я едва сдержал рвущийся из груди рык.

– Помощница, – фыркнул я. – Она даже камин разжигать не умеет! Чем она мне будет помогать?! Не удивлюсь, если и банальную яичницу не сможет приготовить.

– Вообще-то приготовлю! – раздалось возмущенное от входа в комнату, и я развернул кресло, сверля нахалку взглядом.

– Вон из моей комнаты! – проревел, но девушка даже не вздрогнула.