Только не понятно зачем это требовалось. Ей стоило просто схватить и заставить выполнить, пусть даже силой то, ради чего она пришла в это здание.
– Я мужчина. – уже более гордо и уверенно ответил охранник.
– По твоей реакции могу сказать, что ты помнишь меня…
– Что вы еще хотите, после того, как…
– Сами виноваты. Нечего меня в чем-то обвинять. Скажи, ты знаешь, где тот директор, что разговаривал в тот день со мной перед выходом?
– Конечно. А зачем он вам потребовался? Его не получится избить…
– Я пришла не для того, чтоб почесать кулаки об него. У меня к нему серьезный разговор. Доложи, я думаю он обрадуется узнать, что я сама пришла не дожидаясь его визита.
Он сейчас в офисе?
– Да, подождите. Сейчас я все улажу. – как ни в чем не бывало ответил охранник и поднялся на лифте к одному из верхних этажей.
– Может вы все разойдетесь и займетесь своими делами! – словно один из директоров приказала она работникам фирмы «Планета».
Девушка присела на ту скамью, что и директор, и ждала. Все что могла, она пока сделала.
Но что делать при встрече с ним? Угрожать полицией, если не вернут родственников?
Навряд ли такое могло так просто получиться. Директор в костюме угрожая при беседе был уверен, что ее заявление не пройдет дальше его информаторов.
Она так их ждала и просила бога, чтоб вся семья просто задержалась разом на работе. Как бы это глупо не казалось остальным, да и ей самой в глубине души, она не хотела подвергать свою семью хоть малейшему риску.
И все же, этого не удалось избежать.
– Здравствуй.
– Здравствуйте.
– Смотрю, вы лично спустились ко мне, не поленились…
– Давай продолжим разговор в кабинете. – указав на одну из дверей сказал человек в костюме.
– Верните мне семью! – как только дверь закрылась начала разговор девушка.
– Ты пришла просто сказать эти слова не имя ни единого плана? Что-то начинаю разочаровываться в тебе. Раньше ты казалась более вдумчивой и той, кто прежде все обдумает…
– Как еще должен поступать человек, когда не знает, где и как его семья! Как не старайся размышлять разумно, все перебивают эмоции.
– Согласен с тобой.
Только я не знаю о чем ты говоришь. Мы никого не удерживаем и не похищали.
– Не могло же столько людей пропасть разом. Они словно растворились в воздухе и ускользнули далеко от меня.
– Может они просто решили уехать подальше от тебя!
– Зачем это им понадобилось?
– После твоего ухода мне пришлось серьезно поговорить со всеми ними…
– Что ты им наговорил?
– Пусть ты уже большая, если не ошибаюсь, 20 тебе?
– Да.
– Так вот, родители должны отвечать за детей какого возраста они бы ни были.
Мы посоветовали им переехать подальше, так как ты влипла в неприятную историю из-за своего друга.
– А его зачем впутали? Ему вы тоже сказали не общаться больше со мной?
– Он, оказывается знал больше родителей и с ним это не получилось.
– Значит он у вас?
– Мы мирно пригласили его в гости. И он решил немного задержаться.
– Что вы наговорили моей семье?
– Что ты задолжала нам большую сумму денег, и наврятли сможешь ее когда-то нам отдать. Но мы предложили списать половину при условии того, что они уедут как можно дальше, и прекратят любое общение с вами.
– Я так понимаю, они приняли это предложение?
– Да, первой высказалась ваша мама. Вы на нее очень похожи не только внешне, но и характером. Она не то, что обрадовалась, но весьма рассердилась на вас.
Я так понимаю, вы давно с ней в соре? И похоже, наш разговор подлил масла в ваш огонь раздора.
Но другого выхода нет. Соглашайтесь. Как только вы попадете на планету мы выпустим вашего друга и любимого, и в будущем, разрешим вам встретиться с семьей. Но только при условии, что оба родителя согласятся.
– Значит мне даже не обязательно давать вам хоть какой-то ответ!?
Когда? – тихо после небольшого молчания спросила девушка.
Весь ее пыл пропал. Настроенная первоначально принять и отразить любой удар она все же опустила руки и приняла то, отчего нельзя было уже отказаться.
– Сегодня, в полночь. Вы должны немного отдохнуть перед вылетом.
– А как же анализы?
– Мы провели все, что требовалось, поэтому не беспокойтесь.
– Можно мне последнее желание? – ощущая приближение собственной гибели, как при смертной казни спросила девушка.
