– Вот оно что, – киваю, бросая в сторону Никиты быстрый взгляд. – Значит, «Славский» это фамилия матери?
– Похоже, что так.
Никита стоит далеко, возле бара. И не может слышать наш разговор. Но смотрит так, будто догадывается, что мы сейчас его обсуждаем.
– Ох, надеюсь, вы его не сильно гоняли, – Леонид оглядывается в сторону бара. – А то как возьмется за нас, припомнит нам все грешки.
– Боитесь, что возьмет кого-то на ваше место? – понимаю его беспокойство. – Не переживайте, я уверена: Владлена рекомендовала вас как отличного специалиста. Тем более, Маршаллов сказал, что перестановок в кадрах не будет.
– А что насчет вас? Он же у вас в отделе работал.
Пожимаю плечами:
– У меня к нему не было нареканий.
– А мне казалось, что он одно сплошное нарекание. Когда только работать успевал, если все время бегал за юбками? – усмехается Леонид. – Уверен, ни одной девушки у нас в офисе не пропустил.
Чувствую, что разговор уходит в неприятное русло. Не хочу обсуждать любовные похождения Никиты. Но не знаю, как сменить тему.
– Помните, как он к этой… Насте с ресепшена постоянно подкатывал? – продолжает Панчев. – Потом еще Оля из вашего отдела была. Как не иду мимо холла – он вечно там трется. Соберет этих куриц молоденьких, и они кудахчут вокруг него.
У меня на душе появляется гадливое чувство.
Неужели Никита еще с кем-то встречался за моей спиной? Нет, не могу в это поверить. Но даже если это было после нашего разрыва, значит он слишком быстро утешился. И значит, его чувства тоже были ложью.
– Он даже к вам особое внимание проявлял, – внезапно заявляет Панчев.
Я как раз делаю глоток мохито – и коктейль идет не в то горло.
Начинаю кашлять.
– Вам показалось, – хриплю, беря протянутую салфетку. – Может, все же сменим тему? Сейчас не время обсуждать начальство.
– Ладно-ладно, – Леонид Максимович снова воровато смотрит в сторону бара. – Вы правы. Главное, не нервничайте. В вашем положении это вредно.
И вновь его взгляд скользит по моему животу.
Панчев довольно часто на него смотрит в последнее время. Да и вообще, такое ощущение, что Леонид Максимович стал проявлять ко мне больше интереса, как к женщине, а не как к сотруднику, когда мой живот начал выпирать под одеждой.
Слышала я, что есть мужчины, которым нравятся беременные женщины. Но Панчев никаких намеков не делает. По крайней мере пока. А может, просто о семье стал задумываться? Все же ему уже сорок с хвостиком.
Впрочем, свою роль он сыграл превосходно. Никита больше не смотрит на нас. Его вообще нет возле бара.
Ищу взглядом среди гостей – и не нахожу.
Неужели ушел?
То ли тоска, то ли разочарование сжимает сердце.
Не пойму, что со мной происходит. Несколько минут назад я хотела, чтобы Никита перестал терроризировать меня своими глазами. А сейчас, когда он это сделал, жалею об этом.
Меня отвлекает внезапная тишина.
Пока мы с Леонидом болтали, народ успел рассесться за столами. Свет погас, остались лишь софиты освещающие небольшую сцену. Сначала на нее вышел ведущий, но я лишь мазнула по нему взглядом. А теперь, когда весь зал затих и на сцене появилась певица, я тоже превращаюсь в слух.
Один за другим звучат несколько мировых хитов из «восьмидесятых». Официанты ставят перед нами закуски. Я показываю на пальцах, чтобы мне не подавали вино. Молоденькая официантка понятливо кивает, приносит безалкогольный коктейль.
Потягивая напиток, разглядываю гостей.
А вот и столик начальства.
На прошлых корпоративах я тоже всегда сидела за ним, вместе с Владленой, Леонидом и начальниками других отделов. Но сегодня там только Маршалловы и еще какая-то девушка. Она сидит рядом с Никитой – весьма эффектная шатенка с третьим размером груди. Ее длинные волосы красиво уложены, на руке поблескивает золотой браслет и кольцо на левом безымянном пальце.
Пытаюсь найти в ней черты Маршалловых или Славских, раз уж Никита в мать пошел. Вдруг это его сестра. И понимаю, что совсем ничего не знаю о его семье. Мы никогда с ним об этом не разговаривали. Я не спрашивала, а он не поднимал этот вопрос.
Шатенка склоняется к Никите и что-то шепчет, а затем улыбается.
У меня перехватывает дыхание, когда она кладет руку поверх его.
Не могу ничего с собой сделать. Не могу отвести взгляд и не чувствовать, как мое сердце обливается кровью.
Столько времени прошло…
А я все еще не могу его отпустить.
30
Почему так остро реагирую? Я ведь думала, что уже похоронила чувства к Никите. Иногда представляла, что он с другой и счастлив. Даже хотела этого.
А сейчас, столкнувшись с реальностью, понимаю, что совершенно к ней не готова.
Больно видеть, что рядом с Никитой другая. Трогает его. Улыбается. Дышит одним воздухом с ним…
Смотрю на них, а у самой сердце замирает.
Незнакомка словно чувствует мой взгляд. Поднимает голову, оглядывает зал, пока не натыкается на меня. Ее рука все еще лежит поверх руки Никиты.
Наши взгляды встречаются. Я вдруг понимаю, что слишком откровенно разглядываю ее, и быстро опускаю взгляд в тарелку.
Она продолжает смотреть на меня еще какое-то время. Пристально и неприязненно. Затем еще плотнее прижимается плечом к Никите. Будто хочет застолбить территорию.
Я заставляю себя проглотить кусок форели, который уже остыл в моей тарелке. Но не чувствую вкуса. Будто картон жую. Или опилки.
Почему мне так плохо?
Разве я не сама отпустила Никиту?
Все, хватит думать об этом. У него теперь своя жизнь, у меня – своя. Прошлого не вернуть.
