– Мне достаточно бокала вина, а, желательно, всю бутылку, – Василина потягивалась, помогая своим шокированным мышцам скорее адаптироваться.
Чтобы не раздражать подруг, девушка деликатно промолчала о том, что ни одна живность так и не решилась её цапнуть, а хлёсткие ветки словно расступались перед ногами. Уютное тепло, что нежило Василину в доме, никуда не делось. Оно мягко укутывало и оберегало девушку, по-прежнему напитывая её своей странной любовью. Василина даже хотела спросить об этом Одхана, но так и не решилась. Глупо бы получилось: «Знаете, кажется, меня кто-то любит. Кто – не знаю, почему – не знаю тоже. Но кажется!»
– А мы хорошо покопались в сумках? – с надеждой спросила Василина. – Вдруг, там завалялась бутылочка какая… волшебная.
Волк странно кашлянул, словно рассмеялся. Подойдя к Камилле, он растянулся в её ногах, преданно заглядывая в глаза.
– Ты над нами смеёшься, Снежинка? – Мира с подозрением стрельнула глазами в волка.
– Я, конечно, не разбираюсь в мохнатых, – Василина легла на шерстяной плед, укутываясь в другой – к вечеру в лесу стало зябко, – но, Ками, волк иной раз смотрит на тебя так, словно сожрать хочет. Ну или трахнуть.
– Фу-у… Василина, это слишком мерзко даже для тебя, – девушка раздражённо швырнула в неё ботинком.
– Тоже заметила, – улыбнулась Мира безмятежно лежащему волку. – Но как скажешь…
– Что скажешь, дружочек-пирожочек, имеешь виды на Камиллу? – Эмма ехидно поглядывала на зверя, лаская мягкие пёрышки Эйлы.
Волк радостно рыкнул и лизнул объект своей любви в щёку.
– Что и требовалось доказать, – резюмировала Мира.
Девушки расположились у костра, который с трудом удалось разжечь. На ужин у них был травяной чай (спасибо Одхану за науку), твердый сыр с хлебом (спасибо ему же) и ягоды, что насобирали по дороге.
Ночи в лесу холодные, даже жарким летом, и очень тёмные. Маг предупреждал девушек, что, несмотря на защитника, им нужно опасаться диких зверей, которые не прочь закусить человечиной. Поэтому, подкинув больше дров, чтобы костер продержался до утра, девушки легли спать.
– Какое удивительное здесь небо, – засыпая, протянула Камилла. – Столько звёзд сразу я никогда не видела.
– Это потому, что ты в лесу не ночевала, без цивилизации, – отрезвила мечтательницу Эмма, не отводя взгляда от растущего месяца. Что-то в этом мире с луной было не так. Она словно приворожила девушку, безраздельно владея её вниманием. С трудом отвернувшись, Эмма закрыла глаза.
Утром, кряхтя и жалуясь на бессонную ночь, подруги раздражённо собирались продолжить путь.
– Я встаю и иду лишь потому, что, если останусь и умру, моё несчастное тело сожрут лесные твари, – Мирослава помассировала свою шею. – А этого я допустить никак не могу.
С каждым днём энтузиазма становилось всё меньше. Уже были высказаны предположения, что нужно было на месте оставаться, и чёрт с этим недоинквизитором и его костром. Но, следуя указаниям Одхана, многострадальные путешественницы продолжали двигаться по карте к своей цели.
Неожиданно, тяжелее всего стало Василине. Если для остальных лес был наполнен гомоном его жителей, то девушка слышала переговоры, крики, ругань и болтовню зверей, да и птиц тоже.
– У меня сейчас голова лопнет, – в один из вечеров Василина расплакалась, не в силах терпеть бесконечный шум, от которого даже «кокон» не спасал.
Одхан предвидел муки Василины. В последний вечер, отозвав её, он подсказал, как лучше управляться с силой:
– Когда голосов и звуков станет слишком много, сосредоточься на какой-то мысли или личности. Всё остальное постепенно отойдёт на задний план, ты научишься не слышать того, чего не захочешь узнать сама. Учись каждую свободную минуту, тренируйся на подругах, животных, рыбах, деревьях… на всём, что найдёшь в мире Затора.
С каждым днём получалось всё проще. Девушек она, кстати, не слышала всё время, только если они обращались к ней, или самой хотелось узнать, что там у них в мозгах творится. Мысли Мирославы всё время кружили вокруг инквизитора, Камиллу пугала её странная связь с волком, а Эмма переживала, что магия не хочет ей подчиняться, и с нетерпением ждала каждой ночи, чтобы полюбоваться на луну. Странно, конечно.
Совушка Эммы не переставая вещала о бесконечной любви и преданности, правда, не понятно к кому. В голове волка была тишина. Он или не думал вовсе, или умело прятал мысли. Зато каждая пичуга или животное были совершенно открыты.
Иногда Василине слышались загадочные и неясные голоса – густые, наполненные магией и силой. Сначала она никак не могла понять, кто или что это. Но потом эфемерные существа раскрыли себя. Ее невидимыми попутчиками были духи леса. По ночам дриады и нимфы шептали ей тайны Затора. Учили слышать зов растений, пение бурных вод. Даже камни делились с Василиной секретами. Невероятный мир становился всё волшебнее.
Эмма тоже практиковала силу, «замораживая» лесной народ. Сила была неустойчивой – то все идеально замирали, даже ветер переставал шевелить листву, а то всё шло своим чередом, лишь сбиваясь на миг.
Мирослава научилась перемещаться через поляну, как-то перемахнула через бурлящую реку. Но дальше не рисковала – страшно было попасть в чащу и заблудиться.
Сила Камиллы молчала и, памятуя о её могуществе, девушки сочли это за великое благо. Не хотелось развалить мир, в который они едва попали.
Вообще, с ориентированием у подруг было туго, поэтому девушки просто плелись за волком, доверяя тому выбирать верный путь.
– Какая природа! Цветы, ягоды, животные, не боящиеся людей… это просто сказка! – Ками кружилась по очередному лугу.
– Стой! – Эмма схватила её за руку.
– Ну что такое?
– Тут тебе феи подарок принесли, – она глазами указала на кучу, в которую девушка чуть не наступила.
– Твоя работа, блохастый? – весело прошептала Василина, шагая вперед.
Волк возмущённо зарычал, но Камилла ласково его погладила, приобняв.
– Не расстраивайся, мой хороший, это на ней так сказывается алкогольное голодание.
Зверушки, чувствуя опасного зверя, стали всё реже и реже выходить к девушкам, и волку стало всё сложнее добывать себе пропитание.
– Ками, твой волк сейчас уйдёт, – Василина, закатив глаза, озвучивала скомканные мысли животного. – Подозреваю, он умственно отсталый. Даже полёвки показывают свои мысли понятнее, чем он. Короче, есть он хочет, а зверьё разбежалось. Как сожрёт какую невинную душу – вернётся. Сказал идти вдоль ручья, чтобы не сбиться с курса.
Камилла ласково погладила друга по носу.
– Беги, мой хороший. Не торопись, мы будем в безопасности.
Но, как только волчара умчался, внутри стало беспокойно. Мало ли кто решит на них поохотиться. От воды исходила приятная прохлада, но комары и мошки кусали нещадно. Одхан научил, что помочь от сей напасти может болотная мята, но её, как назло, нигде не было. Через час, длившийся, казалось, столетие, Мира сдалась:
– Нет, поднимемся чуть выше и пойдём. На мне уже живого места нет.
Девушки единогласно поддержали подругу. Лучше жара, чем смерть от насекомых.
Время близилось к вечеру, а подруги всё шли, опасаясь делать привал.
– Куда это волчара подевался? – Эмма, озираясь, передёрнула плечами. – Уже темнеет.
– Я сама за него волнуюсь уже… – Камилла, погрустнев, обняла себя руками.
– За него нет причин волноваться, милая, – Мирослава рассмеялась. – Даже не представляю, что за безумец захочет схлестнуться с этим великаном. Василина прислушалась, собирая всю свою силу воедино.
– Я не слышу волка. Но поблизости нет никого, кто бы желал нам зла.
– Ты прислушивайся повнимательнее, – Мира огляделась. Ночь накрывала лес слишком скоро.
– У меня появилась прескверная новость, – Василина замерла возле совсем молодого деревца. – Оно хочет пить… Воды нет… Значит, ушли слишком далеко от реки. Мы заблудились. Остаётся лишь надеяться на блохастого и то, что он сможет каким-то образом нас отыскать.
