Скаут

© Лина Кирилловых, 2021

ISBN 978-5-0053-1391-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Было что-то нелепое, даже смешное: эти рытвины на обветренном жёстком лице – от прыщей. Ковыряла ногтями, стоя у зеркала в ванной, а потом старательно замазывала. Дешёвым жирным тональным кремом, материной пудрой, стащенной украдкой из сумочки, и где-то рядом сушились на батарее колготки, тикали часы, торопящие в школу, переходила в синий сумрак темнота. «Макаров» покачнулся. Пистолет приказывал Сергею Петровичу встать. Огнестрельного оружия боишься – но Сергей Петрович помнил, как девицы с раскрасом поверх цветущей воспалениями кожи боялись его самого за придирчивость, и мысль странно успокаивала. «Старый вредный аист». Он поднялся с пола, – пыльные грязные клетки – держа сухие руки демонстрацией пустых ладоней. Коробки воняли заплесневевшим картоном. «Забирай всё, что я нашёл. Ладно». Сергей Петрович, щурясь от нахлынувшего света, чуть улыбнулся злой худой женщине. Он тоже смешон ей, наверное: не сумел спрятаться.

Разбитая зала заправочной станции стояла многократно обобранной. Совершенно пустой.

– У тебя же ничего нет, чёртов умник. Зачем ты закрылся в кладовке?

Сергей Петрович вздохнул.

– Я стар, – признал очевидное он. – Но смерти пока не ищу.

Сквозь битые витрины в залу залетал тёплый ветер. Облезлый красный пикап девчонки глядел на Сергея Петровича фарами. В радиаторной сетке застряли яркие лимонные клочья. Бабочки.

– Она приходит сама, – ответила незнакомка.

– Но ты не смерть. Ведь так?

Глаза её не выражали злости. Просто серость.

– Здесь всё давно забрали, – сказал Сергей Петрович. – И я не надеялся что-то найти. Я прятался. Твоя машина… громкая.

– Возможно.

– Бензина тоже нет.

– Я всё вожу с собой.

– Твой дом на колесах? – спросил Сергей Петрович дружелюбно.

– Почти. Я иногда ночую в нём.

Вот так дела. Отчаянная.

Она опустила «Макаров» – тяжёлую чёрную тушку, принадлежавшую когда-то полицейскому, и посмотрела на красный пикап, который вряд ли когда-то купила. Сергей Петрович не мог осуждать.

– Это опасно, – сказал он.

– Кому как.

– Теперь ты отпустишь меня?

Девчонка помолчала. Тёмные волосы собраны в хвост, футболка – велика, джинсы – чистые. На поясе – Сергей Петрович удивился – рация.

– Да. Почему бы и нет. Мне ты не нужен. Мне, – девчонка потёрла лоб тыльной стороной ладони, и Сергей Петрович увидел всё, что было связано с рацией: усталость и разочарование поиска, – нужна была дорога. То есть мост.

– Его взорвали федеральные войска. Какая-то бригада – я не запомнил номер, хотя он был на бронетранспортерах. Солдаты охраняли станцию, а потом, когда пришли новости, что Светлокаменск пал, бросили всё.

– И сбежали.

– Я не осуждаю, – Сергей Петрович повторил ей то, что думал и говорил так часто. – Я не имею права.

– Я там была, – сказала девчонка. – Я видела. Что они сделали.

Июньский день дышал песчаным зноем – и листьями, и травой, и схваченными ветром одуванчиками, что опускались семенами, прячась в почве, собираясь прорасти на будущий год. Неостанавливающейся жизнью: и под железными, изуродованными мощным взрывом балками плескалась и играла в воде рыба. Плотва с белым брюшком, красивая. Ряды автомобилей тянулись по шоссе – гроздья нанизанных бус. Издалека, с полей – игрушечные. Вблизи – сиротливые, брошенные. С распахнутыми дверями. И призраки тоже тянулись. Девчонка их почувствовала – когда, вероятно, оставив пикап в конце пробки, долго шла пешком под солнцем, а из салонов на неё глядели выцветшие детские игрушки. Призраки уходящих обратно. Перепуганных, ругающихся, плачущих. Не духи мертвецов, просто тени – трагедия тогда ещё живых.

Мужчина вел под руку пожилую женщину. Трехлетние брат и сестра вцепились в подол платья матери. Кучка подростков, спустившихся из эвакуационного автобуса, озиралась в растерянности, а мимо текла, спотыкалась, шаталась людская истеричная река. Какие-то тётки лаялись между собой, визгливо, до хрипа, трясли друг друга за грудки, мотая пережжёнными патлами. Озверевший, раскрасневшийся, потный служитель закона в зелёном неоне жилетки орал и пытался всех выстроить. Кто-то тащил рюкзаки и тюки, кто-то нёс питомца, бережно завернув его в куртку, кто-то, матерясь, пил алкоголь из горла – а позади них всех вздымался в небо дым, отрезавший путь к отступлению, и улепётывала доблестная армия. Но взрыв моста не задержал заразу. Он попросту не мог – не поймаешь же ветер.

– Они пытались отсрочить неизбежное. Уж как умели. Как говорилось в секретных уставах.

– Они – убили, – сказала девчонка.

– И ты права тоже.

Она присела на капот пикапа. В ленивой тишине нагревшийся металл периодически потрескивал. И у девчонки был большой рюкзак – лежал на заднем сидении. Пластиковые бутылки с водой. Сергей Петрович не ждал объяснений, но отчего-то внезапно, с надеждой, поверил. Далеко отсюда. За высокими стенами.

– Ты не одна. Исследуешь для кого-то.

Девчонка взглянула.

– Я скаут.

В бардачке скрывалась карта автомобильных дорог от две тысячи неопределённого года, побелевшая на сгибах и мятая. Солнцезащитные очки. Непочатая пачка жевательной мятной резинки. И маркер, которым девчонка перечеркнула – жирным алым крестом – мост через речку Печальную. Кресты горели тут и там: мост, снова мост, ещё один и ещё. Девчонка, верно, была худой, но явно не голодала. Волосы и ногти блестели – здоровые. Они питаются хорошо, думал Сергей Петрович – у них есть ферма. Или, может, охотники. Хотя не это главное. Девчонка – молода. Она ушла за стены не из-за нужды – по работе. Там, где молодые трудятся, стариков, детей и слабых берегут. Там, где у молодых есть задание, есть и некая организация. Структура. Так должно было быть, так должно было сохраниться хоть где-то: крупное людское поселение.

– Сергей Петрович Аистов. Когда-то был школьным учителем. А как зовут тебя?

– Никак. Я уже уезжаю, – девчонка стала складывать карту. – У тех, с кем столкнулся случайно, нет имени. Учитель…

– Мы не преподавали так, – сказал Сергей Петрович с горечью.

– Что?

– Вам. Юношам и девушкам. Такую жизнь. Мы не учили.

– Она пришла сама. И вы не виноваты, – девчонка впервые смотрела с сочувствием.

На той стороне замусоренного листьями шоссе прошуршал в траве мелкий зверь. Одичавшая кошка: мелькнул рыжий кудлатый загривок и хвост. Кошки боятся людей, но не потому, что люди могут выстрелить. От людей произошли ночные. Возможно, и ночные, и люди для зверей даже пахнут похоже: кровью и хищником, смертью. Доверять – себе дороже. Теперь любое доверие – глупость. «Пожалуйста» звучало раньше вежливо, теперь же стало просто жалким. Вот позор.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.