Человечек, человек

© Анна Шнейдер, 2023

ISBN 978-5-0060-5666-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

О тебе радуется (2012)

Пасха в тот год выпала на апрель.

Солнце, устав от зимних туманов и морозов, согревало землю своими лучами с такой радостью, что каждая ранняя и слабая травинка, каждый цветок, готовый проснуться, непременно чувствовали эту солнечную ласку. Вся земля так долго ждала весны и первого теплого дождя, что за право встретить их, наперебой спорили животные. Все они, поправляя свои дома к празднику, очень торопились. А птицы, соревнуясь друг с другом в самой красивой и тонкой трели, непрестанно сочиняли новые волшебные песни.

…Но больше всех спешили ангелы.

И это совсем не удивительно, ведь у ангелов очень много забот. Дважды в год, – на Рождество и на Пасху, опытные и мудрые Ангелы собирали юных, только что родившихся ангелят, на самом большом, небесном облаке Света и, раскрывая перед ними таинства, посвящали их в Хранители земных, таких же маленьких, как они сами, малышей.

Так ангелята становились ангелами – хранителями. Но для того, чтобы стать настоящим ангелом, им нужно было хорошо и трепетно заботиться о тех, кого им поручено охранять. Именно поэтому ангелята должны были знать как можно больше опасностей, – видимых и невидимых, – которые могли встретиться их малышам, – а потом и взрослым людям, – на пути, чтобы оберегать и охранять их.

Конечно, не все ангелята могли быть хранителями. Для этого им требовался ум, неиссякаемая энергия, множество самых различных знаний, мужество, отвага, любознательность, но больше всего – сила сердца. Потому что только благодаря ей ангелёнок может стать истинным ангелом-хранителем, а ребенок – по-настоящему добрым человеком.

Взрослые ангелы долго готовили своих малышей к столь ответственному и радостному дню, – ведь именно в Пасху, ангелу, угадавшему самое заветное желание земного ребенка, будет позволено исполнить его. Это было очень сложно, потому что ангелята часто ошибались, принимая детские мечты о конфетах или игрушках за самые душевные и тайные желания.

Потому все без исключения ангелята должны были слетаться на Облако Света, где взрослые ангелы, – подобно земным родителям, – учили их быть хранителями.

Тонкий слух, который помогал маленьким ангелам среди множества земных звуков расслышать голос ребенка, внимательность, позволявшая им как можно лучше следить за малышом, и даже умение бесшумно летать, были, конечно, важны, но самым главным качеством, которое взрослые пытались заронить в души всех крохотных ангелов, считалась незримая помощь, которая часто в земном, человеческом, понимании заключалась в словах «ангел коснулся крылом».

Юным небесным жителям эти слова казались очень забавными, ведь только своими крыльями они и могли слегка и ненадолго коснуться людей.

Однажды вечером ангелятам, снова слетевшимся на облако, было поручено облететь всю землю и найти того малыша, которого они будут охранять. Что тут за шум поднялся! Каждый спрашивал друг у друга, куда он полетит, а первый самостоятельный полет над землей был таким же интересным и захватывающим, как и то поручение, которое они должны были выполнить.

Разлетаясь в разные стороны, некоторые шалуны бросали с небес на землю звезды, – большие и маленькие, желтые, красные, синие… какие звезды только не сыпались на крыши домов, в океаны, реки, поля, леса и озера! Это был настоящий звездопад, и люди, которые видели его, наверняка загадали на звезды все свои желания. Другие ангелы, задевая крыльями ночные облака, проливали мелкие дожди. И там, где упали капли таких веселых дождей, распускались цветы удивительной красоты.

Но вот, последняя дождевая капля разбилась о чьи-то белые крылья.

Это был Сент – маленький ангел, единственный, кого не отпустили в полет. Он, как и все остальные малыши, стал хранителем, но, по мнению взрослых, Сент был еще слишком мал и слишком мечтателен для столь ответственного дела, как поиски земного малыша.

– Может быть, к Рождеству… – печально сказала мама Сента.

Вот и нет! Да, сейчас он сидел за Грозовым Облаком, не желая, чтобы его кто-нибудь увидел, а от обиды его светлые крылья совсем приникли к спине, но он и не думал оставаться здесь, когда всем остальным было позволено свободно летать.

Никто не принимал его всерьез: в сравнении с другими ангелами он действительно был мал, а его задиристость, мечтательность и любовь к ветру, пролетавшему над морями и вересковыми полями, – и потому все-все видевшему и хранившему в своих волнах ароматы дальних стран и путешествий, – все это было удивительно даже для ангелов.

И сколько бы Сент не рассказывал им о странном тонком голосе, зовущем ангела каждую ночь, его не слушали. В том, что этот печальный голос звал именно его, он не сомневался. И когда последний ангеленок скрылся за спавшей в Черном Облаке грозой, Сент решил, что, несмотря на запрет взрослых, он должен обязательно отыскать того, кто так сильно зовет его.

Странным было то, что голос ни о чем не просил, – он просто плакал. Но так тихо и горько, как могут плакать только детские души. А еще голос звал своего ангела. Но вот он, голос, звучавший все это время вокруг Сента, исчез.

Расправив свои крылья так, что они снова стали светлыми и мягкими, ангел вылетел из-за облака.

***

Голос, который слышал Сент, всегда раскатывался долгим эхо. Значит, решил ангел, ребенка, звавшего его, нужно искать в лесах. Но, облетев все пустоши и свои любимые вересковые поля, Сент никого не нашел. Времени оставалось все меньше и меньше – это была последняя ночь перед Пасхой, к тому же, Путеводная Звезда, помогавшая ангелам в поисках малышей, уже начинала слабеть и свет ее становился с каждой минутой все прозрачнее. Но вот ее бледные лучи осветили старое, заброшенное кладбище, и Сент, проследив за ними, стал спускаться на землю. И чем скорее он летел, тем громче становился голос, повторявший одно и то же:

– Ангел мой, услышь меня! Ангел мой… – потом он таял в темноте и боли, и расслышать что-то еще у Сента никак не получалось.

…Между могилками, заросшими от времени горькой полынью и травами, лежала маленькая девочка. Скрытая платком, она дрожала от ночного холода. Незримый, ангел сел на землю рядом с ней.

Долго тянулось молчание, но вот, словно очнувшись ото сна, крошка, приподнявшись на руках, медленно поползла в сторону большого дерева, чернеющего в темноте. Сенту было странно, почему она не уходит, он хотел помочь ей, но, облетев кругом нее, понял, почему она ползла, – так тяжело и трудно, что дыхание рывками вырывалось из ее рта, – малышка не могла ходить. Она была безноженка, и ноги ее, худые и искалеченные, были обузой, а не помощью.

До того дерева было не более десяти шагов, но малышка, упав на холодную землю, заплакала так горько и беззвучно, что Сент в растерянности закружил над ней в поисках помощи.

Да, он был ангелом, светлым духом, но незримым и бесплотным, а потому не мог перенести девочку. И даже если бы он попытался, физически его присутствие было не ощутимо.

Вокруг них не было ни души, не было никого, кто помог бы крохотной девочке. И ангел, опустившись рядом с ней на землю, шептал изо всех сил, желая, чтобы она его услышала:

– Я здесь. Я слышу тебя.

Но в ночной тьме звучал только голос девочки:

– Ангел мой, услышь меня. Ангел мой…

Не зная, как помочь ей, Сент коснулся крыльями лица девочки, желая утереть слезы, бежавшие из ее глаз.

– Я здесь. Я слышу тебя.

Путеводная Звезда бросила на старое кладбище свои последние отблески, и вдруг, вспыхнув ярким светом, разбилась в небе на тысячи осколков.

Один из них, скользя в ночной темноте, упал в раскрытую ладошку девочки.

Перестав плакать и затаив дыхание, она завороженно следила за огоньком. А он, пробежав по руке, окутал теплом все ее маленькое тело и, вспыхнув радугой на кончиках пальцев искалеченных ног, исчез.

Так Сент стал настоящим ангелом – хранителем. А желание маленькой девочки исполнилось. Потому что было самым сильным. Потому что в нем была вся сила сердца. Так наступила в том году Пасха.

*** (2017)

О, я помню, помню, когда я увидела их! Это было вскоре после того, как он ушел на фронт. Надо же, я до сих пор так отчетливо это помню, хотя та война давно закончилась… Мне было очень удобно наблюдать за ними. Я сидела в углу старого дивана с высокой спинкой, а тусклый зимний свет, падавший в окно, удачно прятал мою фигуру от посторонних глаз.

Они были за столиком напротив, он – спиной ко мне, она – вполоборота, почти в профиль. Кафе было заполнено такими же, как они, – солдаты, медсестры, встречи, объятия… я терпеть этого не могла. Но какие они были красивые! Их разговор с самого начала казался мне странным.

Может быть потому, что до меня долетали только обрывки фраз, а может быть потому, что это и разговором-то назвать сложно. Так, «шепот, робкое дыханье», или как там еще пишут в стихах? Я долго смотрела на них, а они, поверите ли, только друг на друга, – ни хохот, ни шум, ни толпа, – ничто их не тревожило. Поразительно. Потом… не знаю, что он ей сказал, только глаза ее после этих слов стали такими… она смутилась, это я точно поняла! И еще она долго молчала. Знаете, так странно, заглядывая ему в лицо, и снова отводя взгляд в сторону. Время все шло, и я уже устала ждать, а потом она снова посмотрела на него, и взгляд уже не отвела… а он, он… знаете, вдруг прикоснулся к ее щеке, и лицо ее легло к нему в ладонь как птица, – верно и кротко. И столько нежности было в ней… Я никогда бы не подумала, что моего брата могут вот так любить, – по-моему, он всегда был только заурядность, а тут… я даже смутилась, что со мной бывает очень редко!

Помню, как сейчас: он склонился к ней и тихонько поцеловал в лоб. Так на ночь целуют детей. И она, она, знаете, будто расцвела, – улыбнулась так просто и что-то ему сказала. А потом они исчезли: меня отвлек шум за окном, и когда я взглянула на столик, за которым они сидели, их уже не было. Ушли. Что с ней стало, не знаю. А брат домой не вернулся, сказали – «пропал без вести».

Бумажная Лулу (2018)

– Ну конечно!

От этой фразы Ари застыла на месте. Кто это? Странно. Она собирала старые рисунки в пакет, чтобы потом его выбросить и в комнате кроме нее никого не было. Девочка торопилась, – за окном было прекрасное сочно-зеленое, яблочное и такое долгожданное лето, а летних дел у шестилетних любопытных девчонок, как вы сами знаете, очень много, – еще больше, чем осенних или, например, зимних.

– Ну конечно!

Вот, опять! Ари оглянулась. По-прежнему – ни-ко-го! Может, это ей послышалось? Мама часто говорит ей, что она – маленькая фантазерка. Насчет фантазерки Ари не возражала, а на «маленькую» не согласилась: ну какая же она «маленькая», если руки и ноги то и дело растут не по дням, а по часам, вырастая из любимых джинс и кофточек?

Или вот сейчас, – в комнате никого, а между тем кто-то же произносит это ворчливое «ну конечно!». И уж вряд ли такое случится со взрослыми, которые охотнее верят в дождь, чем в радугу, которая всегда появляется после дождя.

За окном ветер ласково звал ее на улицу, – играть наперегонки, а солнце обещало согреть теплом и золотым светом, в котором все становится чудесным и волшебным, даже самая маленькая травинка во дворе дома.

Ну а все же, кто бы это мог быть? Ари задумалась. Теперь она была уверена, что это не ее придумка: кто-то уже дважды ворчливым и усталым голосом сказал одну и ту же фразу. А одно и то же говорят тогда, когда хотят, чтобы их услышали. Или этому кому-то нужна помощь? Тогда надо скорее его отыскать! Но где?

Ари в волнении посмотрела на пакет, в который она собрала старые, ненужные ей рисунки. А что если?… Большие, зеленые глаза девочки от удивления и неожиданной догадки стали темнее. Вот это да! И это взрослые еще говорят, что «совпадений не бывает»! Так это или нет на самом деле, она сейчас не могла сказать, но в том, что сов/падений не бывает, была совершенно уверена: ведь все те совы, которых она встречала и с которыми была знакома, никуда не падали, и, даже совсем наоборот, – очень уверенно сидели на ветке дерева или, например, на трубе дома, куда прилетали на ночлег.

– Давай уже, выброси меня!

Ари так увлеклась воспоминаниями о совах, что не сразу расслышала новую фразу. Набравшись смелости, она осторожно спросила:

– Кто это?

Похоже, ее голоса незнакомец (или незнакомка?) испугался ничуть не меньше, чем она прежде удивилась его первым словам.

– Кто это? – уже громче повторила Ари.

– Я здесь! – прозвучало после недолгой паузы.

Прислушавшись, Ари поняла, что голос доносится, – «я так и знала!» – из пакета со старыми рисунками. А ведь она едва не выбросила их!

Испугавшись, что незнакомец от ее промедления может окончательно потеряться в большом пакете или даже исчезнуть, Ари тихонько села на пол и начала заново перебирать рисунки. И вот, их осталось совсем мало, – только несколько пожелтевших маленьких квадратиков, – на таких листках она обычно оставляла… как же их называют большие люди? Точно! «Каляки-маляки». Странное и забавное название, а если его придумал какой-нибудь взрослый, то какой же он «взрослый»? Только если внешне, как часто случается.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.