– Писатель, по-моему, вы окончательно спятили. Ну-ка, давайте сюда свою куртку и не забудьте разуться, сейчас мне тут снегом везде натопчете! Гоголь-моголь любите? Только что приготовил, обалденный.
– От гоголь-моголя никогда не откажусь, – улыбнулся я.
Я просидел у Гэхаловудов до самого вечера. Играл с ними в “Тривиал Персьют”, “Монополию” и “Скрэббл”, потягивал из чашки гоголь-моголь, который Перри щедро доливал своим самогоном. Остался ужинать. Когда пришло время ехать домой, Хелен и Перри забеспокоились, как же я буду в такой час возвращаться в Нью-Йорк.
– Поеду в мотель, видел тут один на обочине, – успокаивал их я.
– Мотель у меня в подвале, – решительно заявил Перри.
Он отвел меня туда, разложил диван-кровать, занимавший чуть ли не всю тесную комнатушку, открыл шкаф и показал, где постельное белье.
– Если Хелен спросит, так я вам постелил. А то она опять разворчится, что я не умею принимать друзей. Спокойной ночи, писатель.
– Спокойной ночи, сержант. И спасибо. Спасибо за все.
В ответ он только фыркнул, как бизон, что на его сварливом языке должно было означать “не за что”. Так в мою жизнь вошли самые дорогие друзья.
* * *
В тот апрельский день 2010 года, стоя перед домом Гэхаловудов, я перебирал в памяти эти счастливые воспоминания. Перри встретил меня не слишком радушно. Открыв дверь, он чертыхнулся:
– Чтоб вам провалиться, писатель, вы зачем приперлись? Сказано вам было – к шести!
– Пришел помогать.
– Никто в вашей помощи не нуждается!
Из-за спины мужа появилась Хелен с ее всегдашней солнечной улыбкой:
– Маркус, как я рада тебя видеть!
Она отодвинула супруга и обняла меня.
– Я раньше времени, но я вам подсоблю, – объяснил я, протягивая ей цветы.
– Маркус, ты прелесть.
Она понюхала букет и препроводила меня на кухню. Перри замыкал шествие.
– А ваша жена говорит, что я прелесть, – ехидно заметил я, обернувшись к нему.
– Ох, писатель, заткнитесь!
– Нет, сержант, вы мне объясните, как так вышло, что эта невероятная женщина вышла замуж за такого, как вы?
– Сами подумайте.
– Из жалости, наверно.
– Ну-ну.
– Держите, сержант, вино – это вам. По-моему, вы такое любите.
– Спасибо, писатель.
Хелен и Перри собирались устроить вечеринку с фахитас, Лиза его обожала. Ждали человек двадцать, и я на кухне прилежно резал курицу, перцы, сыр и давил спелые авокадо для соуса гуакамоле. Вышло два полных подноса, и мы с Перри более или менее удачно их украсили.
Хелен, улучив минуту, спросила, как моя амурная жизнь:
– Что, Маркус, по-прежнему ходишь холостяком?
– Подружку себе завел, – сообщил Перри.
– Да ну? – удивилась Хелен, напустив на себя обиженный вид: почему это я ей не сказал. – Давай рассказывай, Маркус.
– Совсем недавно, не заводись.
– Стало быть, кастинг принес плоды? – поддела меня Хелен. – А дух твоей матери выбор одобрил?
– Сержант! – возопил я. – С ума сойти, вы что, все ей рассказали?
– Она моя жена, я от нее ничего скрываю! И вообще, это же круто – вам является мать и высказывает свое мнение.
– Ее зовут Реган, – сказал я Хелен.
– Твою мать?
– Нет, девушку! Она пилот гражданской авиации. Живет под Монреалем.
– И давно вы вместе?
– Да уже три месяца! – опять наябедничал Перри.
– Три месяца? Дело серьезное, – заметила Хелен.
– Не знаю пока, – сказал я. – У нас не было случая подольше побыть вместе.
– Дело очень серьезное, – влез Перри. – Он ее везет в отпуск на Багамы!
– Ради всего святого, сержант, не делайте из мухи слона!
– Бедная девочка, – продолжал подтрунивать Перри, – если бы она знала, что ее ждет.
Мы расхохотались.
Малия и Лиза одна за другой вернулись домой. Обе, увидев меня на кухне, кинулись мне на шею в восторге и изумлении. С тех пор, как я видел их последний раз, они подросли. Лизе исполнялось одиннадцать, она заканчивала начальную школу. Малии было девятнадцать, в прошлом году она окончила лицей и поступила на подготовительное отделение университета. Отношения у нас сложились приятельские: они любовно называли меня «дядя Маркус», что меня очень трогало.
К шести часам на праздник подтянулись бабушки, дядья, тетки и кузены. Тот вечер оставил у меня яркие воспоминания – оживленные разговоры, взрывы смеха. Лиза, задувающая свечи. Наше с Перри состязание – кто состряпал пирог лучше? Хелен за роялем, красивая как никогда, поющая джазовые вариации на расхожие музыкальные темы.
