– И присматривайте за Надей. Не нравится мне её затворничество. Как бы девочка чего не удумала. Тем более, что она-то не спит и даже подсматривает за нами.
«И не она одна», – кивнула головой Ольга Викторовна.
Ира, будто услышала её мысли и обернулась на гостевой домик. Кухонное окно было тёмным. Она не могла увидеть фигуру Вадима, который прижался лбом к стеклу, молясь, чтобы поездка любимой прошла без происшествий.
– Готовы? – поинтересовался Максим, один из охранников, который сегодня выступал в качестве водителя.
Через пять минут ворота закрылись.
Вадим вздохнул, глядя на пустой двор, и плюхнулся на табурет.
«Время пошло», – посмотрел он на наручные часы.
Глава 58
Машина плавно остановилась у служебного входа в больницу. Именно здесь Ирину встретил дежурный врач отделения реанимации и интенсивной терапии. Он тепло поздороваться с женщиной и протянул ей халат.
– Простите, Леонид Фёдорович, что так поздно решила наведаться к вашей подопечной. Но сами понимаете, время слишком ценно.
Он ничего не ответил, только кивнул головой и открыл дверь, пропуская женщину вперёд.
Леонид Фёдорович с Ириной Ивановной познакомился в тот год, когда впервые к нему в отделение попала Римма Геннадьевна. Он был поражён тому, как Ирина Ивановна переживала за мать своего сотрудника. Шофёра. И не просто переживала, а несколько раз насильно отправляла супругу этого водителя домой, а сама дежурила у койки пожилой женщины, читая ей книги и ведя приятные беседы. Многие медсёстры удивлялись: «Неужели ей заняться больше нечем?»
Поэтому никто не удивился, что вскоре между женщинами возникла глубокая привязанность.
Вот и сейчас, она примчалась… Только повод более трагичный.
Леонид Фёдорович заметил, как Ирина Ивановна прячет руки в карманы белого халата, стараясь скрыть, что они дрожат.
Ей страшно… И ему, врачу с многолетним стажем, тоже было страшно. Смерть… она никого не признаёт. Для неё все равны.
Дверь, ведущая в палату Риммы Геннадиевны, тихо заскрипела.
– Дальше я одна, – произнесла женщина, останавливая и врача, и сына пациентки, и делегацию своих телохранителей.
Никто не произнёс ни слова в ответ, но каждый замер на своём месте. Женщина вздохнула и скрылась за дверью.
Первое с чем столкнулась Ира, зайдя внутрь, это запах. Тошнотворный запах лекарств. Дышать стало трудно. Казалось, что воздух был густым и вязким, как кисель.
Римма Геннадьевна лежала подключенная к каким-то приборам, которые противно пищали. Её бледное, бескровное лицо было измождённым. Сухие губы. Она не спала. Она ждала.
– Римма Геннадьевна, это я, Ира, – дотронулась посетительница до руки женщины.
– Ирочка, – прохрипела та. – Ты всё-таки пришла проститься со старухой.
Ира села на стул, который стоял рядом с больничной койкой и прижалась щекой к тыльной стороне ладони женщины.
– Вот и всё, моя дорогая, – тихо проговорила Римма Геннадьевна. – Вот и всё.
По щекам Ирины потекли слёзы.
– Не плачь, деточка. Я прожила долгую и счастливую жизнь. И хочу, чтобы и ты была счастлива в жизни.
– Я счастлива.
– Ой ли, моя хорошая. Ты взвалила себе на плечи неподъемную ношу. И тащишь её в одиночестве. Мужчина тебе нужен.
Ира удивлённо посмотрела на Римму Геннадьевну.
– Нормальный любящий мужчина, – продолжила та, – а не тот, что является твоим мужем. Игорь Сергеевич может и хорош, но как твой ребёнок, как проект, но не как мужчина.
– Я люблю его, – робко ответила Ира.
– Девочка моя, ты ничего не знаешь о любви, если довольствуясь малым, считаешь это пределом своих мечтаний.
– Я…
– Не спорь со мной. Когда-нибудь ты поймёшь, что я была права. А сейчас иди, мне хочется вздремнуть. Устала я.
– Я люблю вас, – поцеловала Ирина ладонь женщины. – Простите меня, если я в чём-то была виновата.
– И я тебя, детка, очень люблю. Ты мне стала дочерью, о которой я всю жизнь мечтала.
Римма Геннадьевна устало закрыла глаза.
Ира вытерла щёки от слёз и вышла из палаты.
– Спасибо, что разрешили, – запнулась женщина обращаясь к Леониду Фёдоровичу.
– Я понимаю, – сухо ответил он, провожая её до машины.
Сидя в автомобиле, зажатая с двух сторон охранниками, Ирина сдерживалась, чтобы не зареветь в голос.
«Какая хрупкая наша жизнь, – думала она. – И как мы бессильны перед лицом смерти».
Так погрязнув в размышлениях, Ира не заметила, что они добрались до дома. Она поблагодарила всех ребят, которые сопровождали её и быстро вошла в дом. Ей хотелось побыть одной. Игорь всё ещё спал в кабинете, а Ольга Викторовна была мудрой женщиной, она не стала надоедать с вопросами.
И только один человек, стоя у окна в своём жилище, проклинал свою болезнь, которая не дала возможности быть рядом с любимой тогда, когда она больше всего нуждалась в поддержке.
А под утро раздался звонок от Кирилла… Риммы Геннадиевны не стало…
Утро встретило Игоря сильной головной болью. Тело ломило и шея затекла, а во рту всё пересохло, как в пустыне Сахара. Ему казалось, что внутри проявился старый трубопровод, стенки которого настолько сухие и ржавые, что могут отходить струпьями.
«И надо же было так напиться вчера, – держась за многострадальную голову ругал он сам себя. – А всё Кирилл виноват. Весь день одолевал меня звонками и просьбой, разрешить Ирине поехать в больницу к его матери. Да где это видано, чтобы „хозяйка“ навещала мать водителя! Ничего не случится, если Ирочка оставит эту никчёмную женщину без внимания».
Он вспомнил, как в прошлые разы, его жена, словно полоумная мчалась в больницу и проводила там дни и ночи напролёт.
«Ира – святая! – часто именно так он думал о своей супруге. – Но я не святой! – трезво оценивал ситуацию Игорь. – А значит она не обязана по первому зову мчаться непонятно куда. Сейчас на первом месте у неё должен быть наш ребёнок. Эх, – тяжело вздохнул, – знал бы, что Ирочке удастся забеременеть, давно бы сам устроил Наде несчастный случай. А теперь всё, что не сделаешь, Ира переживать будет. Только я не представляю, как можно любить ребёнка, когда ненавидишь его мать. Да, я оступился. Да, был дураком и готов принять наказание, но воспитывать плод своего греха, каждый день смотреть и помнить, почему он живёт в моей семье… Это же издевательство! Ира – святая, но я-то нет… Ладно, – сел на диване, свесив ноги на пол, – буду проблемы решать по мере развития ситуации. А пока надо проследить, чтобы никто не подпустил Кирилла к Ирине. Уверен, что он где-то рядом отирается. Может у Вадима? Но тот клятвенно обещал, что не поможет Кириллу, так как безопасность Иры никому не может доверить, пока сам болеет. А это мне на руку…»
