– Это всё ложь, дорогой маршал. Вы с вашим наркозависимым королём лет через десять будете лечиться у меня и никто не вспомнит, что вы с ним здесь когда-то пытались унизить меня – светило медицинской науки!
– Заткнись, сумасшедший! – не выдержав больше насмешек военный офицер импульсивно вытащил из ножен шпагу и в два шага пронзил грудь седовласого доктора.
– Берегитесь, мистер Джеф… Заговор не победить.
После сказанных слов бесформенное окровавленное тело без чувств упало на пол. Комната наполнилась женским визгом: мисс Маргарет вернулась к врачу, чтобы сообщить, что не смогла обнаружить мистера Ди на своей койке.
Лондонские улицы
Лондонское утро следующего дня после произошедшего в госпитале сулило своей размеренностью и туманным упоением. Жители так же лениво выходили из прогнивших трущоб, кэбмены поили и запрягали лошадей, а паровые машины засыпались углём. Серость утра прервала шумиха спального района. Хоть и непредсказуемые аварии и инциденты случались в городе еженедельно, а в некоторые месяца и ежедневно, об этом инциденте стали говорить во всеуслышание не только рядовые прохожие, но по слухам некоторых очевидцев, даже в Сити были слышны вопли некоторых высочайших особ.
Накануне полуденного ланча мальчишки-газетчики стали бегать по столичным улицам с новостью, которая к этому времени была уже не нова. Малыш Джерри – сиротка, проживающий в компании беспризорников под Тауэровским мостом в этот день, накануне дня рождения младшей Лилит, спешил продать как можно больше газет чтобы сделать хороший подарок, а именно купить ожерелье из янтаря у местного скупщика, обещавшего продать украшение по бросовой цене. Обежав весь Вестминстер Джерри забежал в глухой район этой части Лондона и продав почти все выпуски «Лондонского Смога» решил зайти в ближайшую харчевню передохнуть. Зайдя в харчевню по привычке мальцу удалось уговорить повариху дань немного сыра и хлеба, чтобы покормиться. В ответ же кухарка недолго думая накричала на мальца, но по том по доброте душевной из жалости накормила мальчишку отличным запечённым картофелем с рыбой и дала в придачу на дорогу обещанный сыр с большим куском хлеба, завёрнутым в оставшийся выпуск вышеупомянутой газеты.
По окончанию ланча Джерри поблагодарил простаковатую повариху и забрав презент устремился обратно в сторону Тауэровского моста. Проходя по тому же пустырю малец замечтался настолько, что не заметил, что уткнулся лицом в ноги стоящего человека, одетого в больничную одежду. Малыш не сразу понял, что произошло и поднял голову вверх, чтобы увидеть того, кто ему преградил путь. Ему в глаза смотрел человек, лицо которого выражало и отчаянье и голодное беспокойство. Лицо, исполосанное морщинами, с виду благородного человека, больше характеризовало внутреннее смятение и беспокойство. От него пахло то ли хлоркой, то ли смолью и дымом. Сам же он был бос и трясся от холода.
Привыкший к подобного рода сюрпризам на столичных улицах Джерри взял себя в руки и заговорил первым с незнакомцем
– Кажется вы замёрзли, сэр?
– Сыр… – пробормотал облизываясь незнакомец, – кажется у вас есть немного сыра, молодой человек?
От услышанного мальчишка поначалу смутился и хотел было уйти от нового знакомого, – Мистер, вы не по адресу обратились. Я – всего лишь обычный разносчик газет и у меня нет никакого сыра…
– Не обманывайте меня, меленький господин. Я еду чую на расстоянии более ста метров… – пробормотал незнакомец с той же голодной жадностью, перерастающей в крайнее уныние и отчаяние. Увидев страдания бродяги Джерри было сложно отказать и покорившись просьбам человека, которого он видел первый раз в жизни, малыш достал из кармана газетный свёрток и протянул его собеседнику. Дрожащими руками больной с виду человек принял подношение, после чего поклонился мальцу со словами «Да благословит Вас Господь, маленький господин», за этими ритуальными действиями человек развернул бумажную обертку и стал жадно поедать нарезку сыра, закусывая ржаным хлебом, рассматривая текст газеты, перечитывая по нескольку раз каждую строчку. На титульной странице большими буквами зиял заголовок «Пожар в военном госпитале: обнаружено три трупа». Дочитав новостные строки до конца и долго обдумывая прочитанное незнакомец произнёс «Она всё-таки сгорела до тла»…
Ковент Гарден 34
Улица Ковент Гарден была почти не задета вооруженным столкновением. Висячие сады и парковые деревья стояли такими же нетронутыми спустя почти десять лет с момента осуждения хозяина особняка, расположенного по упомянутой улице под номером 34. Улица вся стояла в запустении, здесь уже не жили прежние соседи и школа была закрыта тоже. По ночам весь лондонский квартал превращался в немые руины, будто после какой-то жуткой катастрофы. Лишь иногда по ночам можно было слышать лай собаки или мяуканье кошек по весне.
Джон Ди, облаченный в больничную одежду, поверх которой было одето кожанное пальто, одолженные у лондонских беспризорных, быстрыми шагами двигался по старой-тоброй Ковент Гарден впредверии сумерек, стараясь успеть до наступления темноты, так как он знал что теперь эта часть города больше не освещается.
Доходя до уже знакомой арки сердце Ди стучало от волнения все сильнее. Ему не верилось, что за что метров он окажется у родного очага и больше ничто не сможет ему запереться в своей ветхой крепости – родовом поместье. Не ожидая никого не встретить в доме сквайр вошёл во двор и подойдя к дому заместил из окна спальни горящий свет.
«Кто бы это мог быть?» – подумал Джон и подойдя к двери стал стучать.
Через пять минут послышался лай старой собаки и бормотание пристарелой женщины.
– Кто там стучит в столь позднее время?! – спросил возмущённо голос.
– Простите, мисс, я ищу ночлега… За этими словами старая дверь отворилась со скрипом и в двери оказалась пристарелой женщина в одежде гувернантки, в которой Виллем узнал свою прежнюю служанку Элизу, которая не узнала своего бывшего хозяина.
– Я же говорила вашим друзьям, чтобы они сюда не приходили. У меня самой нечего есть.
Виллем жалостливо заговорил с гувернанткой: – прошу вас, мисс… Если вы не поможете мне, они меня убьют… Я вас умоляю, помогите мне, – сказав это Виллем упал на колени перед женщиной. При виде беспомощного бродяги Элиза прослезилась и впустила его к себе в дом.
***
– Спасибо вам большое за столь сытный ужин, мисс…
– Элиза.
– Гм-м… Да, благодарю вас, мисс Элиза. – встав со стола Джон Ди взял посуду, принявшись ее мыть в корыте, расположенном в углу кухни. Во время общения с бывшей прислугой Виллем старался не показывать лица при ярком освещении, боясь что его узнают, так как он все ещё не знал до конца, что за могло произойти за 8 лет отсутствия.
– Кажется у вас что-то с ногой, мистер Ди?
– Да, – заговорил хриплым голосом Виллем, – это меня укусил механический гончий, когда я был на войне…
– Вот как? Вы принимали участие в освободительной кампании?
– Не совсем… Был в ополчении Гринвича. Там бунтовщики ставили опыты над горожанами и жителями близлежащих сел.
– Как это страшно… Вам наверное тоже досталось от них, мистер Ди?
– Не совсем так. Они забрали мою беременную жену, после чего я ее больше не видел.
– Как ее звали?
– Люси…– Виллем глотнул слюну и прослизившись поднял глаза на Элизу, – ее звали Люси.
– Какое совпадение. У бывшего хозяина этого дома супругу тоже Люси звали.
– Да? И что же с ней произошло?
Служанка поняв, что сказала то, что не должна была говорить первому попавшемуся незнакомцу и поэтому достала из-за стола бутылку с виски.
– Мистер Ди, а почему на вас такой больничный халат? Вы разве не с фронта приехали?
– Да, простите за бестактность. В той больнице, где я лежал привезли с фронта тяжело раненых для операции, а поскольку я был не настолько тяжело болен, мне пришлось освободить место.
– Поскольку я встретила такого замечательного человека, почти героя я хотела бы его угостить хорошим угощением. – служанка наполнила кружку спиртным напитком, затем протянула его незнакомцу. В ответ Джон принял с благодарностью протянутый виски и отпил несколько глотков.
– Так, о чем это мы ведём речь, мисс Элиза? Что стало с Люси вашего бывшего хозяина?
– Она убила своего нерожденного сына и подставила все под убийство ее и не нарожденного ребенка.
От услышанного Ди поперхнулся и стал кашлять.
– Кажется вам нехорошо, мистер Ди?
– Нет, все в порядке, мисс Элиза. И что же теперь с ней стало?
– Поговаривают она стала любовницей Его Величества.
– А что с хозяином особняка и домом?
– Дом по документам остался на моем попечительстве, хоть и принадлежит мисс Люси Стоун. А что произошло с хозяином мистером Шоу, мне сказать сложно. После того, как его арестовали я его больше не видела. Я это вам сказала, чтобы вы знали с чем вам придется иметь дело, мистер Шоу. Вас оболгали и поругали вашу честь. И я думаю, что вы должны знать правду.
Виллем обратил лицо к служанке поняв, что она его узнала и больше не скрывал своего лица. Не верив своим ушам Виллем постарался переосмыслить все сказанное Элизой и затем прикрыл глаза ладанями, после чего впал в истерику. Сквайр не верил, что любимая им долгие годы супруга таким коварным образом смогла его предать, убив их общего ребенка. Тут же вспомнились все 8 лет скитаний и страданий, которые эпизодами мелькнули в глазах и это все больше его загоняло в какой-то моральный ступор от безысходности. Вся цепочка событий была прервана дружеским прикосновением по плечу, ощутив которое брадяга успокоился и опустил руки.
