– А где местная власть? – спросил я у Клима.
– В бане париться изволят, – усмехнулся тот. – Подойдет скоро, я думаю.
Я кивнул, толкнул дверь с колокольчиком, зашел – и зал почти полный, но все же места есть. За стойкой.
Ага, и вон Смирнов за последним столиком, в компании еще каких-то двух мужиков, пиво в руках нянчит. Подошел и к нему, он руку мою придержал:
– Ты быстро не убегай, Коль, разговор есть.
– Так я только пришел, куда мне убегать?
– Вот и славно, разопью с тобой по кружечке, как с товарищами закончим.
– За стойкой буду.
Пока за стойкой возвышался башней Иван.
– Здоров, Вань. Какие дела?
– Да как сажа бела, но дышим пока.
– Вика! – остановил я проходившую рыженькую девочку, собиравшую со столов пустые кружки. – Умница, красавица, спортсменка, комсомолка, красота наша неземная. – Я открыл пакет, который принес с собой, вытащил оттуда две коробочки, обе протянул ей. – Где твое второе «я»?
– Мм… сейчас придет, – ответила Вика, едва заметно покосившись в сторону туалета. – А что это?
– Вроде как сувенир. – Я открыл коробочку и достал оттуда огромный медвежий клык на золотой цепочке. – Не из магазина, понятное дело, приятель мой сделал. Вчера не смог отдать, коробка под остальным грузом лежала. Что на него записать – уже твое дело, сама понимаешь.
– Ой, спасибо, – заулыбалась она. – Это за какие заслуги?
– Эстетического порядка, теперь сюда заходить в два раза приятней, – отпустил я уже совсем безбожный комплимент, хотя девочки и в самом деле были миленькими. – Ну а второй такой же… вон для нее, – кивнул я в сторону появившейся в зале Юли, которую проще всего было описать как «брюнетку с формами».
– А мне? – спросил Иван.
– Остальные с пломбами были, некрасивые, а то, что вообще от медведя осталось, тебе не понравится.
– Вот всегда так, – вздохнул он тяжко. – Что налить?
– Да как всегда. Вань, а пожевать что есть?
– Котлеты с картошкой. Подогреть?
– Неплохо бы. Только пиво сперва.
– Юль, налей пока, я на кухню, – сказал Ваня брюнетке и сразу направился в дверь за стойкой.
– Светлое или темное? – спросила Юля, заходя за стойку.
– Давай, пожалуй, темное сегодня, – изменил я первоначальную идею.
Она достала бутылку, аккуратно перелила пиво в высокий бокал.
– Что-нибудь еще?
– Нет, все в порядке, спасибо.
– У нас орешки и сухарики появились, – известила она. – Хотите?
– Хочу. Но после котлет.
Тут в зале появился Слава. После бани румяный и явно довольный жизнью. Оглядел владения, проверяя, все ли в порядке, зашел за стойку, протянул руку.
– Как съездил?
– Нормально. Лучше, чем в прошлый раз, почти не плющило. Работают пилюли.
– Заказываю еще?
– Давай. Тебе сразу деньги или по факту?
– Потом отдашь.
– Что тут за юбилей у вас? – кивнул я в сторону «братских» столов.
– Да день рождения у одного там, заказали три стола.
– Держи, это твое. – Я выставил на стойку уже сам пакет. – Три «Хай Уэста» – хоть сам пей, хоть дари кому.
– Во спасибо, – убрал он пакет вниз. – Чего интересного на той стороне?
– Спокойно, тихо. Не, ты прикинь: в Фэрбэнксе уровень преступности чуть ли не один из самых высоких в Америке, там всякой швали заезжей до черта. А с Фортом сравнишь – так почти рай.
– С Фортом вообще лучше ничего не сравнивать. – Хмель усмехнулся. – Это несравнимо. Разве что Сомали какое-нибудь.
– Я там привез кое-что стреляльное, новое. Зайди глянуть, как время будет. Пока такого не было.
– Да? Загляну. Это тебе? – спросил он, увидев Ивана с тарелкой и приборами.
– Ага. Хорошо поработал и хорошо пожую.
– По пятьдесят? – Хмель, не дожидаясь ответа, вытащил из-под стойки бутыль своего травяного самогона и две стопки.
– А давай, для аппетиту.
Он быстро разлил, мы чокнулись. Я закусил котлетой, а Слава выгреб откуда-то горстку орехов и закинул в рот.
– Откуда орехи, кстати?
– В Северореченске как-то выращивать начали, купил вот соленых на пробу. Идут хорошо.
