– Может, Сэтору?
– Он слишком твердолобый для таких идей. Но знаешь, ярмарка может быть нам на руку.
– Да?
– Да, мы подставим Хизоку.
– Отличная мысль. И как?
– Есть у меня пара идей.
– Опять она! – громко прошептал на древнем языке Шиори, увидев в окно, что Янтарь собирается зайти в храм. И прежде чем Рюу успел что-то сообразить, жрец схватил его за руку и потащил за собой прямо к большому сундуку, в котором Дейки хранил своё облачение и некоторые обереги. Шиори открыл сундук и скомандовал:
– Залезай!
То ли Рюу в самом деле побледнел, то ли жрецу просто показалось, но Дракон забрался в сундук, а Шиори успел захлопнуть крышку и отскочить в сторону до того, как Янтарь появилась в храме.
– Здравствуй, Шамитас. Пришла помолиться?
– Ты здесь один?
– Каннуси сейчас в своей комнате. Позвать его?
– Нет, не нужно.
– Я могу тебе чем-то помочь?
– Ты будешь работать на ярмарке?
– Ещё не знаю. Сэтору мне ничего не говорил на эту тему.
Янтарь посмотрела по сторонам, затем подошла к алтарю Цукиюми и, поклонившись, что-то прошептала.
– Я буду на ярмарке, – прежде чем уйти, проговорила Шамитас. – Не вздумайте там что-нибудь устроить.
Убедившись, что Янтарь ушла, Шиори открыл крышку сундука и обнаружил, что Рюу потерял сознание. Жрец смог быстро привести его в чувства, помог выбраться наружу и усадил на лавку.
– Прости, пожалуйста, я не думал, что так получится, я сам раньше так прятался, и всё было хорошо.
– Шио, всё в порядке, не переживай так, – ответил Рюу с вымученной улыбкой. – Ты не мог знать.
– Ты боишься замкнутого пространства?
– Да, то есть не совсем так. Когда я родился, мой отец сразу решил, что это ошибка. Незаконнорожденному не место во дворце и вообще в Ямато.
– Мурата хотел тебя убить? – ужаснулся Шиори.
– Может, и не убить, но избавиться. Он понимал, к чему может привести наличие внебрачного ребёнка у правителя государства. Оно, как видишь, и привело. Моя мать решила бежать из страны, но у неё это получилось не сразу. Она знала, что за ней следят и что мне угрожает опасность, поэтому она спрятала меня в сундуке. Я был заперт в нём на ключ и через некоторое время начал задыхаться. Но мама сказала мне сидеть тихо и даже не шевелиться. Ну, я и не шевелился. Когда мама, наконец, открыла сундук, я был без сознания. Как ты видишь, меня удалось спасти, но с тех пор я не очень люблю сундуки.
– Сколько тебе тогда было?
– Четыре года, но я хорошо помню это, как будто это было только вчера.
– Твоей маме всё-таки удалось бежать?
– Да. Сначала мы уехали в Серес, но мама не знала языка и ей пришлось очень тяжело, а хани довольно сложный для изучения. Тогда мама решила попытать счастья в Аранте, и с языком нортов оказалось проще, у мамы получилось немного его освоить. Меня же она обучала и древнему языку, и айни. Язык нортов я тоже немного знаю. Оказалось, что мне вообще они все легко даются.
– Чем же твоя мама зарабатывала на жизнь?
– Она за всё бралась, за любую грязную работу. Когда мне исполнилось десять, она дала мне письмо для учителя, немного денег и посадила на корабль до Ямато. Здесь я нашёл Мичи и стал жить у него. Он научил меня всему, что я умею. Когда Мурата умер, мама вернулась в Ямато и очень скоро стала служить в храме под горой. Она всю жизнь мечтала об этом.
– Она знает о том, что ты хочешь сделать?
– Нет. Хотя… не знаю. Может, она и догадывается. Мама вообще всегда знает намного больше, чем говорит. Она настоящая жрица, не то, что я.
– А я, кажется, придумал, как выполнить моё обещание тебе.
– Это какое?
– Отомстить Норико. Или ты уже передумал?
– Нет, я всё это время ждал. Что ты решил?
– Это будет на ярмарке. Дай мне ещё немного времени.
– Кстати, о ярмарке. Нам нужно найти женщину, которая не любит Хизоку и за небольшую сумму сможет устроить небольшой спектакль.
– Допустим, я найду такую, но… я давно хотел тебя кое о чём спросить.
– О чём же?
– Откуда у тебя деньги? На что вы сейчас живёте с матерью? В её храм ведь почти никто не приходит.
– Матери я отдал все деньги, которые мне оставил мой учитель. Когда он уже обучал Норико, его вдруг посетили странные предчувствия, и Мичи составил завещание на моё имя. А я сам… – Рюу замолчал.
– Если ты не хочешь мне говорить, не надо, – сказал Шиори. – Я просто подумал, что раз мы теперь вместе…
– Я скажу, хотя, возможно, ты меня осудишь. Лес самоубийц.
– Лес самоубийц? Постой, ты забираешь деньги у покойников?
– Да. Не думаю, что там, куда они отправляются, они нужны.
– Я не стану тебя судить. На тот свет деньги не унесёшь, тут ты прав.
– У них есть не только деньги, но и оружие, драгоценные украшения – много чего. Что-то я продаю, что-то оставляю себе.
– Что ж, тогда с меня женщина, а с тебя деньги, – улыбнулся Шиори.
