Жена для звездного варвара

Пролог

Миссия провалена.

Капитан исследовательского космолета «Арго» понимал это вполне отчетливо и то и дело промокал лысину белоснежным платком, представляя итог своего открытия во всех красках. Найденная им планета, затерянная в одном из далеких уголков Вселенной, заселена шиагами. Когда о ней станет известно, перевес голосов на Совете будет не в пользу людей. И ответственность за это – на нем.

Крах! Катастрофа! Фиаско!

Он участвовал во всех десяти высадках на планету. Голубой шарик, мягко светящийся за иллюминатором, при ближайшем рассмотрении отличался хрупкой, но хищной красотой: цветы источали галлюциногены, три луны вызывали сильнейшие приливы, одним из которых всю команду чуть не смыло при первой же высадке, а по ночам на сушу выбирались земноводные твари размером с автобус и с нежными голосами сирен. Все это не пугало, а скорее завораживало.

Но везде – и на ветвях деревьев, и на скалистых уступах, и на плавучих островках болот – были следы шиагов: обрывки паутины, отпечатки четырехпалых лап с глубокими лунками когтей, мертвые звери с раздутыми животами.

Капитан тихо выругался, но облегчения не почувствовал. Сейчас он пойдет в свою каюту, откроет холодильник и съест последнее ведерко клубничного мороженого. Целиком. Он берег его на свой день рождения, но ему срочно надо перебить горечь поражения.

Лишь одна светлая деталь выбивалась из общей мрачной картины. Крупная такая деталь, с розовыми треугольниками ушей, печальными глазами и свалявшейся шерстью на боках.

Овца. Она жалась к стенке карантинного отсека, отделенная от наблюдателей толстым стеклом, на морде застыло удивление. Лопушки ушей дрогнули, когда овца переступила с ноги на ногу.

Капитан в очередной раз промокнул взопревшую лысину. Браслет на левой руке вспыхнул россыпью синих огней, и рядом материализовалась Фернанда.

– Я могу впрыснуть тебе антидепрессанты, – предложила она с ходу. – От них ты, по крайней мере, не потолстеешь, как от мороженого.

Капитан поджал губы, игнорируя наглую голограмму.

– Думал, я не знала? – не отставала она.

– Слушай, уйди, а? – попросил он. – И без тебя тошно.

– Анализы готовы, – сообщила Фернанда, повернувшись к овце. – ДНК мериноса. Длинношерстная порода.

– Шерсть – это хорошо, – пробормотал капитан. – Вот только не могла эта овца появиться на краю Вселенной.

– Но она здесь. – Фернанда невозмутимо пожала прозрачными плечами.

Овца вздохнула. Свалявшиеся бока поднялись и опали.

Капитан спрятал носовой платок в карман белых брюк. Хватит с него и овец, и экспедиций, и космоса, где даже на самом комфортном корабле начинаешь сходить с ума от стерильного воздуха, белых стен и шепота звезд. Пора домой. Жена уже заждалась. А дочка родила. Он видел внука на записях, доставляемых из Центра. На него похож: громкий, толстый и лысый.

– Отправь данные в Центр, – приказал капитан. – Срочно.

– Уже, – ответи ла Фернанда и растаяла.

Глава 1

Я дохнула на иллюминатор и протерла липкие отпечатки пальцев.

Бледный шар, окутанный дымкой атмосферы, жемчужно сиял в темноте, и одна из его лун казалась мушкой на припудренной щеке кокетки. Вот в него, в шар, все и тыкали. А вытирать мне. Ну, или другой «мышке». Нас, обслуживающий персонал «Арго», все так называли. Пилоты и космоходцы носили синие костюмы с серебристыми погонами, медики – голубые халаты с нашивками на локтях, работники биоотсека – зеленые. Лабораторные умники щеголяли желтой униформой, техники – оранжевой, а капитан ходил весь в белом. Мы же, «мышки» «Арго», были обречены на практичные серые комбинезоны и незаметность. Но благодаря нашей работе махина звездолета безупречно функционировала уже целый год, что длилась экспедиция.

Тонкие зеленые полоски на моих рукавах означали, что я прикреплена к биоотсеку. Мне не доверяли брать пробы с образцов, доставленных с планеты. Я не проводила эксперименты. Не ставила опытов. Зато отлично мыла пробирки и вот иллюминаторы. Сразу после окончания колледжа я не могла рассчитывать на что-то получше. Зато когда мы вернемся, у меня будет два года стажа работы в биоотсеке космического корабля.

– Ева, – позвал меня Кайл, и я обернулась. – Ты подумала над моим предложением?

Кайл был одним из лаборантов. Кудрявая щетка темных волос, карие глаза, нос картошкой. Когда Кайл смеялся, то начинал подхрюкивать, как поросенок. На первых фалангах его коротких пальцев росли кустики жестких черных волос.

– Подумала, – ответила я, досадуя на него за это дурацкое предложение. Все было так хорошо: мы стали друзьями, и он мне нравился, действительно нравился, но совершенно не привлекал в физическом плане. – Кайл, думаю, нам не стоит усложнять…

– Ты меня не хочешь, – улыбнулся он добродушно. – Ева, но ведь Фернанда это исправит! Небольшая гормональная корректировка – и ты будешь от меня без ума.

– Я и так без ума от тебя, Кайл, – ответила я. – Но это как-то неправильно.

На «Арго», как и в любой долгосрочной экспедиции, действовала программа гормонального контроля. Через браслеты поступали препараты, которые исключали перепады настроения, уменьшали агрессию и подавляли либидо. Однако многие члены экипажа создавали временные пары. Для этого даже не надо было чувствовать влечения друг к другу. В установленное для секса время в кровь поступала доза гормонов, гарантирующих возбуждение. Я смотрела на Кайла, на его просящее выражение лица, изогнутые бровки домиком и не могла представить, что буду стонать от страсти в его короткопалых объятиях.

– А еще нам дадут дополнительный выходной, – подмигнул он.

– Это, конечно, все меняет, – улыбнулась я. – Кайл, спроси Эйвер. Я слышала, она ищет пару.

Кайл недовольно покосился на толстушку, которая поливала хвостики моркови, пушистыми рядами торчащие из контейнеров.

– У нее нет такой эротичной родинки над губой, как у тебя, – сказал он.

– Ева! – Фернанда материализовалась так внезапно, что я подпрыгнула от неожиданности. – Тебя срочно вызывают в рубку.

– Меня? – переспросила я. – Ты уверена?

Фернанда закатила глаза.

– Конечно, уверена! Шевелись!

– Зачем я им понадобилась? – спросила я, откладывая пылесборник и направляясь к выходу.

– Может, кто-нибудь из пилотов хочет предложить тебе создать пару до конца экспедиции, – елейным и подозрительно громким голосом предположила Фернанда еще до того, как за нами закрылась дверь биоотсека.

– Ты сказала это, чтобы поддразнить Кайла, – поняла я.

– Ага, – не стала отпираться Фернанда, плывя рядом со мной по белым коридорам «Арго». – Мне понадобится слишком большая доза препаратов, чтобы вызвать в тебе влечение к нему. Это нерациональное использование ресурсов.

– Может, стоит заключить с ним пару, только чтобы позлить тебя?

– Ева, о чем ты? – невинно спросила Фернанда. – Я компьютерная программа и не могу испытывать эмоции.

Я с подозрением на нее покосилась. Иногда в это верилось с трудом.

– Но все-таки, что от меня надо капитану? Я не думала, что он вообще знает о моем существовании.

– А он и не знает, – подтвердила Фернанда. – Это я сказала, что ты идеально подходишь для миссии на новой планете.

Она растаяла, и я поперхнулась очередным вопросом. Я судорожно нажала кнопку вызова на браслете, но чертова программа меня проигнорировала.

После первой высадки на обнаруженную нами планету говорили всякое: что всех членов экипажа разжалуют из космофлота, что нам запретят возвращаться, что всем сотрут память, чтобы не было ни малейшего шанса разболтать о планете, угрожающей человечеству одним своим существованием.

Война с шиагами завершилась по принуждению Космосоюза. Планеты между людьми и мерзкими паучьими тварями были поделены по принципу превалирующей расы. Моя родная Обитель-три на ближайшем заседании Совета могла отойти шиагам, успевшим полностью истребить оставшихся на ней людей, и от этой несправедливости хотелось кричать.

Целью масштабной экспедиции, в которую отправили больше тридцати кораблей, в том числе и «Арго», был поиск планет, населенных гуманоидами либо пригодных для быстрой колонизации людьми, чтобы получить перевес над шиагами на Совете. Двадцать восемь наших планет, включая Колыбель, Обители и колонии, давали сорок девять голосов. По три за Обители, пять – за Колыбель, колонии шли за единицу. У шиагов было столько же. До того как мы нашли эту планету.

Как по мне, самым разумным слухом, витающим по узким белым коридорам корабля, был якобы полученный приказ уничтожить планету. Конечно, у «Арго», исследовательского космолета, не хватит мощности ее взорвать. И, может, именно поэтому к нам сегодня пришвартовалась шлюпка из Центра?

Но что может понадобиться от меня, «мышки» из биоотсека? Вдохнув поглубже и разгладив складки на сером комбинезоне, я нажала кнопку, и белые двери разъехались, пропуская меня внутрь.

Рубка была обшита досками – прихоть капитана. В кадке под иллюминатором росло лимонное деревце, на узких полках под гравитационными куполами пылилась коллекция камней, взятых с разных планет. В воздухе светился галоэкран, на котором я заметила карту: единственный континент планеты замыкался в почти правильный круг. Внутри него голубая кайма мелководья сменялась черной дырой глубокой впадины, которая была жерлом гигантского вулкана. Когда-то синюю планету, висящую сейчас за иллюминатором, едва не разорвало от извержения.

За круглым столом сидели трое, и в первые секунды я забыла, как дышать. Кровь ударила в голову, сердце застучало, как колокол. Запястье зачесалось, и я поняла, что Фернанда дала мне что-то успокоительное. Выдохнув, сделала несколько шагов вперед, приближаясь к людям, ждущим меня за переговорным столом. Капитан – широкоплечий лысый мужчина с Обители-один, известной высокой гравитацией и внезапными ураганами. Незнакомый офицер с яркими оранжевыми волосами. И Влад Увейро.

Сердце пропустило удар.

«Да успокойся ты уже, я тебе и так лошадиную дозу седативных ввела, – раздался в голове досадливый голос Фернанды. – Да, это он. Герой войны. Обладатель двух золотых звезд. Самый молодой офицер космофлота. Хм… Судя по твоей реакции, если бы он предложил тебе создать пару, мне бы даже не пришлось вмешиваться…»

– Ева, присаживайся, – сказал капитан, указав мне рукой на свободный стул возле Влада.

Я медленно опустилась на сиденье.

– Здравствуйте, – прошептала я.

Влад улыбнулся, и на его щеках появились ямочки. Влад Увейро мне улыбнулся! Мне!

«Слу-у-ушай, – снова раздался в голове голос Фернанды. – А это не его смазливая физиономия на заставке твоего планшета?»

Странно, что она его узнала: он выглядит куда старше, чем на фото, виски совсем серебряные от седины, хотя ему всего тридцать, к тому же сейчас он одет…

– Ева, – капитан кашлянул, прочищая горло, – есть одно задание, для которого Фернанда рекомендовала тебя, как оптимальную кандидатуру. Оно необычное. И точно не входит в твои обязанности. И даже опасное.

– Ева, – сказал Влад и, протянув руку, накрыл ею мою ладонь. Его горячие пальцы слегка погладили мою кисть. – Нам очень нужна твоя помощь.

Пока я в тупом онемении взирала на Влада, которому так неимоверно шла синяя форма, второй офицер с огненными волосами гибко поднялся и подошел к галоэкрану.

– Позвольте, я введу вас в курс дела, – сказал он, тряхнув головой и отбросив со лба длинную рыжую челку.

Я молча кивнула. Рука Влада так и лежала на моей.

– Как вы, вероятно, знаете, на обнаруженной планете есть цивилизация шиагов. Это очень плохо.

Я снова кивнула.

– Однако найденный организм…

– Овца, – расшифровал Влад, чуть сжав мои пальцы.

– …подтолкнул нас к одной невероятной теории.

– Овцы-мериносы входили в стандартный ресурсный фонд Ковчегов, – пояснил Влад.

– Ты подрядился работать переводчиком? – возмутился рыжий.

Он подошел к экрану и легким движением пальцев развернул его ко мне. Рельефы гор, равнины, темные ущелья расползлись по голографической поверхности, а озера заблестели, отражая солнечный свет. Внутри единственного архипелага планеты, как в чаше, заплескалась вода.

– Мы обнаружили останки Ковчега номер девять вот здесь, – сказал рыжий, когда на карте внутри кольца зажегся красный крестик. – Это было легко. Много олимпиума, он засекается радарами на раз.

– Но Ковчегов было восемь, – возразила я, поправляя воротник формы, ставший вдруг слишком тугим.

– Когда Солнце над Колыбелью стало гаснуть, люди построили восемь Ковчегов и отправились на восемь планет, пригодных для жизни, – произнес капитан фразу, известную всем еще со школы, и откинулся на спинку стула.

– Не все хотели покидать Колыбель, – продолжил рыжий. – Некоторые верили, что Солнце удастся зажечь снова, некоторые хотели дожить свои дни дома, а кто-то сомневался в успехе миссии ковчегов. Но теперь мы можем сказать с уверенностью – перед самой гибелью Колыбели с ее поверхности стартовал Ковчег номер девять.

– Но почему о нем до сих пор не знали? – нахмурилась я. Наверное, седативные препараты Фернанды подействовали, и я вернула способность мыслить здраво, несмотря на близость моего кумира. – Почему он залетел так далеко? Пригодные для жизни планеты были в куда более близких галактиках.

– Возможно, из-за взрыва Солнца после неудачной попытки его оживления навигационные приборы и связь Ковчега вышли из строя, – предположил Влад, отпуская мою ладонь. – Но не это сейчас нас должно волновать.

– Куда делись люди, – кивнул капитан и, промокнув лысину, недовольно посмотрел на влажный носовой платок в своей руке.

– Именно, – подтвердил рыжий. Он переключил изображение, и на экране появился график: синяя линия, сначала обрывающаяся резкими ступеньками, а потом медленно растущая вверх. – Информация, полученная с помощью сети временных дронов. Численность людей на планете. Как мы видим, она быстро сокращается в три этапа. Похоже, сначала авария при посадке, а потом – еще две волны смертей. Но вскоре численность начинает расти. Люди могли здесь выжить – и это неудивительно. Планета похожа на Колыбель настолько, насколько это вообще возможно. Атмосфера идеальна. Состав воды в океане максимально приближен. Гравитация чуть ниже, но некритично.

– А это шиаги, – процедил сквозь зубы Влад, когда на экране появилась ядовито-зеленая линия, уверенно ползущая вверх. Какое-то время две линии шли рядом, переплетаясь, но потом зеленая резко взлетела, а синяя упала и вскоре оборвалась.

– Шиаги появились на планете уже после Ковчега, – сказал капитан. – По-видимому, они заселили ее яйцами случайно, мы до сих пор иногда находим капсулы с яйцами шиагов, которые они успели рассеять по всему космосу, пока Союз им не запретил. Планеты нет в реестре. Пауки о ней не знают.

– Вот здесь, – рыжий аккуратно ткнул ногтем в экран, – триста лет назад шиаги напали на поселение людей и полностью его уничтожили, а потом распространились по всему континенту как плесень. Через пятьдесят лет после первой атаки пауков человечество на этой планете полностью исчезло.

– Ева, – сказал Влад, нетерпеливо постукивая пяткой о пол. – Мы отправимся в прошлое – туда, где ход истории человечества на планете можно изменить, и сделаем так, что люди выживут, а пауки сдохнут. Вот наша миссия.

Я молчала, пытаясь осмыслить сказанное. Похоже, я поспешила с выводами, и способность соображать все же покинула меня. Что он сказал? В прошлое?

– Если позволишь, Влад, – встрял рыжий, – я бы хотел раскрыть суть миссии более подробно. И не так примитивно. Возможно, вы слышали о технологии «Игла»?

Капитан пробурчал в ответ:

– Даже я не слышал до сегодняшнего дня.

– Потому что она очень секретная, – снисходительно пояснил рыжий. – До сих пор она использовалась лишь на К-22.

– На ней ведь нет жизни, – нахмурился капитан.

– Раньше была. Колония людей, погибшая от белой смерти, – сказал Влад. – Я внедрялся туда раз двадцать. Временной десант. Или, как мы сами себя называем, попаданцы.

– Вы пытались предотвратить заражение? – спросила я.

– Нет. Нельзя менять будущее планеты, которая стоит на торговых путях всего Союза, – сказал Влад. – Это может вызвать временной коллапс. Мы отрабатывали на К-22 различные социальные теории. Однако здесь, на планете, которую до сих пор не видел никто, кроме нас, мы можем все. «Арго» уже встал на необходимом расстоянии, чтобы не попасть во временную петлю. Изменится лишь прошлое планеты.

– У вас есть разрешение Союза? – уточнил капитан.

– Нет, – пробуравил его взглядом Влад.

– С использованием «Иглы» мы можем внедрить сознание в человека, который вскоре и так умрет. За двенадцать часов до смерти, – сказал рыжий. – Это обусловлено как моральными догмами, так и законом переноса энергии. Смерть должна быть насильственная и такая, которую можно легко предотвратить. Не хотелось бы отправлять героя войны помирать от дизентерии. И это, как вы понимаете, значительно сужает круг возможных доноров. К тому же у нас мало времени – сюда уже летит корабль шиагов.

– Если они узнают о планете, то все пропало! – ахнула я.

– Именно. Поэтому надо действовать быстро, – подтвердил рыжий. – Вилка вероятности, построенная «Иглой», очень узкая. На данный момент у нас всего один подходящий вариант. Я могу отправить сознание попаданца за тридцать дней до первой атаки шиагов, в поселение людей, которое будет уничтожено.

– Мы отобьем атаку пауков, внушим людям необходимость их полного уничтожения – и хоп, планетка наша, – сказал Влад. – Для меня подобран идеальный донор: он молод, сын вождя, имеет влияние на умы.

– Когда вы успели все это узнать? – опешила я. – Вы пришвартовались меньше часа назад!

– Временные дроны. Одна секунда на «Арго» – целые сутки на планете. Нам вполне хватило получаса, чтобы собрать всю необходимую информацию, – ответил рыжий.

– И от чего умрет идеальный донор? – спросила я.

– Его убьет собственная невеста, – ответил Влад, – а потом покончит с собой. После первой брачной ночи. Конечно, есть шанс, что после ночи со мной она бы передумала… – Он ухмыльнулся. – Но мы не знаем, из-за чего у них конфликт.

– Ты мог бы просто ее ликвидировать, – вздохнул рыжий.

– Повторяю: я не стану убивать человека! – Влад сжал зубы и зло посмотрел на него. Похоже, этот вопрос поднимался неоднократно.

– Тебе надо сосредоточиться на миссии! – рявкнул рыжий. – Ты не можешь тратить время на незнакомую женщину, которая хочет тебя убить. Целый месяц спать в одной постели с врагом и подвергать все человечество риску?

– Я предлагал, чтобы в невесту отправили меня, – чуть смущенно признался капитан. – А что? Я люблю свадьбы, я и сам имею право их проводить.

Кажется, я начинала понимать, что от меня хотят…

– Попаданец должен соответствовать донору по простейшим параметрам: пол и возраст, – сказал рыжий. – Невесте всего девятнадцать. Расхождение не может быть больше пяти лет. Тебе двадцать три. И самое главное – коэффициент бога должен быть не ниже ноль семьдесят пять. Фернанда сказала, у тебя выше?

– Ноль семьдесят шесть, – подтвердила я. – Мне измеряли его перед тем, как принять на «Арго». В такие длительные экспедиции даже обслуживающий персонал набирают с высоким коэффициентом, чтобы крыша не поехала: замкнутое пространство, шепот звезд и все такое…

– Ева… – Влад снова взял меня за руку. – Ты станешь моей женой?

– Подождите, – сказал капитан и пристально посмотрел на меня. – Ева, прежде чем ты ответишь, тебе стоит узнать еще кое-что. Есть риск…

– Мизерный, – поморщился Влад, погладив мои пальцы.

– …что твое сознание не сможет вытеснить донора, – продолжил капитан. – Останется тот, чей коэффициент бога выше. Это упрощенное название совокупности показателей: способности к концентрации, силы воли, умения действовать в критических ситуациях, жизнелюбия, чувства юмора…

– Знаю, – перебила я. – Учила в колледже.

– Мы не можем измерить коэффициент бога у доноров, – сказал Влад. – Но, по статистике, лишь у одного из десяти тысяч коэффициент выше ноль семьдесят пять. Фактически на всем «Арго» сейчас лишь четверо таких людей: ты, я, капитан и еще какая-то тетка…

– Марсия из техотсека, – уточнил капитан. – Но ей уже за пятьдесят, так что невестой ей тоже не бывать.

– Я могу умереть? – спросила я.

Рыжий отбросил челку, набрал воздуха в грудь, но капитан ответил первым:

– Да, – коротко сказал он.

Все трое мужчин молчали, ожидая решения. Капитан угрюмо смотрел прямо мне в глаза, рыжий отвернулся, но на его виске быстро билась голубая венка. Его волосы у корней были черными. Крашеный. Я так и знала. Рыжие стремительно вымирали. Рука Влада, сжимающая мою ладонь, повлажнела от пота. Он снова принялся стучать пяткой по полу, и это слегка бесило. Атмосфера в рубке стала такой напряженной, что, казалось, иллюминаторы сейчас запотеют.

– Если мы изменим прошлое, на планете будут жить люди, – сказала я, пытаясь систематизировать обрушившуюся на меня информацию. – Это даст нам дополнительный голос на Совете. Три голоса, если мы утвердим за ней статус Обители! И тогда моя родная планета, за которую сейчас идут споры, достанется людям. Человечество получит перевес в Космосоюзе. Это предотвратит новую агрессию со стороны шиагов, и, значит, не будет новой войны.

Капитан тяжко вздохнул, подтверждая мою правоту.

– Пообещайте позаботиться о моем брате, если что вдруг, – попросила я.

Капитан прижал кулак к груди и кивнул.

– Вероятность неудачи при подселении – одна сотая процента, – успокоил меня рыжий. – К тому же у будущей самоубийцы жизнелюбие наверняка на нуле.

– Я согласна, – сказала я.

Все выдохнули, заговорили разом, а я посмотрела в иллюминатор, за которым светилась синяя планета с континентом в виде бублика. Невероятно! Я отправлюсь в прошлое. На неизвестную планету. С Владом Увейро!

Он поймал мой взгляд и улыбнулся.

Когда я дала свое согласие на участие в миссии, все закрутилось с бешеной скоростью, как при проверке вестибулярного аппарата. Меня отвели в медотсек, полностью раздели, провели через обеззараживающий блок, где щедро облили антисептическими средствами, и уложили на кушетку. Овца в карантине, отделенная прозрачной перегородкой, пялилась на меня, не мигая, и изредка разевала рот, беззвучно блея.

Мою голову обмазали чем-то вонючим, так что короткие волосы слиплись, затвердели и растопырились ежиными иголками. От уколов зудело плечо, а самым большим испытанием оказалась постоянная близость Влада, которого точно так же, как меня, раздели и уложили на соседнюю кушетку. Я не стеснялась наготы, это было бы странно после армии и целого года на корабле с общими душевыми, но Влад смотрел на меня с жадным интересом. Похоже, он не подвергался гормональному контролю. Иначе с чего бы его взгляду задерживаться на моей груди и животе, и еще ниже…

– Ты ведь с Обители-три? – спросил он. – Я был там во время последней эвакуации.

– Знаю, – ответила я и сглотнула ком, застрявший в горле. – При отступлении вы задержались у нашего дома и приказали солдатам вытащить моего брата из-под завалов. Ему тогда было десять. Он поступил в кадетское училище. Хочет стать пилотом.

В перерывах между процедурами Фернанда показала мне письмо от брата, доставленное вместе с остальной почтой на шлюпке из Центра. Кир довольно скалился в экран, демонстрировал свежевыбритую макушку и редкие усики и хвастался, что если опять начнется война, то их курс будет участвовать. У них уже были тренировки с фрактерами, и он попал в четыре мишени из пяти. Мне захотелось самой его убить. Придушить своими собственными руками. Кир хотел отомстить и жаждал войны. Но я отдала бы все, лишь бы она не началась снова.

Влад смотрел на меня изучающе, и лицо его потемнело.

– Ты ведь делаешь это не из благодарности?

– Нет, конечно, – возмутилась я. – Думаете, я не понимаю, как много значит эта миссия?

– Хорошо. – Влад отвернулся, глядя в потолок. – Хотя я бы все равно не стал тебя отговаривать. Мы отправимся в прошлое, на чужую планету. Проведем в чужих телах тридцать дней, за которые нам надо подготовить поселение к атаке и внушить людям необходимость полного уничтожения шиагов. Это действительно важно. Важнее тебя и меня. И давай на «ты». Мы теперь партнеры.

– Мы ведь можем просто сказать им, – пожала я плечами, – что мы попаданцы из будущего. Предупредить об опасности.

– Все не так просто, – усмехнулся Влад. – У них нет таких технологий, и они к ним не готовы. У каждого Ковчега после высадки происходил серьезный откат в развитии, когда приходилось заниматься вопросами выживания, а не наукой. Но этих поселенцев что-то слишком откатило… Может, потому что они оказались отрезаны от остального человечества, либо по другой причине – нам предстоит это выяснить. Придется действовать тоньше. Не хочется провести этот месяц в психушке, знаешь ли.