Бесконечный мир. Роман. Книга 1
Елена Поддубская
Страшный вирус поражает человечество. Его занесли пришельцы с планеты-двойника Земли. Они живут по 500 лет, им передают память предков через кодирование мозга, и у них отменный иммунитет. Поняв, что единственная слабость неуязвимых саифнов – их эмоциональная «стерилизация», землянка Жаклин пробует научить любви одного из инопланетян. Вновь приобретённая сентиментальность должна спасти людей. Что из этого получится, не знает никто.
Бесконечный мир
Роман. Книга 1
Елена Поддубская
От автора: роман завершён в 2001 году, когда история про страшный вирус, уносящий миллионы, большинству землян наверняка показалась бы совершенной фантастикой.
Дизайнер обложки Александр Васильевич Надобных
© Елена Поддубская, 2021
© Александр Васильевич Надобных, дизайн обложки, 2021
ISBN 978-5-4474-0888-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: СТРАННЫЙ ЗНАКОМЫЙ
1
На Земле шёл тридцатый год двадцать первого века новой эры. Багаж научных открытий и достижений, полученных предками на протяжении трёх предыдущих столетий, позволил людям за четверть века добиться поразительных результатов в изучении микросистем. Углубляясь в основы строения неделимых величин, составляющих всякое тело, каждая из естественных и точных наук всё больше делилась на узкие области. Общая физика дала рождение физике материалов, затем элементарных частиц, позже атомов. Идея квантования развила новую концепцию – квантовую физику. Стремясь управлять энергией, моментом количества движения и его проекциями, люди пришли к выводу, что познания микромиров позволяют им приблизиться к разгадке организации макрообразований, таких, как Солнечная система. Перспективы завоевания новых миров прогнозировали держателям капиталов не только процветание. Любому из богачей снились неведомые планеты и незанятые территории, куда можно было бы переселиться. Нанотехнологии помогали человеку в поисках решений по покорению Вселенной. Огромные капиталы способствовали продвижению научных проектов, созданных в этом направлении. Мир грезил космосом. Генная инженерия, космическая биология, космоэмбриология, геодезическая астрономия, астрофизика и огромный ряд профессий, связанных с новейшими компьютерными технологиями, позволили сделать ряд столь интересных открытий, что постепенно учёные «прикладных специализаций» стали считать их едва ли не основополагающими.
Именно об этом вели спор несколько специалистов Калифорнийской научной Лаборатории при всемирной организации Гринпис. Звучным голосом, способным вытягивать не одну из джазовых затяжек, физиолог Фил Шер пыхтел по поводу успехов коллеги Дэвида, о которых шла речь на утренней планёрке.
– Да если бы Джек был обычным физиологом, как я, он бы в жизни не попал к нам. А тут – и гранд, и персональный кабинет. А надпись на его двери вы видели? «Лаборатория экспериментальной космофизиологии». П-ф! Я вообще не понимаю, почему для руководства так важна эта приставка из пяти букв? – Бас чернокожего великана с отчётливым африканским акцентом, гремел на весь внутренний дворик. Его ярко жёлтая рубашка с зелёными и розовыми пальмами на июньской жаре прилипла к спине. Отказавшись от протянутой сигареты, Фил объяснил, что вышел на перерыв не покурить, так как он вообще не курил, а пообщаться: – Да я в Конкордии Ирвин тоже мог бы избрать космофизиологию. Университетская программа позволяла это. И туда брали не по способностям, а по желанию.
– Так чего же ты не пошёл? – поинтересовался один из присутствующих, строя выдыхаемый дым в колечки: – Тем более, что ты из Сан-Франциско, тебе не нужно было место в кампусе.
– Потому, что я считаю, что биотехнологии – это промышленность, а не наука. И прежде, чем соваться в просторы Вселенной, нам стоит навести порядок на Земле.
– Кто тебе не даёт? Наводи, – пожала плечами молодая блондинка.
Фил посмотрел на женщину, как в первый раз:
– Известно ли тебе, Жаки, что в этом триместре наш выскочка Джек забрал под себя все плановые деньги? А знаешь, на что они пошли? На финансирование грандиозных проектов по «выявлению закономерности процесса замедления сокращений мышечных волокон животных в условиях отсутствия гравитации».
– Да ладно тебе, Фил, – засмеялась женщина, узнав голос того, кого копировал физиолог: – Думаю, нам тоже что-то останется! – Откупорив бутылку с минералкой, она стала пить из неё. В её кармане запищал телефон. – Договорим потом, – махнула она коллегам, уходя. Учёного срочно вызвали в основной компьютерный зал.
Тридцатилетняя Жаклин Брайд являлась главным специалистом Гринписа по вирусным инфекциям отряда пресмыкающихся и земноводных. Несмотря на свой молодой, для учёного, возраст она была автором нескольких открытий по биохимии вирусных заболеваний, что давало женщине признание в научном мире.
– Ты звал меня, Ричи? – обратилась Жаклин к дежурному в компьютерном зале. Согласно внутреннему Уставу именно он был здесь главным, а не директор Лаборатории Стив Роджерс. Взлохмаченный малый кивнул из-за монитора:
– Привет, Жаки! Посмотри. Кажется, это по твоей части.
Ричард указал на большой экран. Многочисленные веснушки на его лице прыгали, как бегущая строка, пульсирующая восклицательными знаками: «Внимание! Галапагосские острова! Массовая гибель гигантских черепах!».
– Нам только этого не хватало! – не сдержалась Жаклин. За последние два дня это было четвёртое сообщение подобного рода. Вчера Гринпис уведомили о смерти нильских крокодилов. Сразу вдогонку пришла новость об эпидемии канадской саламандры в окрестностях Торонто. Сегодня утром у всех не сходила с языков информация о падении альбатросов вблизи Курил. И вот теперь – гигантские черепахи! Самые крупные панцирные планеты! Жаклин сжала кулаки и посмотрела на Роджерса. Несмотря на охлаждение воздуха кондиционерами, пот тёк с него градом. Шеф Калифорнийской Лаборатории считался одним из главных мировых экспертов по чистоте океанской воды.
– Как вы сказали, мисс Брайд, не хватало нам только этого! – ответил Стив, вытащив большой клетчатый носовой платок. Возникшие проблемы фауны ставили под вопрос приближающийся отпуск шефа. Согласно кивнув, Жаклин вернулась к дежурному:
– Что там среди первых симптомов?
Ричард сглотнул слюну и доложил, глядя на директора:
– Анализы подтверждают, что все животные заражены вирусом, напоминающим ВИЧ. Повсюду протекание инфекции похоже на СПИД, с той лишь разницей, что судороги, наступающие на ранней стадии заболевания, переходят в экстремальную фазу на вторые-третьи сутки. Далее заражённый организм нагревается до температуры, при которой происходит свёртывание кровяного белка.
– То же самое, что везде, – произнесла Жаклин, беспощадно кусая карандаш: – Что же это может быть?
Роджерс, словно очнулся, забегал по залу, взмахивая расправленным платком:
– Вот именно, Жаклин! Что же это, позвольте узнать? Ведь панцирные и членистоногие – ваша специфика.
– Земноводные и пресмыкающиеся, сэр Роджерс, если не возражаете, – рассердилась женщина. Стив не мог не понимать, что ответить она не может. Для начала ей необходимо как следует разобраться в полученных результатах или хотя бы дождаться биопроб с мест поражений.
Роджерс возмущённо вытаращил глаза:
– Ах! Вы ещё язвите. Вам мало того, что телетайп надрывается в крике о начале неизвестной эпидемии?
Жаклин благоразумно промолчала. Если кто и надрывался, так это её начальник. «Паникёр», – посмотрела она с сарказмом и развела руками, не в состоянии пока помочь ни Роджерсу, ни бедным животным.
– А-а-а, вы, наверное, хотите действовать только тогда, когда инфекция коснётся США? – продолжил начальник нападки, зачем-то ткнув указательным пальцем вверх, словно его страна была над его головой. В зале стояла звенящая тишина. Оглянувшись на инженеров, опустивших взгляды в компьютеры, Роджерс добавил уже тише, но всё ещё властным голосом: – Нет уж! Я считаю должным предупредить о происшествии сначала штаб-квартиру Гринписа, а затем, заручившись поддержкой Вашингтона, и ООН.
Жаклин спокойно пожала плечами:
– Вам виднее, сэр. Если понадобится помощь, вы знаете где меня найти.
Женщина вышла из компьютерного зала. Она недолюбливала Роджерса и за патологическую потливость, и за ту кичливость, с какой он носил звание директора Лаборатории. Внешне мужчина был тоже не красавец. Его тощее лицо с надвинутыми друг на друга скулами, казалось листом, согнутым пополам. Это впечатление подчёркивалось куцей полоской волос в ложбинке подбородка и такими же обвислыми усами. Совсем не мушкетёрскими, а как у Дон-Кихота, оставшегося после борьбы с ветряными мельницами без остроконечной бородки. При этом торчащие в стороны мясистые уши Стива не вписывались в описание ни одного из известных литературных персонажей. Казалось, что они существуют отдельно от узкого черепа и надеты на время маскарада. Причём, надеты небрежно, немного наискосок. Лысину впереди сэр Роджерс прикрывал длинными тёмными прядями с затылка, регулярно подкрашенными в тон к усам и бережно заведёнными вперёд. Так некоторые женщины носят косичку, тщательно фиксируя её по всей голове лаком для волос. Прилепив волосы таким же образом, весь день начальник то и дело поправлял неумолимо съезжающие пряди. Добавить к этому портрету стоило блекло-синие выпученные глаза, вооружённые толстенными стёклами очков, и аскетичный склад мужчины. Однако вовсе не физические качества отталкивали от него людей: несмотря на бесспорную компетентность учёного, многие подчинённые избегали компании Стива.
Удаляясь, Жаклин подумала, что даже такое несчастье как массовая гибель редчайших видов животных Роджерс наверняка использует, чтобы встретиться с высокопоставленными чиновниками государственного, и не только, аппарата. В том что эпидемия примет масштабы мирового характера Брайд не сомневалась. Достаточно было посмотреть на географию эпицентров. Если речь шла об одном и том же вирусе, то он имел поразительный термодиапазон, а развитие инфекции шло по типу цепной атомной реакции. Поэтому не исключено, что за помощью им придётся обращаться к физикам.
Войдя во вверенное ей отделение Лаборатории, учёный поспешила позвонить в библиотеку и заказать на персональный компьютер нужный материал по разложению атома. Пока готовилась подборка, Жаклин достала из шкафа энциклопедический словарь и стала нетерпеливо читать общие объяснения о протекании химических реакций в ядерном заряде. Не прошло и десяти минут, как ей позвонила секретарь начальника. Шеф просил Жаклин немедленно пройти к нему в кабинет.
– Жди теперь, Жаклин, высокопарных идей! – подумала женщина, но на вызов поспешила.
В приёмной Роджерса царила суматоха. Дверь в его кабинет была открыта. Коротышка секретарь рваными движениями набирала через компьютер то один консультативный лист, то другой. Завидев Жаклин в дверях, секретарь кивнула в сторону шефа и шёпотом предупредила:
– На связи со штаб-квартирой! – Похоже, служащую распирало не меньше, чем её начальника. На слабый кивок Жаклин пожилая женщина обиделась. – Он просил вас зайти! – прошипела она и судорожно мотнула всклокоченной причёской.
Стив отвечал высокому начальнику стоя.
– Да, господин президент, я отдаю себе отчёт о том, какие у меня могут быть неприятности в случае ложной тревоги. – Судорожно вцепившись в трубку телефона, Роджерс обливался потом сверх обычного. Горячие струйки, не успевая быть пойманными платком, стекали по той самой узкой полоске подбородка, что так раздражала Жаклин. Нервничая, Стив то и дело отрывал кусок тонкой ткани от лица и тогда пот дождём капал на его рубашку и даже на пол. Голос Роджерса трясся. Как многие люди подобного типа, он ужасно боялся ответственности и, скорее всего, сейчас проклинал себя за тщеславие и чрезвычайную кичливость. В этот час ему гораздо проще было бы сидеть здесь, как когда-то, простым начальником отдела биогеохимии, а не тащить на себе груз директора одной из крупнейших мировых научных лаборатория. Ведь в случае, если ситуация, вызванная вирусом, действительно не окажется серьёзной, первым, с кого спросят за панику, будет именно он. Мужчина прекрасно понимал это, но теперь ему не оставалось ничего другого, как держать марку до конца.
Натянуто улыбнувшись Жаклин, Роджерс подтянулся и машинально прилепил ко лбу невовремя сползающую прядь.
