– Спасибо. Тебе. Он придет скоро. Он знает. Он найдет. Но ее нет на месте. Нет.
На этих словах юноша вновь зашелся кашлем, который согнул его пополам.
– Да укажет тебе путь звездная колесница, – тихо произнес Ксермет и привычным резким движением полоснул ему ножом по горлу.
Сквозь тело юноши пробежали последние судороги, и он замер. Ксермет вытер лезвие о рукав. И все-таки какое знакомое лицо…
Покрутив браслет в руках, он совсем было собрался бросить его на землю, но вдруг понял, что вещица эта ему нравится. Браслет состоял из толстых матово-черных пластин и производил впечатление изделия если и не дорогого, то особенного. Ксермет защелкнул его на запястье и задумчиво уставился в даль.
В узком ущелье, из которого их легион вышел сегодня утром, к небу поднимались дымящие языки пламени. Обоз горит. Только без жратвы сейчас остаться для полного счастья. Вокруг огня копошились едва различимые фигурки. Может, еще потушат – все же речка неподалеку.
Просчитались. Сильно просчитались. Даже представить трудно, каковы потери. Он перевел взгляд в сторону дубовой рощи, за которой был поднят огромный гакрукский королевский флаг с изображением красной змеи на отвесном утесе. Рядом развевалось акамарское знамя с синим тритоном на фоне бушующего моря. Вокруг уже стояло несколько палаток. Новый лагерь ставят. Еще повоюем.
Ксермет вдруг понял, что ужасно устал. Он уселся на землю рядом с трупом юноши и оперся спиной о камень. Такое соседство его совершенно не смущало. Ксермет не чувствовал ни сожаления, ни грусти. Он вообще мало что чувствовал в последние годы. В тот день, когда покинул родной дом, он ощущал безграничное отчаяние. Несколько последующих лет прошли под знаменем жажды мести. Пару лет назад желание мести сменилось чувством безысходности. Сегодня ему было просто все равно.
Ксермет начал перебирать в голове события последних дней, столь похожих один на другой: ранний подъем, сборы, долгий марш до самого вечера, установка лагеря, ночлег. Короткая беспокойная ночь, прерывистый сон, ночные дежурства и… все заново.
Гакрукский Пурпурный легион долгое время патрулировал южную границу королевства, вернее, той его малой части, которая все еще оставалась под контролем. Около месяца назад они получили приказ оставить позиции и немедленно выдвинуться к месту дислокации королевской армии. Согласно обрывочным сведениям, Бекрус, король Гакруксии, стягивал все силы, какие только можно, в район долины Омо.
Маневр, безусловно, был рискованным, но терять больше было нечего. Да и защищать теперь особо нечего. Страна лежала в руинах. Во время марша среди легионеров ходили слухи, что Бекрус планирует атаку на нексус. Ну что ж, почему бы и не попробовать. Несколько лет уже прячемся в горах, как крысы, пытаясь удержать этот клочок земли. Сколько еще продержится Гакруксия? Год? Два? Да хоть все десять, все равно рано или поздно враг и досюда доберется. Нет, уж лучше действительно попробовать, рискнуть, пусть даже это будет последняя попытка.
Пару дней назад легион достиг Ондара, древней столицы королевства. Вернее, ее руин. На месте некогда великого города с населением в более чем двадцать тысяч теперь стояли разбитые остовы сгоревших домов. На подъездах к городу Ксермет вспоминал о своем первом визите сюда. Было это так давно, что ему казалось, будто происходило все не здесь, не в этой жизни и уж точно не с ним. Впрочем, довоенное прошлое давно уже утратило для Ксермета какую-либо связь с реальностью и в памяти было скорее похоже на истории из некогда прочитанных книг.
В тот далекий день отец Ксермета дедж Зандр, как обычно, отправился в Ондар на ежегодный праздник в честь дня рождения короля. Он был наместником Саифии, небольшой, но значимой провинции километрах в двухстах к югу от столицы, на самом берегу моря. Ксермет, будучи мальчишкой двенадцати лет, долго упрашивал отца взять его с собой, и в конце концов дедж Зандр сдался. Ксермет не мог поверить своему счастью – этот визит должен был стать первым его путешествием за пределы родной провинции.
Всю дорогу до столицы Ксермет с жадностью разглядывал окрестности. Все было как будто таким же, как до?ма, но в то же время и совершенно иным. Деревенские хижины построены из толстых цельных бревен, а не из отесанных досок, как до?ма, плетни вокруг хозяйств сменились острыми частоколами. Вокруг были все те же холопы, но разговаривали они на непривычном диалекте, странно растягивая слова и называя некоторые вещи какими-то неизвестными именами.
Их небольшой отряд из двух десятков всадников миновал несколько замков, каждый из которых был выше и больше предыдущего. Родной замок, в котором Ксермет вырос, казался ему теперь маленьким и незначительным. А ведь он всегда восхищался его высокими неприступными стенами, грозно нависающими над отвесной скалой, уходящей в вечно бушующее море… Ксермет был настолько поражен увиденным, что за всю дорогу практически не сказал ни слова и лишь время от времени искоса поглядывал на отца во главе процессии.
На третий день пути они почти добрались до Ондара. В этом месте несколько дорог сходились вместе, и кругом царило неописуемое оживление. Предприимчивые торговцы и холопы то и дело приближались к их отряду, предлагая напитки, закуски и ночлег. Вскоре они нагнали другой отряд, раза в три превосходивший по численности их собственный. Когда отец Ксермета заметил треугольные знамена с изображением белого ястреба с тремя лапами, он неожиданно для всех издал громкий боевой клич и пустился в галоп.
Тучный седой воин во главе отряда резко развернул свою лошадь и схватился за рукоятку меча. Солдаты, сопровождавшие его, моментально последовали его примеру. Озадаченные воины отца Ксермета подняли щиты и со скрежетом достали мечи из ножен. Холопы с громкими криками бросились врассыпную. Ксермет похолодел от страха. Он робко вытащил свой меч и невольно придержал коня, подавшись чуть назад.
Над дорогой железной струной повисла тревожная тишина. На лбу Ксермета выступил пот. И тут над толпой разлетелся громкий радостный хохот. Седой воин спрыгнул с коня и, радостно раскинув руки, направился к отцу Ксермета. Дедж Зандр тоже спешился, и на его суровом лице заиграла радостная улыбка. Мужчины заключили друг друга в крепкие объятия, похлопывая друг друга по спине под шумный аккомпанемент мечей, которые начали исчезать в ножнах под облегченные вздохи.
– Ксермет, где ты там притаился, иди сюда, познакомься с деджем Касой, моим старым другом, – проревел отец, нетерпеливо подзывая его жестом руки.
– Серьезно? Твой сын? Я же его последний раз на одной руке держал! Неужели ему четырнадцать уже? На посвящение в легионеры везешь? – прогремел Каса и вновь похлопал отца по плечу.
Ксермет спешился и подошел ближе.
– Да нет, ему еще двенадцать только. Напросился со мной в этом году. Ладно, ничего страшного в этом нет, пускай посмотрит, – отвечал отец, в то время как Каса уже сотрясал Ксермета за плечи своими огромными ручищами.
Оставшийся путь до столицы оба отряда проделали вместе. Отец все время ехал рядом со своим другом. Они много и шумно разговаривали, вспоминая былые времена. Ксермет старался быть к ним как можно ближе и внимательно вслушивался в разговор, пытаясь уловить каждую деталь.
По дороге они встречали все новые и новые отряды, которые направлялись в Ондар. Очень скоро вся дорога была заполнена всадниками. Воздух наводнился шумным гулом разговоров и ржанием недовольных лошадей, зажатых в этой толчее. Тут и там из толпы возвышались знамена с фамильными гербами. Колонна всадников перешла с трусцы на шаг, а потом и вовсе остановилась.
Ксермет остановки почти не заметил: в этот момент он восхищенно смотрел на городскую стену Ондара. Никогда еще в жизни он не видел ничего подобного. Город находился на небольшой возвышенности и по всему периметру был огорожен высокой стеной из красного камня, которая тянулась на многие версты в обе стороны. Через каждую пару сотен локтей в стену были встроены сторожевые башни, которые были украшены резными барельефами. Солдаты почетного караула важно прогуливались поверху.
Однако больше всего Ксермета поразили главные ворота, те самые, куда стремилась попасть вся эта толпа. Они были выполнены в виде головы огромной кобры. В ее глазах на солнце ярко сияли два огромных красных рубина, а капюшон был обрамлен золотом. Открытый рот змеи образовывал широкий проход.
Несколько часов ожидания прошли для Ксермета незаметно, и их группа наконец въехала внутрь. Сразу за воротами начиналась широкая мощеная улица, и они опять ускорили шаг. Аллея Королей словно стрела уходила вперед на несколько верст и упиралась в красные стены внутреннего замка. Вся улица была вымощена красной плиткой, а фасады выходящих на нее домов выкрашены в красный цвет.
Над замком парило огромное королевское знамя, которое было прекрасно видно даже с такого расстояния. Вокруг все было украшено праздничными флажками, в небе над городом парили воздушные змеи с гербами наиболее важных семей, на каждом углу глашатаи громко зазывали публику на выступления жонглеров и театральные представления.
Обычные городские жители здесь были одеты настолько пышно, что холопы в родной Саифии легко приняли бы этих горожан за мелких меконынов. Праздник в честь дня рождения короля должен был продлиться целую неделю, и Ксермет предвкушал не виданные доселе развлечения.
Целую неделю. Тогда я был по-настоящему счастлив. Сча-а-а-стли-и-ив. Ксермет мысленно произнес это слово нарочито медленно, как будто пытаясь вспомнить, что же оно на самом деле означает. После того визита в Ондар он вернулся только через много лет, и было это пару дней назад.
Легион шел по разбитой дороге, поросшей дикой травой. Кругом виднелись заброшенные деревни с завалившимися прогнившими домами. Людей нигде не было видно, царило полное запустение. Над головами нависало небо с тяжелыми грозовыми тучами, готовыми прорваться в любой момент и обрушить на легионеров струи ледяной воды. Начинал накрапывать мелкий дождик. Ксермет с тревогой посмотрел на горизонт. Гроза будет. Королевская дорога в плачевном состоянии… Размоет так, что по грязи будем еще неделю тащиться до Омо. Даже погода на их стороне.
Ксермет ехал чуть позади Астаркса, легата Пурпурного легиона, и безучастно разглядывал окрестности. Вскоре в вечернем полусумраке показался Ондар. В неприступных стенах, выдержавших не одну осаду, зияли широкие бреши. Полуразвалившиеся куски торчали из земли, словно зубы во рту старого немощного великана. Главные ворота по-прежнему высились над развалинами, но змеиная голова теперь сторожила покой мертвого города, вглядываясь в даль пустыми глазницами.
Колонна легионеров медленно поднималась к городу. Лошадь Ксермета поскользнулась на мокрой плитке и с громким ржанием упала на одно колено в глубокую лужу, подняв в воздух фонтан грязных брызг. Дождь заметно усилился, а вдали отчетливо стали видны всполохи молний.
Аллея Королей была усеяна обломками близлежащих зданий, а некогда неприступный замок превращен в груду камней. На главной площади, где раньше торговцы со всего света бойко предлагали свои товары, Ксермет встретил лишь кучку испуганных людей, которые жались друг к другу у костра и недоверчиво поглядывали на проходящий легион. Ливень забарабанил по земле, грозя превратить улицы в бурные реки. За ярким ударом молнии последовал оглушительный залп грома.
– Привал! – взревел Астаркс, останавливая лошадь.
– Привал! – передал Ксермет приказ своей сотне.
– Привал! Привал! – разнеслось по улицам.
Эх, если бы тогда не началась эта проклятая гроза. Ладно, пора. Ксермет встал на ноги, бросил мимолетный взгляд на мертвого юношу и двинулся в сторону лагеря. На краю рощи он вдруг заметил небольшую группу оборванных людей, человек шесть, которые испуганно озирались по сторонам. Самый рослый из них, молодой парень с одутловатым лицом, стоял на четвереньках и деловито ковырял руками землю.
Безумные. Не всех еще перебили. Без наездников это просто кучка умалишенных, ничего не могут, ничего не понимают. Но с этими чертовыми наездниками… Ксермет невольно передернул плечами и поправил длинную треугольную маску на поясе. Откуда у них столько силы берется и ярости. А сколько наших полегло? Сотни! Ксермет сжал меч и быстрым шагом направился к роще.
Безумные продолжали тупо озираться по сторонам. Несколько из них принялись объедать листья с близлежащих деревьев, медленно и методично складывая их в рот. По их лицам начала стекать зеленая слюна. Чувствуют ли они что-то? Осталась ли в них хоть какая-то доля человеческого рассудка? Ксермет подошел совсем близко и поднял меч.
Сухой мужчина средних лет, судя по остаткам одежды, сам бывший легионер, вдруг перестал жевать листья и уставился на приближающегося воина. На миг Ксермету показалось, что он увидел в его глазах едва различимую искру понимания, которая, впрочем, так же быстро потухла. Мужчина вновь принялся обдирать листья и планомерно запихивать их в рот. Парень на четвереньках опустил лицо к земле и начал что-то вытаскивать из травы языком, громко и почти по-свинячьи похрюкивая.
Быстрый удар меча, и вокруг вновь воцарилась тишина. Голова откатилась в сторону и замерла, гулко ударившись о корень старого дуба. Остальные безумные тупо смотрели на происходящее, как будто пытаясь понять, что происходит. Ксермет нанес еще несколько смертельных ударов. Сопротивления он не встретил никакого: безумные не пытались защищаться, не пытались бежать, не пытались атаковать. Только бывший легионер начал жевать листья, как показалось Ксермету, с удвоенной силой и ожесточением. Хуже зверей без наездников. Хотя нет, это они с наездниками хуже зверей – хуже любого хищника.
Через насколько секунд на земле лежало пять трупов. Ксермет вплотную приблизился к легионеру, единственному оставшемуся в живых. Его челюсти машинально двигались, пережевывая жесткие листья. Ксермет занес меч над головой.
– Да укажет тебе путь звездная колесница, – мрачно вымолвил Ксермет и замер с мечом над головой. Глаза легионера вновь на секунду прояснились, и он медленно прижал кулак к сердцу. Знак благодарности. Возможно ли это? Неужели они что-то понимают? Контролируют свои действия? Или просто совпадение?
Пелена безразличия вновь застлала глаза легионера, и его рука опять потянулась к листьям. Удар меча рассек его голову пополам, и легионер рухнул на землю. Ксермет медленно направился в сторону лагеря, где королевское знамя развевалось в порывах ветра. В его голове вновь ожили недавние события.
Королевское знамя облепило древко и грузно висело под проливным дождем, впитывая все новые и новые потоки воды, которые небеса безжалостно проливали на ночной Ондар. На стенах некогда богато убранной комнаты в большом особняке на главной площади города потрескивали факелы, излучая скудный танцующий свет. Сквозь выбитые окна, наспех заколоченные досками, в зал врывались свистящие потоки ветра.
Мужчина средних лет с огромными, бережно выстриженными усами, одетый в красный камзол с золотыми вышивками, смотрел на собравшихся со своего покосившегося портрета и улыбался. Наверное, хозяин этого особняка. Давно мертв или, еще хуже, бегает где-нибудь по горам с толпой безумных. Все его богатство, которым он так дорожил при жизни, теперь ничего не стоит. Ксермет перевел взгляд с портрета на собравшихся в центре зала.
Дедж Каса раздосадованно ударил кулаком по массивному столу из красного дерева, украшенному замысловатой резьбой.
– Нельзя больше здесь ждать! Этот чертов ливень идет уже третий день! А если еще неделю продлится? Мы что, так и будем здесь сидеть? Надо идти в обход, через долину, по Королевской дороге, – ревел он, яростно брызгая слюной на своих собеседников.
– Опасно, – тихо отвечал ему жилистый невысокий мужчина с огромным шрамом через все лицо. – Из Зеленой долины никаких вестей. Мы не знаем, что там происходит. Я согласен с тобой, Каса, что шанс встретить там врага минимален, ведь долина находится почти в самом центре подконтрольной нам территории. Но гонцы ведь не вернулись. Мы не можем так рисковать. Нельзя ставить под угрозу всю операцию. Надо ждать. А когда дожди закончатся, пойдем через Кордильский перевал, как изначально и планировали.
