Мартри направился в сторону поселка, его люди потянулись за ним, а местные сомкнулись кругом. Кэрол что-то говорила, но все впустую. Мартри только кивал и улыбался, но шага не замедлял. Корабль, приземлявшийся по ту сторону поселка, выбросил струю белого пара и скрылся из вида. Рев его двигателей заполонил мир.
Посреди поселка Бася заметил околачивающегося на краю топы Яцека. Он схватил сына за плечо, дернул к себе сильнее, чем хотел, и мальчик испуганно пискнул.
– Папа, – спросил он, когда Бася оттащил его в сторону, – я что-то не так сделал?
– Да, – рявкнул Бася, увидел слезы в глазах мальчика и замолчал, упал рядом с ним на колени. – Нет, нет, сын. Ты ни в чем не виноват, только иди домой.
– Но… – начал Яцек.
– Без «но», сын. – Бася мягко подтолкнул мальчика к дому. – Уходи домой.
– Этот человек будет нас убивать? – спросил Яцек.
– Какой человек? – Бася просто тянул время. Он знал какой. Даже его маленький сын чуял смерть, окружавшую Мартри и его людей. – Никто не будет нас убивать. Иди домой.
Бася проводил взглядом идущего к дому Яцека, дождался, пока за мальчиком закроется дверь. Он уже возвращался к остальным, когда прозвучал выстрел.
Первой его мыслью было: «Яцек прав, они нас убивают».
«Не нас», – понял он, пробившись сквозь толпу. Только Купа, который лежал в пыли с дырой на месте правого глаза.
Под его лицом собралась красная лужа.
А Холден, стиснув зубы, смотрел на него круглыми глазами. «Опоздал, – подумал Бася. – Он опять опоздал».
* * *
По улицам Первой Посадки вышагивали люди с автоматами.
Бася с Люсией сидели на своем крылечке и смотрели, как они расхаживают в меркнущем предвечернем свете. Мужчина с женщиной, оба в бронежилетах с красно-синим логотипом РЧЭ. Оба с автоматами. Оба с жестко застывшими лицами.
– Это я виноват, – сказал Бася.
Люси стиснула ему ладонь.
– Пей чай, Бась.
Он опустил взгляд на чашку с чаем, остывающую на коленях. Маленькая колония могла позволить себе ровно столько чая, сколько было привезено с собой на челноках. Невообразимая роскошь. Он отхлебнул тепловатую жидкость и не почувствовал вкуса.
– Следующим они убьют меня.
– Не исключено.
– Или навсегда запрут в тюрьму, оторвут от семьи.
– Ты, – сказала Люсия, – оторвался от семьи, когда связался с тупыми убийцами, подорвавшими челнок. Ты отвез их в руины – убивать людей из РЧЭ. Ты сам выбрал все, что привело тебя сюда. Я люблю тебя, Бася Мертон. Люблю так, что в груди больно. Но ты глупый, глупый. И когда они заберут тебя от меня, я тебе этого не прощу.
– Ты жестока.
– Я врач, – сказала Люсия. – Привыкла сообщать плохие известия.
Бася допил чай, пока тот совсем не остыл.
– Я мог бы принести с раскопок веревку или цепь, чтобы подвесить качели. Сидели бы, качались.
– Хорошо бы, – сказала Люсия.
Охранники РЧЭ дошли до конца улицы и повернули обратно. Солнце спускалось к горизонту, так что их тени протянулись через весь поселок.
– Мы все высчитываем, как бы заработать денег на литии, – продолжал Бася, – а пора уже думать о собственной энергии.
– Верно.
– «Барб» не вечно будет поставлять нам силовые ячейки. Рано или поздно корабль улетит к Палладе продавать руду.
Пару лет нам придется обходиться без него.
– И это верно, – сказала Люсия, покрутила в чашке остатки чая и взглянула на звезды. – Мне не хватает в небе Юпитера.
– Красиво было, – согласился Бася. – Сегодня, когда стемнеет, мне придется встретиться с Кейт и остальными.
– Бась, – начала Люсия и остановилась, только грустно вздохнула.
– Они захотят мстить за Купа. От этого только хуже будет.
– Интересно, – сказала Люсия, – как выглядит «еще хуже»?
Бася сидел молча и думал о том, как бы поставить на крыльце качели. И установить нагреватель для воды побольше. И пристроить позади дома более просторные комнаты для кухни и столовой. Обо всем, чего он уже не сделает.
Охранники в конце длинной улицы почти растаяли в сумерках. Пора было уходить.
– Ты сможешь удержать их от новых убийств? – поинтересовалась Люсия – так, как попросила бы налить еще чая.
– Да, – ответил Бася, сам не веря своим словам. – Тогда иди.
* * *
Они собрались в доме Кейт. Пит, Скотти, Ибрагим. Пришла даже Зади, оставив дома с больным малышом жену Аманду. Дурной знак. Зади была самой бешеной из всех. Самая горячая голова. Бася работал с ней на Ганимеде – она и тогда не раз появлялась утром с подбитым глазом или опухшей губой после драк в баре. Все были на взводе, все стояли на краю, готовые прыгнуть, но отговорить Зади казалось труднее всего.
– Они застрелили Купа, – начала Кейт, как только вошел запоздавший Скотти. Все были там, все видели. Да – это начинается поиск оправданий. – У меня есть план. РЧЭ запрятались в…
– Кто тебя назначил главной? – спросила Зади.
– Мартри.
Зади прищурилась, но промолчала. Бася пристроился на край диванчика рядом с Кейт. Самодельную раму покрыли вытащенными с корабля подушками и кое-как сшитыми лоскутами ткани, которую раз в месяц выдавал фабрикатор – на одежду и другие нужды. Рядом Кейт поставила сколоченный из местного аналога древесины столик. Он вышел не слишком ровным: стакан с водой, поставленный на него Басей, заметно кренился. На стенах висели снимки родных: две сестры Кейт, оставшиеся в Поясе, и их дети. В углу притулилась глиняная ваза с сухими ветками. Бася решил, что это украшение, а не растопка. Для такого собрания все здесь выглядело слишком по-домашнему, и потому не верилось, что он и пятеро его знакомых собрались обсудить убийство дюжины безопасников корпорации – здесь, в комнатке Кейт, рядом с букетом из прутняка.
Заговорил Скотти, предложил подождать. Это был не голос разума, а голос страха. Пит поддержал его, выступив против эскалации. Кейт и Зади криком заткнули ему рот. Ибрагим молчал, теребил себя за нижнюю губу и хмуро смотрел в пол.
